Страница 8 из 15
И вдруг — в самый разгар их буйного веселья — чьи-то сильные руки схватили Севу сзади за плечи, и не успел он опомниться, как, сбитый с ног, уткнулся головой в мягкую рыжую глину проталины.
— Гады! Вредители! Что вы наделали! — гневно кричал над ними звонкий мальчишеский голос.
Сева вскочил на ноги и, отфыркиваясь, бросился с поднятыми кулаками на своего обидчика. Это был невысокий, коренастый мальчуган, как и Сева, лет двенадцати. Его широкое загорелое лицо было искажено яростью. Одним ловким движением он оттолкнул Севу так, что Сева едва устоял на ногах. Мальчик что-то кричал, но Сева и сам кричал на него, и громко ревел Мишка, и за своим и Мишкиным криком Сева не разбирал, что кричит мальчик.
И вдруг, прежде чем Сева успел снова наброситься на него, мальчик выхватил из рук Миши Севино ватное пальто и с силой ткнул его в вырытую Севой канавку, стараясь остановить бурно хлеставшую воду.
Сева на мгновенье опешил. Миша заревел ещё громче.
— Придерживай лопатой, — прикрикнул мальчик, ожесточённо упихивая Севино пальто у истока канавки, — а то унесёт!
— Ты что, с ума сошёл?! — заорал Сева, бросаясь спасать своё пальто, и вдруг сразу осёкся и умолк. Только сейчас дошло до его сознания, о чём кричал мальчик.
— Мы тут под овёс поле готовим, а вы нам воду спускать?!
Сева растерянно остановился. Руки его опустились.
— Чего стоишь? Оглох? Держи лопатой, говорю, ведь холодно руками-то! — кричал мальчик, стоя на коленях перед канавкой и держа обеими руками уже набухшее пальто. Вода остановилась, обнажилось грязное дно канавки.
Сева бросился поднимать далеко отлетевшую в драке лопату.
— Подай её мне, а сам гони что есть духу в совхоз, притащи доску, — распоряжался мальчик. — Этим не удержать, сейчас размывать начнёт.
— А где я доску возьму? — пробормотал Сева, подавая лопату.
— Где! Где! Спросишь, кого встретишь. С метр длиной, да пошире. Ну, гони, живо! А ты чего стоишь? — прикрикнул он на Мишу. — Хватай другую лопату да помогай!
— Севка! Не уходи! — снова завопил Миша, но Сева уже мчался сломя голову по дороге к совхозу. Упругий ветер подгонял его сзади, мокрые ноги звонко шлёпали по тонкому слою воды, брызги летели во все стороны.
Сева бежал…
Тётя Люба пришла домой на обеденный перерыв и узнала от старушки сторожихи, что мальчики ушли из дому с утра, потом забегали на минутку в сени и снова убежали куда-то.
— Пусть гуляют. Проголодаются — прибегут, — сказала тётя Люба и села обедать одна. Она не успела доесть суп, когда какой-то треск под окошком привлек её внимание. Тётя Люба подошла к окну, открыла форточку и высунулась в неё.
— Батюшки!.. Что такое?! — воскликнула она испуганно.
Прямо под окном, сидя на корточках, Сева напрягал все силы, чтобы отодрать от завалинки щиток из двух широких досок, которым было забито на зиму окошечко в подполье.
— Севка! Что ты делаешь?! Зачем дом ломаешь?!
Сева поднял голову и обрадовался.
— Тётя Люба! Ты дома! Вот хорошо! Можно взять эти доски? Мне нужна доска… поскорее! — Сева сильно запыхался и говорил с трудом, еле переводя дыхание.
— Зачем доска? И на кого ты похож?! Где ты так перемазался?!
— Это потому, что… драка была…
— Драка? С кем? А Миша где?
— Миша там… держит моё пальто… Так можно взять доски?
Сева снова сильно дёрнул, щиток с треском оторвался, и Сева, взмахнув им в воздухе, шлёпнулся прямо в выдолбленный капелью желобок.
Тётя Люба побледнела.
— Севка! Да ты в уме?!. — она исчезла из форточки и сейчас же появилась на крылечке.
— Куда ты?! Куда? Стой! — она огромными шагами догнала уже волочившего тяжёлый щиток Севу и схватила его за руку.
— Пусти меня, тётя Люба! — закричал Сева. — Мне надо скорей! Там вода уходит!
— Какая вода? Да говори ты толком! — и тётя Люба крепко вцепилась обеими руками в Севину курточку.
— Некогда толком, тётя Люба! Потом!
— Говори, всё равно не пущу! — Сева взглянул на лицо тёти Любы и понял, что она и вправду не пустит. Спеша и путаясь, рассказал он всё, как было. Умолчал только о том, где пальто.
— И чему вас там в городе учат! — рассердилась тётя Люба. — Ты что же, не знал, что мы снег нарочно…
— Знал! — перебил её Сева. — В том-то и дело, что знал! Нам же в школе говорили… А вот в ту минуту начисто забыл… Пусти, тётя Люба! Надо скорей!
— Беги, беги! Да смотри, хорошенько запруди, там у нас овёс будет.
Сева снова поволок доски, а тётя Люба кричала ему вслед:
— Батюшки, ну и гостюшка у меня! Силы тебе девать некуда! После обеда заберу тебя на огород! И завалину сам починишь. Доски я дам.
— Хорошо, тётя Люба! Обязательно! — уже весело крикнул Сева, не оглядываясь.
Четверть часа спустя, с трудом волоча за собой щит, Сева подходил к своей канавке. Его новый знакомый и Миша, мирно беседуя, сдерживали двумя лопатами плотину из Севиного пальто.
Вода, просачиваясь, бежала узеньким ручейком по дну канавки.
Увидя Севу, мальчик громко расхохотался:
— Это вы, значит, сюрприз нам хотели устроить! Ну и умные головы!
Сева молчал.
— Его зовут Витькой, он меня не бил! — радостно сообщил Миша.
— Ну и ладно, теперь за дело, — распоряжался Витя. — Ты, Миша, поднатужься и сдерживай плотину пока один, а мы доску приладим. Ну-ка, Севка, обрубай край дороги в воде, чтоб отвесный был. Поставим доски ребром, глиной прижмём — вот и ладно будет!
Сева схватил лопату и с тем же увлечением, с каким он час тому назад копал канавку, принялся вместе с Витей мастерить на ней шлюз.
— Понимаешь, — уже совсем миролюбиво объяснил ему Витя, — овёс любит, чтобы в мокрую землю сеяли, а тут очень здорово само получилось: дорога вот так выперла, вода и держится. А вы вдруг со своим «сюрпризом»!.. — И он снова расхохотался.
На этот раз засмеялся и Сева.
— А ты здесь в совхозе живёшь? — спросил он Витю.
— Здесь. Отец мой конюхом работает, а я ему помогаю. И в школе учусь.
— На лошади верхом ездит и нас обещает покатать, — объявил Миша, сияя.
— Ты на меня за пальто не сердись, — снова заговорил Витя, таская на лопате большие куски глины с проталины, — очень уж я разозлился, да и воду остановить нечем было. Ничего, высушим, мама отутюжит. А одежонку какую-нибудь пока я тебе найду.
— А мне и не холодно, — весело сказал Сева.
— Сейчас солнце жарит, а вечером мороз будет, — деловито возразил Витя. — А глядите-ко, чем не плотина? Теперь надо канавку тоже глиной забить. — И, потопав по дороге ногами, он совсем по-хозяйски прибавил: — С неделю ещё продержится дорога, а там сразу рухнет.
Прошло три месяца. Мальчики проводили летние каникулы снова у тёти Любы. В жаркий июльский день Сева и Витя, оживлённо болтая, шли домой с граблями на плечах, — они с утра ворошили сено на лесных полянках. Сзади них плёлся разомлевший от жары Миша.
Горячая дорожная пыль обжигала босые ноги. Мальчики сошли с дороги на травку.
— Стой! — Витя вдруг остановился и с лукавой улыбкой посмотрел на Севу. — Узнаёшь место?
Сева оглянулся по сторонам. По одну сторону дороги сплошной стеной стоял высокий овёс. Он уж начал золотиться. Густые, тяжёлые метёлочки на длинных, тугих стеблях склонялись вниз, словно застыв в неподвижном знойном воздухе. По другую сторону отлого спускался к узенькой речке только что скошенный луг. И в овсе и на лугу оглушительно стрекотали кузнечики. Душно и пряно пахло сеном.
— Овёс-то у нас в колхозе нынче каков! — с гордостью сказал Витя. — Так узнаёшь место, Севка?
— Узнаю! — Сева кивнул головой и кончиком граблей провёл в пыли две параллельных черты поперёк дороги. — Вот тут и шли берега нашей «сюрпризной» канавки.