Страница 25 из 27
– Это художник-декоратор – я тебе о ней говорила, с которой ты даже не удосужилась поздороваться. Но, уверяю, ее стошнило не от твоей невежливости. Вот бараньи котлеты, а там – артишоки. Поешь без меня, а пойду займусь художницей.
С чистым полотенцем в руке Лора стала ждать возле туалета, пока не выйдет Карина.
– Держите. Думаю, вы уже знаете, где ванная?
Красное лицо, глаза в слезах, – Карина извинилась:
– Мне очень жаль… Простите…
– Не беспокойтесь, – ободрила ее Лора. – Когда я была беременна Амандиной, запах мяса, особенно баранины, всегда вызывал у меня тошноту.
– Да? Значит… Спасибо за полотенце. Я… знаете, пока никому не сказала, даже еще не сделала узи, так что…
– Больше ни слова! Да и кому какое до этого дело? Просто я советую вам не работать с клиентами, когда они готовят. По крайней мере, в течение двух-трех первых месяцев.
– Спасибо за совет, приму во внимание.
Карина уединилась в ванной, где кое-как пришла в себя и даже почти вернула свою уверенность.
– Наверное, для вас это было не просто, – сказала женщина, выходя в коридор. – С вашей-то профессией?
– Еще как непросто! – призналась журналистка. – Три первых месяца мой нос был постоянно на взводе, да и нёбо полностью разладилось, я неспособна была приготовить винегрет, который не жег бы глотку.
С кухни донесся голос Амандины:
– Я еще не родилась, а тебе уже пришлось выбирать между мной и работой!
Лора бессильно воздела руки к небу и ответила дочери:
– И я тебя очень люблю, дорогая!
26
Встретиться они договорились через две недели, чтобы в общих чертах набросать план будущей переделки квартиры. Остаток дня Лора хотела провести спокойно и в разговорах с дочерью старалась не касаться опасных тем, а стала расспрашивать ее о танцевальных занятиях. Довольная тем, что можно поговорить о себе, Амандина даже выпила с матерью кофе и к тому же помогла в уборке и загрузила посудомоечную машину.
Улучив, как ей показалось, подходящий момент, Лора все же решилась сообщить о встрече с преподавателем физики-химии и его опасениях насчет ее успеваемости. По реакции Амандины она поняла, что интуиция ее не подвела, и Лоре пришлось сочинить историю, якобы касавшуюся лицейской подруги, которая буквально сохла по преподавателю и очень страдала от этой невозможной любви. Девочка выслушала со вниманием, но делая вид, что не понимает намеков.
– Я потому о ней вспонила, что твой учитель внешне очень похож на нашего, – соглгала Лора. – Для подруги это было тяжелым испытанием, но в конце концов она нашла верное решение. Она сумела превратить это влечение в интеллектуальный интерес: оставив пустые мечтания об ответной любви, девочка целиком погрузилась в предмет, который тот преподавал.
– И что это ей дало?
– Средний балл девятнадцать из двадцати, восхищение учителя, прекрасное и чистое содружество с ним плюс излеченное сердце.
– Круто! Короче, ни два ни полтора!
Амандина запечатлела на щеке матери поцелуй и отправилась к себе в комнату отдохнуть.
– После танцев я как выжатый лимон, – сказала она. – Немного посплю, а потом позанимаюсь. Кстати, мы ведь пойдем сегодня вечером на концерт Дафне?
– Обязательно, дорогая!
Вновь оставшись одна, Лора подошла к окну. Видимо, собирался дождь, но она чувствовала огромное облегчение от того, что настоящая гроза, кажется, миновала. Она включила музыкальный центр, выбрав альбом Эрики Баду[63], и уменьшила звук, чтобы не потревожить сон Амандины. Взяв компьютер, Лора устроилась на диване и к моменту, когда раздались первые звуки «Римшота»[64], она уже с головой погрузилась в отчетность Жюльена Вильдье.
Тысячи вопросов вертелись в голове у Лоры со времени их последней беседы с Этьеном Франкастом. Почему Энзо Малапарт вышел из игры? Не была ли им допущена какая-нибудь неделикатность, касавшаяся закупок? Может, он требовал от поставщиков комиссионные в обмен на свою рекомендацию? Не приобретал ли он для собственных нужд то, что предназначалось для ресторана?
Лора очень надеялась, что файл «Незапланированые расходы» поможет ей найти ответы на многие вопросы. Она просмотрела и его, и другие документы, но нигде и намека не было на что-либо, выставлявшееся для оплаты каким-либо другим лицом, помимо Жюльена Вильдье. И тогда она поняла, что если Малапарт и наживался на незаконных сделках, то в компьютере следов этого она не найдет.
Собираясь уже закрыть компьютер, Лора вдруг вспомнила об откровениях Пако насчет «Спортивного содружества». Нездоровое любопытство заставило ее вернуться к тому файлу, с которого она начала, и посмотреть, когда были сделаны первые отчисления в этот клуб – недавно или уже давно. К ее огорчению, обнаружилось, что выплата членских взносов началась давно. Примерно в то же самое время, что и перечисления в студию Карины Делонже, что Лору очень удивило. Если Вильдье еще тогда планировал открытие гаммы кафе-бистро, почему на данный момент так мало сделано? А ведь с января прошлого года декораторше регулярно – раз в три недели – переводились кругленькие суммы! Лора подумала о дружеской поддержке Карины Женевьевой Вильдье: возможно, та дала ей деньги в долг, воспользовавшись ресторанным счетом, но эта гипотеза ей показалась неправдоподобной.
На этот раз Лора, просматривая таблицу, обнаружила внизу вкладку с названием «Бывшие отчисления», где речь шла о выплатах, которые производились с 1 января текущего года, но затем были приостановлены и считались «бывшими», как и сделанные до 31 декабря прошлого года. В таблице было всего несколько записей, но Лора выяснила главное: финансирование студии Карины Делонже прекратилось по меньшей мере месяц назад.
Раздались первые звуки «Драмы», когда Лора стала набирать по сотовому номер Жан-Марка Трана. Разговор был коротким: хорошо, после обеда он ждет ее на набережной Орфевр.
27
– Отлично. Дайте знать, когда получите санкцию прокурора на продление срока содержания под стражей. Благодарю.
Положив трубку, комиссар Тран быстро прокрутил в голове очередность самых срочных дел, потом обратился к сидевшей напротив Лоре:
– Я в вашем распоряжении, госпожа Гренадье. Обнаружилось что-то новое с момента нашего последнего разговора?
Лора подтвердила:
– Кажется, я нашла троих, кто мог совершить преступление, – двух женщин и мужчину.
– Ну, просто любовный треугольник, – улыбнулся полицейский. – Начнем с мужчины?
– Энзо Малапарт, сомелье ресторана.
– И краеугольный камень будущей сети бистро. Ну и что вы узнали?
– Он был отстранен от проекта.
Лицо комиссара напряглось. След показался ему более серьезным, чем он думал, отвечая на звонок Лоры.
– Причина?
– Неизвестна.
– Когда отстранили?
– Ни малейшего понятия.
– И что же тогда вы знаете?
Журналистка отлично понимала слабость своих доводов, но что-то на уровне интуиции подсказывало ей, что их следует рассмотреть.
– Почему-то Жюльен поручил отбор вин метрдотелю Этьену Франкасту вместо своего сомелье. Все происходило втайне от остальных. Хотя не исключено, что Энзо все-таки был в курсе…
– …Но может и не был? Хорошо, запишу.
Тран не переставал задавать себе вопрос, почему Лора приехала сюда сама из-за такой пустяковой информации – хватило бы и телефонного разговора. Он решил поскорее свернуть беседу.
– А из женщин кого подозреваете?
– Женевьеву Вильдье и Карину Делонже. Последняя, возможно, была любовницей Жюльена.
Этот след показался комиссару еще более интересным.
– Была ли супруга в курсе его отношений?
– Не знаю. Но если учесть, что женщины были подругами…
– О’кей, у жены есть мотив, а у любовницы? Что мешало ей продолжать в том же духе?
– Она беременна.
63
Эрика Баду (р. 1971) – американская певица в стилях соул и ритм-энд-блюз.
64
«Rimshot», «Drama» (англ.) – название песен Эрики Баду; римшот – особый способ звукоизвлечения при игре на барабане.