Страница 6 из 30
Глава 4
Подполье
Это клетка. И она висит на ржавых цепях над огромным тоннелем, черт возьми. Это первое, что я вижу, когда Джай толкает меня из тоннеля вперед. Клетка дребезжит и раскачивается, когда двое мужчин разбивают кулаками лица друг другу. Они уворачиваются и разворачиваются, ударяют и бьют кулаками, и каждый раз, когда они это делают, клетка содрогается и скрипит. Джай говорит мне что-то на ухо, но я не слышу его, только свое сердце. Оно бьется, как барабан в голове, когда металлическая коробка смерти отскакивает, угрожая треснуть и отправить их к смерти в любую секунду. Не меньше ста человек заполняют большую площадь. Мужчины и женщины всех размеров прислоняются к бетонным стенам и цепляются за шатающуюся решетку. Небольшие струи воды стекают с окрестных труб и сливаются в одну большую в центре под качающейся клеткой. Я чувствую запах крови и ржавчины, перемешанные с потом и плесенью. Пыль витает в тяжелом воздухе, прилипая к влажной коже и скатываясь каплями. Ее частички оседают в моих легких и щекочут ноздри, но мне плевать. Это заставляет чувствовать себя живой, когда жизнь, которой я жила тридцать минут назад, была обманом. Поры на коже покалывают и вибрируют, призывая меня снять одежду и обнаженным телом почувствовать грязь этого места. Одежда душит, и тяжелая сумка тянет вниз, заставляя мышцы болеть. Я сталкиваюсь с большим телом Джая. Кряхтя, я падаю назад и ловлю его короткий разочарованный взгляд. Дорожка глубоких морщин между его бровей заставляет меня выйти из ступора.
— Многие из вас знают меня, — объявляет глубокий баритон. В этот момент вся комната, если можно ее так назвать, замолкает. Даже бойцы в клетке останавливают свой бой, чтобы услышать, что он говорит. — Но для тех, кто этого не знает, мое имя Череп.
Мои уши покалывает при упоминании Черепа, и я следую за враждебным взглядом Джая до небольшого бетонного выступа. Трое мужчин стоят там, глядя на нас, будто мы ничто, вроде тараканов. Двое из них стоят в стойке по разным концам выступа, сложив сильные руки на груди. Один посередине, Череп — это имя полностью соответствует его виду — он выглядит устрашающе. Черные чернила на его лице рисуют именно то, что означает его имя.
Череп.
Его лицо — череп.
Я видела это один раз где-то в интернете, но только не на человеке. Я не знала, что кто-то может быть так безумен, чтобы сделать с собой нечто… настолько ужасающее.
— Вы все знаете, как это делается, вы все видели Бойцовский Клуб, но в случае, если это непонятно…
Один из стоящих рядом мужчин, похожий на русского, тащит невысокого мужчину. Он хныкает и просит, но Череп игнорирует его. Худой, невысокий и с тату, он выглядит почти невинным рядом с Черепом и его головорезами.
— Я никому не скажу, клянусь, — умоляет испуганный человек. — Пожалуйста, я просто гулял допоздна. Я не хочу никаких проблем.
Его светло-каштановые волосы прилипли ко лбу, а глаза открыты настолько широко, что я уверена, они могут выпасть в любой момент.
— Сожалею, приятель, — говорит Череп со странным австралийским акцентом. Он хватает мужчину за плечо и заставил его слегка наклониться через перила. — Не могу рисковать.
— Что происходит? — спрашиваю я Джая, перемещая свой взгляд к его лицу.
Он бросает на меня косой взгляд, и ужас скручивает мой живот.
— Увидишь.
Мне не нужно объяснений. Мои губы раскрываются, а сердце начинает бешено биться. Они убьют его? Толпа вокруг нас ревет, и этот шум пугает меня. Я смотрю как раз вовремя, чтобы увидеть, как Череп заканчивает резать острым лезвием ножа плоть молящего человека. Я задыхаюсь и прикрываю рукой рот, когда кровь хлещет из его горла и стекает по груди. Я едва успеваю сдержать крик, рвущийся из горла, когда пальцы Джая обхватывают мое запястье и заставляют мою руку вернуться на место.
Убийство. Срань Господня. Я только что стала свидетелем убийства.
Словно деготь, эта мысль размазывается по моим внутренностям. Работая в больнице, я видела смерть много раз, но когда ты встречаешься с ней лицом к лицу вот так… это другое. В больнице, эти жизни и смерти — повседневная ситуация. Здесь — это незаконно и чудовищно.
Череп молчит, пока мужчина истекает кровью. Багровая жидкость не останавливается. Она капает на металлические перила и в маленькую струйку воды, которая протекает под клеткой, прежде чем исчезнуть в большом и, наверное, бездонном тоннеле. В конце концов, веселье затихает, и Череп, наконец, поднимает глаза, чтобы обратиться к нам еще раз.
— Вы все часть тайного братства, которое не было замеченным в течение ста лет. Большинство из вас знают правила, но сегодня вечером я вижу новые лица, — взгляд его черных глаз встречается с моим, и я медленно придвигаюсь ближе к Джаю. Возникает пауза, и все взгляды обращаются ко мне. — Для тех, кто незнаком с тем, как я справляюсь с делами, позвольте мне поведать вам о трех простых правилах. Первое, — он сжимает волосы мертвого парня и тянет его голову назад до тех пор, пока не видно его перерезанное горло. Я единственная в зале, кто содрогается. — Не говори об этом.
Череп хватает мужчину сзади за шорты и скидывает его за перила, словно мусор. Его безжизненное тело ударяется об бетон. От этого звука меня пробирает озноб и прожигает кожу, но я не отвожу взгляда от Черепа. Не хочу, чтобы он знал, что я здесь случайно и не вписываюсь сюда. Он смотрит на меня, и я чувствую, как будто у меня на лбу ярко-красное клеймо.
Череп вытирает мокрое лезвие, которым перерезал горло невинному человеку, о свою белую футболку. Злые красные полосы крови остаются на ней, но ему плевать.
— Второе — не убивай никого за пределами клетки. И третье, ты бьешься, когда наступает твоя очередь, или умираешь.
Я с трудом сглатываю. Я должна бороться? Вот как я буду зарабатывать деньги? Я участвовала только в двух драках за всю свою жизнь — когда мне было тринадцать, и когда я потерялась.
— До конца раунда это место — ваш дом, и это братство — ваша семья. Проведете хороший бой — будете вознаграждены. Потерпите поражение — уйдете без денег в кармане, и никакого уважения от своих братьев или сестер.
Я борюсь с желанием затеряться в себе, когда Череп, наконец, освобождает меня от своего темного взгляда. Он позволяет своему хмурому взгляду пронестись по разрозненной толпе со злым предупреждением, разворачивается и со своими головорезами исчезает в маленьком техническом помещении тоннеля.
Я не слышу своего сердцебиения. На секунду, единственный звук, который слышу, это зыбкая струйка воды, барабанящая по бетону, и скрип ржавых цепей, натягивающихся под тяжестью бойцов. Я поворачиваюсь в сторону Джая и хочу потребовать, чтобы он убил меня прямо сейчас — в любом случае я все равно труп — но внезапный звук костей, врезающихся в плоть, выбивает слова с моего языка, заставляя их остаться в горле. Когда толпа снова начинает ликовать, Джай хватает меня за локоть и тащит сквозь орду жаждущих бойцов. Я вжимаю голову в плечи, но меня по-прежнему задевают жесткие локти и свободные руки. К тому времени, когда мы выходим на поляну с другой стороны, моя голова раскалывается от полученных ударов по голове.
— Ты останешься со мной, — говорит Джай, убирая наушники от iPod в карман толстовки.
— Черта с два, — заявляю я, засовывая сумку под мышку.
Я не знаю, что буду делать без Джая, но оставаться с ним, наживая себе новые проблемы, не собираюсь. В первую очередь, он и есть причина, почему я попала в эту передрягу.
Джай смотрит исподлобья через мое плечо, и я замолкаю. У меня занимает несколько секунд, чтобы понять, что он смотрит не на меня, а на что-то за моей спиной. Медленно я вытягиваю шею, чтобы посмотреть через плечо. Я чувствую запах водки и дерьма до того как вижу лицо, выдыхающее это. А вот и лицо.
— Отлично, — ухмыляется Джай. — Если не хочешь остаться со мной, можешь остаться с ним.
Меня пугает эта мысль, и я медленно придвигаюсь ближе к Джаю. Кажется, тату на лице — растущая тенденция. Все его лицо занимает татуировка паука, который лижет уголок зловонного рта, и, как ни странно, мне жаль этого паука. Ничто не должно трогать язык этого человека. Я смотрю вверх на Джая и изображаю свой самый убедительный «помоги мне» вид. Я не могу остаться с этим жутким Спайдерменом, просто не могу. Со вздохом, Джай выставляет руку в сторону незнакомца.