Разбуди меня

Лина фыркнула.

— Странная картина Вселенной. А что же тогда делаешь ты?

Мужчина мгновение помолчал. Солнце за окном село, в воздухе сгустились сумерки.

— Ты когда-нибудь думала о том, что определяет наши поступки?

— Мы сами.

— А кто пишет историю?

— Люди, — откликнулась немного удивлённая девушка.

— Правильно, — улыбнулся Колин. — А теперь представь, что в каждом из миров историю пишут… люди. Миры влияют друг на друга. На равновесие между полюсами демонов и волшебников. Что произойдёт, если равновесие будет нарушено?

— Война? — предположила Лина.

— Да, — вздохнул мужчина. — Война. А после — катастрофа вселенского масштаба, — мужчина рассмеялся, — забавно звучит, конечно. Чтобы не допустить воин — хранить равновесие — самые сильные волшебники и демоны иногда… "корректируют" события в своих мирах.

— Но кто-то же должен следить за ними. Как я поняла, миров много. Кто определяет, какой порядок, ход истории верен?

Мужчина закрыл глаза.

— Для этого существуют двое — сильнейший маг и сильнейший демон. У них должно быть достаточно способностей, чтобы путешествовать по мирам, они следят за равновесием и исправляют нарушенный порядок, если нужно.

— Следить сразу за всеми мирами? Это нереально, — отозвалась Лина. — Они же просто не узнают, где что-то случилось, пусть у них и достаточно помощников.

— Для этого им нужны способности, отличные от остальных, — ответил мужчина. — Например… видения. Будто сны наяву, которые сообщают им о… возможных неполадках.

Лина встала, налила ещё вина себе и Колину. Задумчиво произнесла.

— Всё это звучит очень странно… и…такого просто не может быть.

— Конечно, не может, — легко согласился мужчина. — Мы же договорились, я рассказываю небылицу.

— Ну да… Скажи, Колин… Ты в ней — один из тех сильнейших. Да?

Мужчина медленно кивнул.

— А та девочка… Чью фотографию ты носишь в кошельке. Кто она? Ты как-то говорил, что она связана с твоей работой.

Мужчина улыбнулся.

— Да… она коллега. Самая сильная волшебница в мирах.

Девушка рассмеялась.

— Так ты значит, демон? А она — волшебница? Такая молодая! Сколько ей? Пятнадцать?

— Уже двадцать.

Лина с сомнением посмотрела на мужчину. Тот встал, подошёл к ней, обнял.

— Это небылица, солнышко. Только небылица.

— А её ты как называешь? Ту девчонку? — ревниво отозвалась Лина, встретившись с мужчиной взглядом.

— Куколкой, — улыбнулся он.

Какое-то время оба молчали. Потом девушка неожиданно расхохоталась.

— А ведь подходит! У неё действительно лицо куклы. Милое и неживое. Но, Колин…

— Позже, — шепнул мужчина, целуя девушку. — Позже, радость моя…

Но позже, на рассвете, когда первые лучики солнца робко упали на землю, сверкая в окнах домов, да в капельках росы на газонах, мужчина задумчиво смотрел на лежащую рядом девушку. Медленно перебирал мягкие, чёрные волосы, осторожно гладил нежную линию скул. Грустно улыбался.

— Если бы ты действительно была ею…

Тихо завибрировал на прикроватной тумбочке телефон. Мужчина неслышно, стараясь не разбудить девушку, встал, подошёл к зеркалу. Взял трубку и, не обращая внимания на её требовательное жужжание, закрыл глаза. Его чёрный костюм — брюки, футболка и кожаная куртка чудесным образом оказались на нём, хотя ещё мгновение назад лежали на полу. Поглядев на отражение, мужчина довольно улыбнулся и тихо вышел из комнаты. Остановился он только в коридоре, бросив последний взгляд на девушку. Та мирно спала, и солнце пускало солнечные зайчики в её волосах.

Спустившись по лестнице, мужчина оказался в холе, щёлкнул пальцами. Входная дверь открылась, а на левой руке мужчины повисло его чёрное пальто.

И только выйдя из дома и направляясь по дорожке к перекрёстку, мужчина поднёс телефон к уху и нажал "приём". Молча выслушал. Не произнося ни слова, отключил трубку. Остановился на перекрёстке, обернулся. Печально улыбнулся, покачал головой. И пошёл вперёд, на проезжую часть, под колёса проносящихся мимо машин… которые уже исчезли, сменившись красивым парком… который тоже исчез, превратившись в узкую тропинку в лесу…

Только чистое, ясное небо оставалось по-прежнему бездонным и радостно сверкало синевой. Да солнце медленно выкатывалось из-за горизонта…

— А ещё расскажу тебе милая, что в будущем тебя ждёт! — на одной ноте провыла старушка, одной рукой цепляясь за рукав моей руки, а пальцем другой тыкая Сиренити в лицо. Девушка сфокусировала взгляд на длинном, противно-жёлтом ногте старухи, маячащим аккурат у носа волшебницы. И тяжко вздохнула. Ободрённая отсутствием сопротивления, старуха, не меняя тональности голоса, "таинственно" провыла. — А ждёт тёбя дом казённый, а в доме том суженый…

Улыбаясь беззубым ртом, старуха уставилась на девушку, выпучив глаза.

— А ещё, милая, будет тебе дорога дальняя…

Сиренити скосила глаза на башенные часы, проглядывающие сквозь дыру в шатре. И решительно вырвала у гадалки руку. Быстро встала, отодвинула полог, когда цепкий старушечий коготь цапнул её рукав.

— Да что ты, милая! — возмутилась гадалка. — А ручку позолотить!

Сиренити обернулась.

— Зачем? — её голос звучал устало. А ведь ещё только утро!

— Как зачем, драгоценная? — простонала старуха, удивительно умело копируя тон волшебницы. — Я завесу будущего тебе приоткрыла, а ты…

— Зачем тебе деньги, сердечная? — перебила Сиренити, подвывая на старушечий манер. — Ты ж сегодня умрёшь…

— Что? — пискнула гадалка, отпустив, наконец, рукав девушки. — Когда?

Сиренити пожала плечами и вышла наружу. Равнодушным взглядом обвела площадь, очередь желающих пообщаться со старой обманщицей. Одна такая — молоденькая, симпатичная девчонка — как раз торопилась занять место Сиренити в шатре. Сейчас начнёт прерывающимся от волнения голосом рассказывать старухе про сбежавшего жениха, приворотное зелье требовать станет. Всё-таки, что не мир, а потребности у людей одни. И хвала богам!

Слившись с группой туристов, восхищённо глазеющих по сторонам, Сиренити добралась до входа в метро. Оттуда веяло прохладным, влажным воздухом и людским потом. Стараясь смотреть под ноги, переходя из одного людского потока в другой, она по переходу попала на станцию. Так… Успокоиться, расслабиться, прислушаться. В голове немедленно зазвучала музыка — тысячи звуков безобразной какофонией, словно оркестр вдруг решил сыграть невероятно сложную симфонию без дирижёра, а в процессе разругался. Но натренированный слух волшебницы без труда выделил в этих обрывках мелодий одну — и остальные вдруг перестали существовать, словно их выключили. Сиренити и "выключила". Ни к чему отвлекаться. Сейчас другая цель.

Мелодия звучала всё громче и громче — приближалась. Сиренити стояла с закрытыми глазами на перроне, вслушиваясь.

Поравнялась с девушкой. Остановилась. Пошла дальше. Сиренити двинулась следом музыке — в вагон только, что подъехавшего поезда.

Отлично! Теперь можно расслабиться и отвлечься.

Тоненькие каблуки босоножек, возвышавшие девушку на пять сантиметров над полом, начинали раздражать всё больше и больше. В открытое окно с грохотом ворвался ветер, заметался по вагону, завывая, приподнял подол платья. Сиренити опустила голову, чувствуя, как невесомые прозрачные пальцы гладят волосы, туго стянутые в узел на затылке. Грохот усиливался. Наверное, скоро остановка. А, впрочем, неважно.

Волшебница подняла голову и ненароком встретилась взглядом с собственным отражением в двери. Невысокая девушка, стройная, длинноногая, милая. В розовом платьице с огромными цветами. В чёрных изящных босоножках. Золотая цепочка браслета на левой руке. Маленькая чёрная сумочка поблёскивает стразами.

Типичная жительница мегаполиса. Не привлекает внимание, мило улыбнётся и пройдёт мимо, никто и не заметит…

Да. Так и должно быть. Чем меньше внимания, тем лучше.