Царство зверей

Три дня Джек мучился вопросом: как быть дальше? В одиночку ему не справиться с ребёнком, это ясно. Да и девочка не может сидеть всё время в подвале, ей захочется выйти, подышать воздухом. Она может начать кричать и таким образом обнаружить себя. Да мало ли что может случиться, в конце концов!

На исходе третьего дня Джек призвал к себе своих друзей – Буку, Бонапарта и Олли. Джек сказал им, что собирается серьёзно с ними поговорить. Дело настолько важное, что не требует отлагательства.

Друзья были удивлены и немного заинтригованы такой срочностью и важностью, но прибыли. Джек взял с них клятву, что они никому ничего не скажут. Друзья пообещали. Джек слегка сомневался насчёт Бонапарта, зная о его болтливости, но потом подумал, что без того не обойтись. В конце концов, решил Джек, Бонапарту можно пригрозить, и так заставить его молчать.

Не удовлетворившись устной клятвой, Джек велел всем наколоть лапы шипом колючего кустарника, растущего во дворе, и соединить капли крови в единое целое. Таким образом, как ему показалось, клятва будет более весомой, ведь теперь они кровные братья. Куклу освободили от укола, так как она слыла хладнокровной. Олли, не терпящий боли, покривлялся для вида, но лапу проколол, уж очень ему хотелось узнать, в чём дело?

По окончании процедуры кровные братья сгрудились вокруг Джека и навострили уши. Джек, порядком уставший от тайны и от ответственности, которую она влекла за собой, рассказал им всё без утайки. В конце добавил, что поклялся Соне уберечь девочку, а его слово нерушимо. К тому же, добавил Джек как бы между прочим, она дочь дикого гризли. Олли скрутил губы в трубочку и зацокал языком. Дочь гризли? Откуда тут взяться гризли? Он покосился на Буку. Тот подтвердил, что в зоопарке жили гризли. Они ужасно неразговорчивы и сразу же по освобождении бросились в лес. Так что ничего невозможного нет. Если Соня не врёт (а зачем ей, спрашивается, врать?) то девочка может и впрямь оказаться потомком медведя.

После непродолжительных дебатов сошлись во мнении, что девочку нужно взять под свою защиту и воспитать. Ближе всех к человеку был Олли. Он мог доставать фрукты с деревьев и понимал толк в овощах. Он мог привести дикую корову или козу, чтобы Роза могла пить молоко. Когда первые волнения прошли, Джек повёл всех в подвал, где томилась Роза. В память о гризли он прибавил к её имени прилагательное Дикая. Теперь её имя было вполне законченным – Дикая Роза.

Девочка вызвала у Олли полный восторг. Он схватил её на руки и стал нянчить как куклу. Роза моргала глазёнками, но признаков страха не выказывала. Бонапарт тоже потёрся об её ноги и замурлыкал. Джек умилялся, глядя на эту картину. Когда крошка подрастёт, от неё будет гораздо больше толку, чем сейчас, подумал он.

Постепенно про Розу узнали все окрестные обитатели, включая городских. Кое-кто был решительно против, но Бука нашёл способ их вразумить. Лев Кореш прибыл лично посмотреть на диковину, полученную в результате скрещивания человека и гризли. Он клятвенно пообещал, что не сделает Розе ничего плохого. Ему разрешили взглянуть на девочку. Дикая Роза, уже несколько освоившаяся в зверином царстве, метнула на Кореша весьма красноречивый взгляд, заставивший льва поверить в её происхождение.

В целом он нашёл Дикую Розу приятной особой, хоть и не лишённой некоего своеобразия. Встреча завершилась на дружественной ноте. Кореш позволил Розе потрепать себя по гриве и даже почесать живот.

Роза росла не по дням, а по часам. Шерсть на её теле стала более заметной и жёсткой. Теперь Джек отчётливо чувствовал запах зверя. От необузданного Розиного нрава страдали многие местные коты и прочая мелочь, которых Роза нещадно гоняла. Она смастерила рогатку из подручных материалов, которые смогла найти в полуразрушенном доме, и частенько стреляла в надоедливых котов, которые орали благим матом возле их участка. Но в целом Роза была не злой девочкой. Она быстро отходила и поила котов молоком козы, которую доила сама. Этому она выучилась у Сони, которая постаралась вложить в её голову максимум полезных сведений. Говорить Розе было не с кем, но она ни за что не хотела забывать язык, поэтому регулярно читала полуистлевшие книжки, которые находила в развалинах домов, и напевала песенки, которым её выучила Соня.

Роза умела извлекать огонь из старой лупы, которую принесла из их с Соней дома. Сырое мясо не пришлось ей по вкусу, поэтому она жарила на костре. То, что Роза умеет добывать огонь, снискало к ней если не любовь звериного сообщества, то хотя бы уважение. Роза смастерила лук со стрелами и частенько уходила с Баксом, с которым они стали не разлей вода, на охоту в поля, где расплодилось невиданное количество кроликов.

Многие оценили достоинства Розы. С её приходом жизнь у некоторых определённо улучшилась. Это касалось в первую очередь кота Бонапарта и вообще всей кошачьей шатии-братии. Роза частенько отдавала им лучшие кусочки свежезажаренного мяса, будто стыдясь того, что стреляла по ним из рогатки.

К пятнадцати годам Роза превратилась в крупную здоровую сильную девушку, не лишённую своеобразной привлекательности. Хотя, надо признаться, для человека она выглядела весьма своеобразно. Тело её покрывала короткая коричневая шерсть, хотя и не столь плотная, как у гризли, но лицо было полностью человеческим, лишённым растительности, с приятными чертами. Довершали портрет густые чёрные волосы, которые Роза собирала в хвост, чтобы не мешали.

Олли был от неё в восторге. Она напоминала ему самку из его сородичей, только намного красивее. Разумеется, жена у Олли была, но этому браку Олли придавал мало значения. В обезьяньей стае он бывать не любил, предпочитая общество Розы и кровных братьев. Роза частенько читала ему вслух книжки, и Олли заслушивался. Он цокал языком, вытягивал губы в трубочку, скалил зубы в знак того, что всё понимает. Как-то Роза спросила Джека:

– А куда делись такие, как я? Бабушка рассказывала мне, что раньше здесь жило много людей.

Джек вздохнул. Нашла что вспоминать!

– Умерли. Прямо на моих глазах. Это было ужасно, нам пришлось много вынести, но мы справились. Теперь уж ничего не поделаешь…

Роза замолчала, переваривая услышанное, но потом спросила опять:

– Как ты думаешь, там, куда мы никогда не ходим, могут быть люди?

Джек поднял шерсть на загривке:

– Да откуда мне знать? Нет, наверное. Иначе они давно пришли бы сюда. Думаю, что нигде никого нет.

Пришла очередь Розы вздыхать:

– Очень жаль. Но бабушка говорила мне, что кто-то мог остаться, ну вот как она, например.

– Может, и мог. Но где его искать?

– Мы могли бы сами отправиться на поиски…

Джек закрыл морду лапой:

– Я слишком стар, детка, чтобы пускаться в такие авантюры! Земля очень большая, ты не представляешь, какая она большая. Разве Соня не рассказывала тебе об этом?

– Она говорила, что участки суши разделены между собой водой. Не такой, как река, а большой водой… кажется, это называется море… я прочитала в книжке, что все реки ведут в море. Это значит, что если мы пойдём вдоль реки по течению, то попадём к морю. Это так?

– Ты очень умная, детка! Может и так, я не знаю. Я всего лишь собака. Я всегда жил здесь. Спроси у Олли, он жил в зоопарке. Его привезли из другого места, он рассказывал. И Кореш тоже не отсюда. Возможно, они больше знают о других землях. Я не знаю ничего.

Роза погладила Джека, он разомлел и заснул.

Скоро ежедневные заботы отвлекли внимание Розы, и она больше не возвращалась к этому разговору. Джек радовался: наконец-то девчонка выкинула из головы глупости! Конечно, ей скучно без сородичей, и тут Джек её прекрасно понимал, но, с другой стороны, она же наполовину зверь, и несколько отличается от тех людей, к которым привык Джек. Глупышка сама не понимает, к чему она стремится. Люди, если даже где-то сохранились, будут шарахаться от неё, как от прокажённой. А то, чего доброго, и совсем засадят в клетку, и будут потешаться над ней! От таких мыслей у Джека на глаза наворачивались слёзы, и он начинал ненавидеть предполагаемых выживших людей.