Страница 31 из 75
Как ни странно, но с этого вечера Мррум стал относиться к Кенуру не то что лучше, а как-то уважительнее, как к коллеге, как к настоящему артисту. Ведь он и раньше относился к нему хорошо, и уж кто-кто, а Кенур это всегда чувствовал.
========== Глава 32. Философия кенуров ==========
На следующий день королева изъявила желание принять всех артистов (они же — посланцы Тайного Союза) в Тронном Зале.
Азафа восседала в чашечке прекрасного бело-розового цветка. Немного ниже располагался другой цветок — слева от центрального, и ещё ниже — третий, с правой стороны. Вместе они образовывали соцветие, выполненное с удивительным мастерством и служащее троном королеве и принцессам.
В присутствии всего двора королева Азафа торжественно объявила свою волю: каждый из артистов будет занесён в список победителей Большого Танцевального Турнира и соответствующим образом награждён.
— Вы не должны благодарить, — оборвала их Азафа, прежде чем они успели хоть что-то сказать. — Вы заслужили это. Почётный титул — выражение нашей благодарности за то невероятное удовольствие, которое я, мой двор и мои подданные получили от вашего выступления.
Усики придворных пришли в движение, выражая полное согласие со словами королевы, а также восхищение её мудростью и великодушием. А для чего же ещё нужны придворные, как не для того, чтобы соглашаться и выражать восхищение?
Впрочем, правящая особа может считать, что ей сильно повезло, если они заняты только этим… Если так оно и было, то королева Азафа, кажется, не ценила своего счастья. Во всяком случае, Лоре показалось, что во взгляде королевы, брошенном на своё окружение, промелькнула тень презрения.
— Я должна извиниться перед одним из вас, чьё имя мне, к сожалению, до сих пор не известно, — продолжала королева. — Произошла досадная ошибка, я бы даже сказала — возмутительное недоразумение… Мы… без должного почтения отнеслись к одному из вас, — королева определённо смотрела на Кенура.
Последний, по-видимому, польщённый её вниманием, помахал толстым полосатым хвостом и почему-то облизнулся.
— Надеюсь, наш гость извинит нас… Меня ввело в заблуждение… но лучше не будем об этом. В конце концов, у всех свои традиции, не так ли? — Азафа взглянула на Лору, ожидая от неё помощи в этом непростом положении.
— Да, да, — согласилась девушка, — конечно…
— Но почему у него нет переводчика? — озабоченно спросила королева.
— Я хотела бы поговорить с… Как его имя?
Люди и все прочие, кроме самого Кенура, беззаботно помахивавшего хвостом, замерли, пытаясь сообразить, что же теперь делать.
Первой “отмерла” Лора.
Не только разум, но и чувства, которые, как известно, обычно действуют быстрее, подсказывали ей, что пути назад уже нет. Жиззеа решили, что Кенур разумное существо, такое же как и остальные. Но ведь раньше они не обращали на него никакого внимания, считая не более чем животным.
Всё изменило вчерашнее выступление. Кенур участвовал в нём вместе со всеми, и его приветствовали так же как и других: сама королева вставала, шуршала всеми четырьмя руками; и если выяснится, что она почтила таким образом животное…
— Его зовут Кенур, — сказала Лора.
— Но как же… — начала королева.
— Будет ли мне позволено обратиться к Цветущей, — вмешался Рэй, вовремя вспомнив, как следует обращаться к королеве, если осмеливаешься первым заговорить с ней, — этот народ — он совершенно особенный, и переводчики для них не подходят: не могут перевести их весьма своеобразную речь.
— Вот как? — изумилась Азафа. — Но каким же образом вы разговариваете с ним?
— Дело в том, что мы с ним почти не разговариваем. Он выражает своё согласие и одобрение, так же как и неодобрение, различными жестами. Мы научились понимать их… более или менее. Например сейчас он выказывает своё расположение… вернее — почтение особе королевы при помощи своей… гм… пятой конечности.
— Это я могу понять. Но как же вы достигаете взаимопонимания, когда речь идёт о сложных вещах?
— Видите ли, — пришёл ему на помощь Михал, — относительно сложных вопросов с ними договариваются специалисты, которые в состоянии освоить необычайно сложную речь этой расы. Кенур достаточно хорошо понимает нас, мы понимаем его несколько хуже, но нам этого хватает. На самом деле, с ним не так уж сложно договориться, если узнать его получше…
— Как интересно! И в чём же заключается эта необыкновенная сложность их речи? — не унималась королева.
— Она заключается в том, — приняла эстафету Лора, — что одно слово имеет у них множество смыслов и ещё больше смысловых оттенков. Вернее, это нам кажется, что слово — одно, на самом деле это множество различных слов, слишком сходных по звучанию, чтобы мы могли их различать. Даже автопереводчики не справляются с этой задачей, поэтому нам остаётся довольствоваться лишь самым приблизительным переводом. Жесты их также весьма многозначны, несмотря на кажущееся однообразие.
— Понимаю… — Азафа задумчиво смотрела на загадочное существо, на котором из одежды была только цепочка на шее и чью речь было практически невозможно перевести.
— Надеюсь, он не сердится на меня? — спросила она с лёгкой улыбкой.
Кенур понял, что это забавное существо с вечно шевелящимися усиками о чём-то его спрашивает, и задорно тявкнул, что произвело некоторый переполох в рядах впечатлительных придворных дам. Королева, однако, выглядела заинтересованной.
— Что он сказал? — спросила она. — Хотя бы приблизительно?
— В самых общих чертах, он сказал, что, конечно же, и не думал сердиться. Он очень рад видеть королеву и весьма польщён той высокой оценкой, которую она дала его выступлению… — перевела Лора.
— Неужели? — поразилась Азафа. — Всё это он сказал так… быстро?
— В том-то и дело… — Лора вовремя вспомнила, что лишний раз не стоит прибегать к каким бы то ни было обращениям, если разговариваешь с королевой. — Дело в том, что он сказал даже больше того, что я передала. Я сообщила лишь то, в чём уверена.
— Да-а… Всё это очень интересно, — Азафа поднялась, и все склонились перед ней в поклоне. Все, кроме Кенура, разумеется.
— Они не умеют кланяться, — пояснила Лора. — У них вообще весьма своеобразные традиции — на первый взгляд, очень простые. Это их философия: чем проще — тем лучше.
— Если так, — промолвила королева, — пусть следует своим традициям и своей философии.
========== Глава 33. Тяжёлый разговор ==========
Азафа удалилась, ничего больше не прибавив. На душе у Лоры было неспокойно. Не заподозрила ли королева, что они её обманывают?
То, что раньше можно было назвать недоразумением и объяснить различием традиций (жиззеа не могли представить себе животное в роли артиста, но им можно было объяснить, что для многих других это обычное дело) — теперь превратилось в сознательную ложь, вынужденную, разумеется, но вряд ли им простят — не столько саму ложь, сколько дурацкое положение, в котором окажется королева, если всё выплывет наружу.
Едва Азафа скрылась из виду, как одна из дам приблизилась к гостям и важно сообщила:
— Вы удостоены чести говорить с королевой наедине. Стражи проводят вас, — прибавила она, небрежно указывая на неподвижных шемма.
Вскоре они оказались в том же зале, в котором вели переговоры с королевой и принцессами в день своего прибытия. На этот раз Азафа была одна, если не считать неизменных безмолвных свидетелей, стоящих вдоль стен и возвышающихся за спиной королевы.
— Проходите, друзья мои, — ласково обратилась к ним Азафа. На какой-то миг из-за маски спокойствия проглянули тревога и усталость. — Я хотела спросить, сделано ли всё для вашего удобства, нет ли у вас каких-нибудь пожеланий?
— Мы благодарны королеве, — сказала Лора.
— Можете обращаться ко мне прямо, особенно когда нас никто не слышит.
— Это большая честь для нас, королева, но ведь мы тогда можем ошибиться и при свидетелях.
— Даже в этом случае не произойдёт ничего страшного. Чужестранцам свойственно ошибаться, путаясь в чужих обычаях, — улыбнулась Азафа.