Месть предателя

Основателем фирмы является Невежин Федор Евгеньевич, 1954 года рождения. Кандидат экономических наук. Окончил Институт народного хозяйства имени Плеханова. Именно он нашел Перетерского и предложил тому открыть совместное дело. Они разделили обязанности. Перетерский занимается разработкой и усовершенствованием химического волокна. Невежин берет на себя организацию производства и сбыт готовой продукции.

Владлен Раппопорт и Владимир Чупров, которые явились в юридическую консультацию на той неделе, тоже стояли у истоков создания фирмы «ВДП». Они одни из первых, кого привлек тогда Невежин. Позже, когда понадобились большие деньги, Невежин обратился с просьбой о финансировании создаваемой им фирмы к некоему Эдуарду Владимировичу Поташеву. Они ровесники и знают друг друга с детства, друзья. Поташев учился с Невежиным не только в одном классе, но потом и в одном институте. Он, как и Невежин, кандидат экономических наук. Но, в отличие от Невежина, у Поташева были необходимые деньги. Он раньше Невежина перешел от теории к практике и уже успел хорошо подзаработать. Поташев дал Невежину согласие участвовать в бизнесе, но выставил одно условие: пятьдесят один процент акций предприятия будет принадлежать ему. Невежин согласился на условие друга, по-видимому не особо вникая в суть проблемы. Короче, дело закипело. Поташев занял пост президента компании, Невежин – вице-президента, а Перетерский стал руководить лабораторией, которая к настоящему времени выросла до размеров небольшого института, и остался единственным владельцем формулы перлара. Формула этого волокна является ноу-хау, то есть его собственным секретом.

– Так вот. Теперь о самом главном, – продолжил свой рассказ Гордеев. – Недавно Перетерский, изобретатель перлара, был найден мертвым в своей лаборатории. Он был убит. Несколько пулевых ранений. Все являются смертельными. Два в грудь, одно в голову – контрольный выстрел. Последнее говорит о заказном убийстве. В организации убийства подозревается Невежин. Следователь, который ведет это дело, добился у прокурора санкции на его арест. Невежин сейчас сидит в Бутырках.

Гордеев сделал несколько жадных глотков и продолжил:

– Приходившие в консультацию Чупров и Раппопорт просили взять на себя защиту Невежина.

– Ты согласился? – спросил Ветров.

– Я пока не дал окончательного ответа. Просители утверждают, что он не виновен. Считают, что дело сфабриковано Эдуардом Поташевым и его окружением... Но кто знает?.. Хотя это, по-моему...

– Для адвоката это, кажется, не должно иметь значения?.. – напомнил Ветров Гордееву.

– Да. Знаю. Но я все-таки не тороплюсь с ответом. Хотя если воскресный взрыв «фольксвагена», что крутился у консультации, а позже у подъезда моего дома, как-то связан с этим делом, то оно обещает быть чрезвычайно интересным...

– И наверно, денежным? – подхватил Райский вечную для него тему. – Гонорар-то они обещают приличный?

Профессиональный интерес адвоката

Несмотря на посиделки, Юрий Петрович Гордеев проснулся раньше обычного и позволил себе немного поваляться в постели. По утрам, когда на то было время, он любил слушать гомон городских птиц, который через распахнутое окно проникал в его спальню. Это помогало собраться с мыслями и правильно распланировать предстоящий день. О начале очередного рабочего дня ему вскоре и напомнил своим комариным писком электронный будильник.

Первая чашка кофе привела Гордеева в нужное состояние, а контрастный душ и жесткое махровое полотенце добавили бодрости. Легкий завтрак и еще одна чашка кофе придали организму дополнительные силы.

На работу Юрий Гордеев приехал вовремя и в хорошем расположении духа. Упругой походкой он прошел от стоянки, где оставил синие «Жигули», в двери юридической консультации номер десять. Внутри, у входа в его кабинку, уже сидели люди. Они ожидали начала приема. Среди посетителей он заметил знакомое бледное и густо усыпанное веснушками лицо. Это был Владлен Раппопорт, не сводивший с Гордеева напряженного взгляда. В его голубых глазах читались немой вопрос и надежда. Гордеев бегло осмотрел остальных клиентов.

– Пожалуйста, прошу первого, – на ходу сказал Гордеев и вошел в кабинку.

Первым посетителем как раз и оказался Раппопорт.

Это был упитанный мужчина среднего роста и среднего же возраста. На его большой голове сквозь рыжеватые курчавые волосы можно было разглядеть намечающуюся плешь.

– Добрый день, Юрий Петрович, – поздоровался вошедший.

– Здравствуйте, Владлен... – Гордеев слегка помедлил, стараясь вспомнить отчество клиента.

– Семенович, – подсказал Раппопорт.

– Прошу, Владлен Семенович, – Юрий рукой указал на стул.

– Спасибо.

Стул под весом Раппопорта жалобно скрипнул.

– Вы сегодня один? Без вашего товарища?

– Да, – грустно и со вздохом ответил Раппопорт. – Чупров в больнице.

– Что с ним? Наверное, плохо переносит такую жару? Синоптики обещают в ближайшее время похолодание и дожди.

– Нет. С этим у него все в порядке. К жаре он привык, родился в Самарканде. Летом там столбик термометра ниже тридцати не опускается.

Раппопорт замолчал.

Гордеев вопросительно смотрел на клиента. Тот молчал, и пауза затягивалась. Наконец сказал:

– Владимира избили.

– Как это произошло?

– Поздно вечером выгуливал свою овчарку в скверике рядом с домом. Поблизости остановилась легковая машина. Вышли трое. Что-то спросили или попросили – Владимир не помнит. Короче, привязались.

– Может, резко ответил?

– Он никогда никому не грубил. Со всеми разговаривал вежливо.

– И собака не помогла? Это же сторожевая порода.

– Овчарке прыснули в нос слезоточивый газ. Из карманного баллончика. Сейчас такие у многих... Носят для самообороны... – Раппопорт горько усмехнулся, – и, как оказывается, для нападения тоже. К тому же собака была в наморднике. Все произошло столь неожиданно... Владимир не успел отдать никакой команды.

– Жаль... Как он себя чувствует?

– Уже поправляется. У него средние телесные повреждения.

– Когда это случилось?

– На прошлой неделе. В тот же день, когда мы с Владимиром приходили к вам на прием. Если вы о нем помните, конечно.

– Прекрасно помню. То было в позапрошлый понедельник... – Гордеев задумался. – Скажите, Владлен Семенович, – продолжил Юрий, – ваш товарищ не запомнил машину, из которой вышли нападавшие?

– О том же Чупрова в больнице спрашивал и милиционер. Но Владимир ничего, кроме цвета машины, не помнит. Он плохо разбирается в современных автомобилях. Сказал лишь, что была иномарка темного цвета.

– Темного?

– Да. Володя нарисовал ее очертания – насколько сумел вспомнить. Об этом его тоже попросил работник милиции.

– Это что-то прояснило?

– Представитель милиции называл какую-то марку. Сказал, что очень похоже.

– Вы присутствовали при этом?

– Нет. Володя мне пересказал разговор.

– Он вам не сказал, что предположил работник милиции?

– Говорил, что какое-то длинное двойное название, связанное с иностранной спортивной игрой.

Гордеев задумался. В его голове заработал компьютер, прокручивавший на экране памяти логотипы и названия автомобильных заводов.

– Чупров сказал, что милиционер еще усмехнулся и добавил: игра богачей.

– Игра богачей... игра богачей... Интересные ассоциации у работников правоохранительных органов.

– Володя сказал, что это слово напомнило ему о географии. Оно созвучно названию какого-то теплого течения.

– А мне это напоминает разгадывание кроссвордов. Только там отгадывающему точно известно количество букв, составляющих неизвестное слово.

– Может, Гольфстрим?.. – предположил Раппопорт и замолчал. После секундной паузы он продолжил: – Но я, Юрий Петрович, к вам пришел не за этим.

– Я понимаю. Вы хотите услышать мой ответ на ваше предложение? Могли бы просто позвонить и не тратить времени на дорогу.