Горький мед

Ольге нравилось общество этих двух почти незнакомых ей людей, даже показалось, что она давно знает их, особенно Кирилла, который сидел рядом с ней и то закрывал окно с ее стороны, чтобы она не простудилась, то подливал кофе с коньяком из термоса, захваченного из дома заботливым другом.

Ей были приятны эти маленькие знаки внимания с его стороны, хотя она старалась не принимать их на свой счет, понимая, что это просто стиль его поведения и что с той же Аленушкой он наверняка ведет себя точно так же, только с еще большей теплотой и участием.

Друзья стали вспоминать случай пятилетней давности, в пору самого начала их совместных полетов, когда один психически ненормальный террорист пытался захватить их самолет.

— Помнишь, как Полина его напугала зажигалкой в форме пистолета? — смеялся Борис.

— А кто эта Полина? — спросила Ольга. — Стюардесса?

По смолкнувшему вдруг смеху Бориса и наступившему напряженному молчанию она поняла, что, наверное, напрасно задала этот вопрос.

— Полина? — дрогнувшим голосом переспросил Кирилл. — Это моя жена.

* * *

Как только Ольга вышла из лифта, она услышала телефонные звонки, раздававшиеся за дверью ее квартиры. Пока она судорожно искала в сумке ключи и открывала дверь, звонки прекратились. «Вдруг Светка?» — заволновалась она и решила не занимать пока телефон, хотя намеревалась сразу же по приезде позвонить Шурику.

Перекусив и выпив крепкого чаю для поднятия тонуса, она подумала, что пора наконец сосредоточиться и сесть за работу. Толстая рукопись в красивой синей папке немым укором лежала в комнате на столе. Но мысль, что у Кирилла, оказывается, есть жена, и чувство досады на дядю Пашу за его неуклюжее «сватовство» — та мысль и то чувство, в которых она не хотела признаться даже самой себе, — окончательно выбили ее из колеи и испортили настроение. Ольга понимала, что ей не в чем было упрекнуть Бориса, который по-джентльменски подвез ее прямо к дому и тут же умчал Кирилла на его родной Кутузовский проспект. Пытаясь разобраться в причине своего недовольства, того неприятного осадка, который остался у нее после этой поездки, она решила, что всему виной эта внезапность прощания, когда Кирилл не выразил даже желания зайти к ней на чашку чаю или хоть как-то продолжить знакомство.

Но, с другой стороны, рассудила она, зачем ей это продолжение, если он женат? Ей хватало горького опыта общения с Вадимом, который до сих пор заставлял ее невольно вздрагивать при одном только слове «жена».

Вздохнув, Ольга раскрыла папку с рукописью и с головой погрузилась в «Театр абсурда». Часа через два раздался тревожный звонок в дверь. Испугавшись, она заметалась по комнате, хватая то газовый баллончик, принесенный Шуриком, то телефонную трубку, чтобы звонить в милицию, но потом, взяв себя в руки, подошла к двери и робко заглянула в глазок. За дверью стоял Игорь.

Вот уж кого она совсем не ожидала увидеть, во всяком случае меньше, чем какого-нибудь головореза в кожаной куртке или того же бандита, но замаскированного, например, под слесаря-водопроводчика из жэка. Вначале она почувствовала огромное облегчение от того, что за дверью стоит не гангстер, но появление Игоря застало ее врасплох, и она не знала, как себя вести. Правда, Ольга давно уже определила для себя, что ее отношения с новым «родственником» должны строиться таким образом, чтобы ей не стыдно было смотреть в глаза дяде Паше и Ирине.

Она открыла дверь и инстинктивно сделала шаг назад, боясь, что он, как прежде, схватит ее, тут же, на пороге, прижмет к себе и станет покрывать поцелуями ее волосы и лицо. Но опасения эти были напрасны. Игорь спокойно вошел и, остановившись в прихожей, объяснил цель своего визита: когда-то он оставил у нее учебник по сопромату, который необходимо срочно сдать в библиотеку.

Отыскав учебник, они пили на кухне чай с дядипашиным вареньем и вели беседу, как старые, добрые друзья, а точнее, родственники, в статус которых возвели их неожиданные превратности судьбы.

Он рассказал ей о том, что приятель, тоже окончивший в свое время МИСИ, зовет его к себе в фирму, которая занимается строительством коттеджей для состоятельных граждан, и обещает, что, проработав год-другой в качестве прораба, Игорь сам сможет войти в этот привилегированный круг. Еще сказал, что не хочет, чтобы Ирина работала, особенно если он будет содержать семью сам, потому что в его представлении замужняя женщина должна поддерживать огонь в домашнем очаге, а забота мужчины — добывать для этого очага дрова.

Столь образный строй его мысли позволил Ольге сделать вывод, что Игорь не просто серьезно относится к браку, но способен на творческое осмысление своей новой роли главы семейства. Она подумала, что Ирина наверняка согласна с этим домостроевским распределением обязанностей и свой диплом педагога расценивает только как дань цивилизации и современным представлениям о женщине.

Игорь посмотрел на часы, занервничал и собрался уходить. Когда она шла за ним из кухни, чтобы проводить до двери, он вдруг резко повернулся к ней, глаза его засверкали, как прежде, но с какой-то тоской, он привлек ее к себе и почти простонал:

— Как же я скучаю по тебе…

От неожиданности его порыва Ольга онемела, а почувствовав на спине эти родные, сильные руки, которые столько лет ласкали ее и знали каждый изгиб ее тела, совсем ослабла, и на глазах против воли выступили слезы. Она знала, что если бы Игорь, как бывало раньше, взял ее сейчас на руки и отнес в комнату, у нее недостало бы сил противиться его желанию, которое светилось в его взгляде и сияло навстречу ей черным огнем.

Но он оттолкнул ее, отвернулся, сам открыл дверь и пулей выскочил из квартиры. Ольга, как сомнамбула, подошла к двери, постояла возле нее, машинально проверила, на все ли замки она закрыта, набросила цепочку и вернулась на кухню. На топчане лежал учебник по сопромату. Она взяла его, прижала к груди и горько, отчаянно зарыдала.

Когда зазвонил телефон, Ольга заплакала еще громче, она знала, что, подняв трубку, никогда больше не услышит до боли знакомого голоса и слов, ставших за три года их общения с Игорем почти ритуальными: «Салют, это я, соскучился страшно, люблю, целую, бегу к тебе». Но мысль о том, что может позвонить Светка, заставила ее опомниться и прекратить рыдания. Она метнулась в прихожую и взяла трубку.

— Алло!

— Ольга, что с тобой? — раздался встревоженный голос Шурика. — Ты заболела?

— Нет, я плачу, — продолжая всхлипывать, ответила она.

— Что случилось, Оля? — испуганно закричал он.

— Не волнуйся, Шурик, — стараясь взять себя в руки, проговорила Ольга. — Это у меня, так сказать, на личном фронте и к нашему делу отношения не имеет.

— Слава Богу! — вырвалось у него.

«Конечно, — подумала Ольга, — для него главное, чтобы у Светки все было нормально, а на то, что я тут гибну и пропадаю, ему наплевать». И слезы снова неудержимо полились из ее глаз. Она понимала, что несправедлива к Шурику, что с ее стороны глупо требовать от него такого же отношения к себе, как к Светке, но ничего не могла с собой поделать, и детская обида на неправильное устройство этого мира захлестнула ее.

Шурик долго, терпеливо успокаивал ее и, когда всхлипывания наконец затихли, рассказал о последних событиях. Дело в том, что он еще в пятницу решил обязательно сходить к квартирной хозяйке и прозондировать почву на предмет появления там подозрительных личностей, упорно интересовавшихся местонахождением Светланы. Хозяйки, как выяснилось, все эти дни в Москве не было, и только сегодня Шурик смог наконец добиться личной аудиенции.

Это была женщина лет семидесяти, которая по непредвиденному стечению обстоятельств осталась на старости лет одна в большой двухкомнатной квартире, и сдать одну из комнат ее заставили не только материальные трудности, но и желание хоть как-то скрасить свое одинокое существование.

Правда, Светка вряд ли годилась на роль компаньонки: с утра уходила на работу, приходила, как правило, поздно, а иногда вообще отсутствовала по два-три дня кряду, поскольку хозяйка сразу поставила ей единственное, но строгое условие — никого в квартиру не приводить. Условие это Светка неукоснительно соблюдала, и все знакомые знали, что прийти к ней можно только в отсутствие старушки, когда та отъезжала за город к своим дальним родственникам.