Махабхарата

[Брахман дарит царевне Кунти заклинание]

К царю Кунтибхóдже явился когда-тоВысокого роста, прямой, бородатый, С косой заплетенною брахман суровый,Могучий сложением, желто-медовый, Готовый на подвиг, исполненный рвенья,Со взором, в котором – огонь откровенья. «О добрый, – сказал сей источник сиянья, –В жилище твоем я прошу подаянья. И если и ты, и твои домочадцыМеня не принудят страдать, огорчаться, И если тебе это будет угодно,То стану я жить у тебя, благородный. Когда пожелаю, уйду и приду я.Тогда лишь покину тебя, негодуя, Когда уличу вас в дурном поведенье, –И ложе мое оскорбят и сиденье». А царь: «Твой приход, о безгрешный, прекрасен,О жрец, я на большее даже согласен! Есть дочь у меня, что горда, и стыдлива,И благочестива, и трудолюбива. Зовут ее Ку́нти. Кротка, добронравна,Тебе она будет служить преисправно». Почтил он жреца и со словом наказаНаправился к дочери огромноглазой: «О милая! Светел душой, как денница,Решил в нашем доме святой поселиться. Я верю: служить ему будешь любовно,Что скажет, исполнишь ты беспрекословно. Служением брахману сердце очисти,И что ни попросит – отдай без корысти, Затем, что жрецы – это блеск беспримерныйИ подвиг безмерный и неимоверный. Ватáпи, что славился демонской властью,Разгневал своим поведеньем Агáстью{21}: К жрецам непочтителен был он, – за этоЕго уничтожил блюститель обета. Когда бы не брахманов мудрых моленья,Сокрылось бы Солнце от нашего зренья. Отраду, святому служа, обретаешь.Я знаю, ты с детства почтенье питаешь К жрецам и родителям, к близким и слугамИ к каждому, кто нам приходится другом. Все в городе нашем довольны тобою.Ты ласкова даже с бесправной рабою. О дочь, за тебя мое сердце спокойно,Гневливому гостю служить ты достойна. Ты, Кунти, мне дочерью стала приемной,Отец тебя отдал с любовью огромной. «Она, – он сказал мне, – сестра Васудевы,Померкли пред ней наилучшие девы». Ты, в доме рожденная славном и знатном,Мне стала сокровищем, сердцу приятным. Как лотос из озера в озеро снова,В мой дом перешла ты из дома родного. Средь девушек низкорожденных, не строгоВоспитанных в доме, – испорченных много. А ты унаследовала и величьеВластителей, и послушанье девичье. Поэтому ты безо всякой гордыниСлужи многомудрому брахману ныне, А если рассердится дваждырожденный{22}, –Погибнет мой род, на костер осужденный!» Царевна: «О Индра среди властелинов!Служить ему буду, гордыню отринув! Я счастье и благо найду, молодая,Жрецу угождая, тебя почитая. Придет ли он рано, вернется ли поздно, –Я сделаю так, чтоб не гневался грозно. Мне радостно брахманам мудрым служенье:В подобном служенье – мое возвышенье. Мудрец будет мною почтительно встречен,И будет уход за жрецом безупречен. На пользу тебе и на благо святомуС усердьем начну хлопотать я по дому. О царь, из-за брахмана смуты не ведай:Служенье ему завершится победой. Виновных пред брахманом ждет наказанье.Ты вспомни, – беда угрожала Сукáнье: Был Чья́вана-жрец погружен в созерцанье,Тогда муравейник – высокое зданье – Создать вкруг него муравьи попытались:Глаза только видными в куче остались! Царевна Суканья, увидев два ока,В них палкою ткнула. Рассержен жестоко, Хотел наказать ее дваждырожденный,Но отдал отец ее брахману в жены…» Приемную дочь повелитель восславилИ мудрому брахману Кунти представил: «Вот дочь моя, брахман. Не надобно злитьсяНа девушку, если она провинится: Великий судьбою на старых и малыхНе сердится, если проступок узнал их. Довлеет от брахманов, мир утешая,Большому проступку и кротость большая. О лучший из мудрых, явив снисхожденье,Принять от нее соизволь угожденье». Ответил согласием знающий веды,И царь, осчастливленный ходом беседы, Отвел ему дом, что своей белизноюСоперничал с лебедем или с луною, И там, где священное пламя хранилось,Дал пищу, сиденье и всякую милость. Отбросив гордыню и леность, царевнаСлужила святому прилежно, безгневно, – Ему, что покорен обету, упорно,Как богу, служила, обету покорна! «Я утром приду», – говорит он порою,А ночью придет иль с вечерней зарею, Подвижнику девушка не прекословит, –И воду, и пищу, и ложе готовит, И что он ни сделает, – лучше и чищеСтановятся ложе, сиденье, жилище. Придет на рассвете иль ночью глубокой, –От девушки брахман не слышит упрека. Нет пищи? «Подай!» – говорит он сурово,А девушка с кротостью: «Пища готова!» И с радостью хочет ему подчиниться,Как дочь, как сестра, как его ученица. Доволен был брахман ее поведеньем,Ее обхожденьем, ее угожденьем. «Доволен ли жрец?» – вопрошал каждодневноОтец. – «О, весьма!» – отвечала царевна. Предметом внимательнейшего уходаБыл брахман на всем протяжении года. Сказал он: «О ты, с безупречным сложеньем!Весьма я доволен твоим услуженьем. Увидев добро, мы добра не забудем.Дары назови, недоступные людям, Чтоб тяжкий твой труд был достойно увенчан,Чтоб стала ты самою славной из женщин». А Кунти: «И ты и отец мой довольны,И в этом – дары для меня, сердобольный». А жрец: «Если дара не хочешь, то дать яХочу тебе чудную силу заклятья. Какого захочешь ты вызовешь бога,Бессмертным приказывать сможешь ты строго, И все, что прикажешь, заклятью подвластны,Исполнят, – пусть даже с тобой не согласны». Вторично она отказаться страшилась:В проклятье могла обратиться немилость! И жрец даровал ей слова заклинаньяИз древних письмен сокровенного знанья. Затем он сказал Кунтибходже: «ПриемнойТвоею доволен я дочерью скромной. Я жил у тебя, наслаждаясь покоем.Прощайте, я вам благодарен обоим». Сказав, он исчез, растворясь в отдаленье,И царь Кунтибходжа застыл в изумленье. вернуться

21

Ватáпи, что славился демонской властью, // Разгневал своим поведеньем Агастью… – Демон Ватапи имел обыкновение перевоплощаться в барана и, когда кто-нибудь его съедал, выбегал наружу. Тот же хитрый прием он попробовал проделать с мудрецом Агастьей, но Агастья не дал ему выбежать и переварил его в своем желудке.

вернуться

22

Дваждырожденный. – По представлениям индусов, человек, не имеющий знаний, подобен животному. Поэтому получение знаний приравнивалось ко второму рождению. Дваждырожденными считались представители первых трех сословий (варн). Однако обычно этот эпитет применялся по отношению к брахманам.