Ева

Они медленно поднялись чуть выше крон деревьев и повисли в воздухе без движения.

– Вот это Райский сад, – объяснила Ева. – Место, созданное для всех нас.

– Вот это да! – воскликнула девушка. – Сад, оказывается, огромный!

Кроны деревьев расстилались, насколько мог охватить глаз. На горизонте виднелись стены, вздымающиеся до небес. Казалось, они были сделаны из фонтанов переливающейся всеми красками радуги воды. Одна из неприступных стен оказалась достаточно близко, и Лили удалось хорошо ее рассмотреть. Это были границы Райского сада. Воздух внутри был теплым и благоухающим.

– Помнится, ты говорила, что Райский сад имеет форму куба. Сад, конечно, очень большой, но все равно у меня такое чувство, что все люди здесь не поместятся.

– Границы Райского сада могут раздвигаться и сжиматься. У этого места свои законы, и здесь с пространством могут происходить вещи, которые тебе, возможно, будет трудно понять. Этот сад создан для того, чтобы в нем жило все живое. Но это произойдет не сейчас и не сразу.

– В твоем голосе слышится грусть, – заметила Лили.

Ева улыбнулась:

– Это совсем не грусть, дочь моя. Я просто вспоминаю. Здесь, в этом месте, все правильно. Здесь все по справедливости.

– По справедливости?

– Здесь справедливые отношения. Здесь верят друг другу. Здесь все встречают лицом к лицу.

– А это вообще возможно? – Лили не задумываясь выпалила этот вопрос и смутилась. – Я серьезно. Такое вообще бывает?

Ева сильнее сжала ее ладонь:

– Да. Не надо смущаться и стыдиться, что задала этот вопрос. Все мы в душе чувствуем, что потеряли что-то очень важное и ценное. И это говорит о том, что есть надежда и что еще не все потеряно. Это говорит о том, что мы можем вернуться.

– Куда вернуться?

– В этот сад.

– Но ведь Господь тебя-то не выгнал из Рая?

Ева глубоко вздохнула и, казалось, собиралась ответить, но тут ее внимание что-то привлекло, и она улыбнулась:

– Прислушайся.

Откуда-то издалека раздавалось радостное, но слегка фальшивое пение. Звуки приближались к ним. Эту песню пел мальчик, идущий по лесу.

– Это…

– Да! Это Адам. Смотри!

Но Лили посмотрела не на Адама, а на Еву и увидела лицо молодой и влюбленной женщины.

Открыв глаза, она увидела склонившееся лицо Джона.

– Зачем ты меня разбудил? – огрызнулась она.

Лили была очень недовольна тем, что ее сон прервали.

– Нет, я тебя не будил, – ответил он.

– А, ну тогда доброе утро.

Над ее головой возвышался мраморный потолок.

– Сейчас уже совсем не утро. Дело идет к концу дня.

– Правда? – Она повернула голову, чтобы посмотреть в окно.

– Ого! Ты поворачиваешь шею! – воскликнул Джон. – Потрясающий прогресс! Видимо, эмоциональная активность благоприятно на тебя подействовала. Меня предупреждали о том, что, когда ты начнешь двигать шеей, настанет переломный момент.

Она еще раз повернула голову. В мышцах шеи действительно произошли какие-то важные изменения.

– Осторожнее! – предупредил он. – Не перенапрягайся и не крути головой слишком сильно. Пора снимать путы, не позволявшие тебе двигаться.

– Что еще за путы?

– Что-то типа гипса, который накладывают после перелома. Дело в том, что, когда я тебя нашел, практически все кости в твоем теле были сломаны. Чтобы Хилеры могли тебя лечить, мы попросили Мастеровых соорудить специальный аппарат, который бы зафиксировал твои кости в неподвижном положении.

– А что именно со мной произошло?

– У тебя были многочисленные переломы шейных и спинных позвонков. Я нашел тебя практически в замороженном состоянии. Холод, судя по всему, помог тебе тогда выжить.

Девушка обратила внимание на то, что Джон очень тщательно подбирает слова. Было ясно, что он не хочет ее пугать, особенно в ситуации, когда она пережила столько нового за последние часы.

– У меня есть пара вопросов, – сказала она. – Сколько я здесь уже нахожусь? Я имею в виду в этой комнате?

Джон задумался:

– Где-то около года.

– Около года?! Я здесь уже около года?!

– Ну, да, почти.

– А откуда я?

– Мы точно не знаем, откуда именно, но с Земли.

– С Земли? А здесь что, не Земля?

Джон отрицательно покачал головой.

– А где же тогда находится… этот остров?

– Остров находится в океане, название которого ты, скорее всего, никогда не слышала. Остров расположен на изгибе миров и измерений. На самом деле мест, подобных нашему острову, достаточно много.

– Джон, это же полное сумасшествие.

– Я прекрасно понимаю твои чувства.

– А кто-нибудь меня искал? Кто-нибудь… интересовался фактом моего исчезновения?

– Насколько я знаю, никто, – ответил Джон, глядя в сторону.

В душе Лили появился страх.

– Целый год? Правда? А я смогу вернуться… домой?

Джон откашлялся и поерзал на стуле.

– Лили, я понимаю, что все это не укладывается у тебя в голове, – произнес он. – Пожалуйста, пойми, я тебе очень сочувствую.

– Джон, объясни мне, почему я здесь? Я же вообще никто.

Она закрыла глаза. В горле першило, в голове был полный бардак, и она не могла собраться с мыслями. Лили не помнила ничего о собственном прошлом и не знала, кто она. Иногда к ней приходили обрывки воспоминаний. Еще были сны или видения, но она не хотела рассказывать о них Джону: ей казалось, что он сочтет ее сумасшедшей. А она не хотела, чтобы он считал ее сумасшедшей, потому что его мнение и участие были ей очень важны.

– Лили, не надо так говорить, – сказал он. – Не стоит считать, что ты никто. Ты узнаешь свое предназначение, всему свое время. Мне кажется, ты устала. Давай поговорим об этом в другой раз?

– Нет, давай не будем откладывать этот разговор! Не уходи! – произнесла она, не открывая глаз.

Джон не тронулся с места и оставался стоять около ее кровати.

– Скажи, как лечили меня Хилеры? Что именно со мной делали? – спросила она с раздражением в голосе.

– Они соединили твой позвоночник с головным мозгом… И вообще все, что было разорвано. А потом присоединили то, что надо было присоединить.

– И что конкретно надо было присоединить?

Джон вздохнул и рассказал Лили о том, что одна из ее ног раньше принадлежала другому человеку. Джон быстро добавил, что другой девушке, и это, по его мнению, было «хорошими новостями». Последний комментарий показался Лили абсолютно гротескным.

Джон объяснил ей, что, когда Лили нашли в контейнере, одна из ее ног была сломана и раздавлена так сильно, что держалась только на коже.

Лили поинтересовалась, откуда взяли эту ногу. Джон сообщил, что в контейнере было еще несколько замерзших трупов девушек.

– Что?! – в ужасе переспросила Лили, почувствовав, как к горлу подкатывается тошнота.

Джон стал говорить быстрее, словно скорость передачи информации могла заглушить шок, который испытывала Лили.

– Хилеры пришли к выводу, что трансплантация ноги – это гораздо лучше, чем искусственный протез. Они предложили использовать более-менее подходящую ногу одной из погибших девушек, находившихся с тобой в одном контейнере.

Лили было так плохо, что она решила больше не вдаваться в детали.

– Джон, как ты думаешь, что произошло со мной и теми, кто был в контейнере?

– Об этом можно только догадываться. – Джон надолго замолчал, а потом продолжил: – Произошло что-то ужасное. Думаю, никто из вас не заслужил такого.

Лили почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, и решила изменить тему разговора.

– А когда именно мне пришили новую ногу? Я не помню никаких Хилеров. В этой комнате были только ты и Летти.

– Ты спала или была без сознания, и все это время тобой занимались Хилеры. – Лили молчала, и Джон продолжил: – Эту комнату построили специально для тебя. Каждую ночь ее герметически закрывают, а потом наполняют жидкостью, в которой можно дышать. Дело в том, что тебя постоянно надо переворачивать, и сделать это так, чтобы не причинить вреда, можно только в условиях невесомости, а именно под водой. Утром тебя клали в кровать, и жидкость из комнаты откачивали. Ты лежишь и не видишь, что вокруг множество лестниц, по ним взбирались Хилеры, чтобы с тобой работать.