Хирург мафии (сборник)

– Плевать! Вы, главное, найдите его, – произнес Баланда, – а уж я свое отсижу.

– Вот кадр! Ему срок за побег «светит», а он тут хорохорится, – покачал головой Крячко.

– А вы бы о себе думали, если бы с вашей сестрой такое произошло? – огрызнулся Баланда. – А с начальником колонии брататься – себя не уважать.

– Ладно, ладно, остынь! – осадил его Станислав. – Вернешься в колонию, по-другому запоешь. Сам понимаешь, вернуться тебе придется. Пока посидишь у нас, а мы твоему начальству сообщим, что явился с повинной. Думаю, учитывая обстоятельства, зверствовать они не станут.

Баланда не ответил. Гуров вызвал дежурного с нарядом, сдал им Баландина, а сам отправился к капитану Жаворонкову. Через полчаса у него на столе лежала распечатка с фотографией бугая в «кожанке». Им оказался некий Николай Якимкин, больше известный как Коля-Тесак. Некогда он был «шестеркой» у знаменитых на всю Москву братьев-кидал Сямы и Плешика. По сведениям полиции, братья давно уже перебрались из столицы за рубеж. Какое-то время куролесили в Америке, потом «засветились» в Германии, после чего исчезли из поля зрения московской полиции. Что касается Коли-Тесака, так тот вообще числился покойником. Как выяснилось, сведения полиции по этому вопросу были неверные. Минимум два человека были свидетелями того, что Коля-Тесак живет и здравствует.

– Не нравится мне все это, – обеспокоенно проговорил Гуров, откладывая листки в сторону. – Чует мое сердце, неспроста Коля-Тесак нарисовался в клинике.

– Это уж точно, – поддержал его Крячко. – Знать бы, что за интерес привел его в столицу после стольких лет безвестности.

– Боюсь, без Сямы и Плешика тут не обошлось, – предположил Лев. – Помнится, раньше Коля-Тесак без команды братьев шагу ступить не мог. Вряд ли в этом отношении что-то кардинально изменилось. А раз в деле замешаны Сяма и Плешик, простой поимкой Тесака тут не обойдется.

– Что думаешь предпринять? – спросил Стас.

– Понятия не имею. Для начала нужно выяснить, как Коля-Тесак в клинику попал. Вход на территорию Центра осуществляется строго по пропускам, значит, нужно найти того, кто этот пропуск ему выписал и под каким именем. Вчера я проштудировал списки, полученные в клинике, но Николай Якимкин там не числится.

– Коля не дурак под своим именем регистрироваться, – заметил Крячко. – Что же нам, всех посетителей лично опрашивать придется?

– Надо будет, опросим, – ответил Гуров. – Но сначала еще раз побеседуем с доктором Завьяловым и с Альбертом Константиновичем. Как знать, может быть, кто-то из них вспомнит Якимкина. Предъявим фото, посмотрим на реакцию, а уж потом будем всех из списка трясти.

– Охрану тоже будет не лишним опросить. У Коли-Тесака внешность колоритная. Вдруг охранники запомнили фамилию с пропуска? – предложил Крячко.

– Поехали в клинику, – подытожил Гуров.

Оба полковника поднялись с мест и направились к выходу. Ехать решили на машине Гурова. Спустя час машина остановилась у центральных ворот клиники. Первым из салона вышел Крячко и сразу направился к будке охраны. Немолодой грузный охранник нехотя вышел навстречу.

– Добрый день, господа. Вы к Альберту Константиновичу? – вежливо поинтересовался он, узнав посетителей.

– И вам не хворать, – поздоровался Крячко. – Пропуск потребуете?

– У вас свой пропуск, – пошутил охранник. – А вообще, у нас с этим строго.

– Это хорошо, когда строго. Вот мы сейчас и проверим, насколько точно вы инструкции выполняете. Вот этого господина помните?

Крячко вынул фото Коли-Тесака и предъявил охраннику. Тот внимательно вгляделся в снимок и ответил:

– Был такой. Несколько раз приходил, родственника навещал.

– Кого именно? – спросил Гуров, присоединяясь к напарнику.

– Да разве ж я помню? – удивился вопросу охранник. – Наше дело маленькое: наличие разрешения на вход проверить, отметить в журнале, и все дела. А к кому да зачем пришел посетитель, не наше собачье дело. Тут у нас знаете какие тузы иной раз бывают? Опять же анонимность. Настоящих фамилий пациентов нам знать не положено.

– Откуда тогда знаете, что он родственника навещал? – спросил Крячко.

– А кого еще? К нам на экскурсию не ходят. И за консультацией не приезжают. Раз пришел, значит, родственник тут лежит, – ответил охранник.

– Тузы нас мало интересуют, – заметил Гуров. – Нам бы выяснить, кто подписывал пропуск этому господину. Или фамилию самого посетителя узнать. Это возможно?

– Сомневаюсь, – покачал головой охранник. – Имя врача, выписавшего пропуск, мы не фиксируем. Да и посетителей по фамилиям не запоминаем. Можно попробовать вычислить по времени. Этот ваш, с фото, в субботу вечером был. Субботних посетителей не так уж много. Сходить за журналом?

– Не стоит. Эта информация у нас имеется, – отказался Гуров и задал новый вопрос: – Главврач на месте?

– Альберт Константинович? Здесь он, где ж ему быть. Доложить о вас?

– Сами доложим, – остановил его Крячко. – Открывай ворота.

Охранник поспешно поднял шлагбаум. Гуров сел за руль и погнал машину на стоянку. Крячко предпочел пройтись пешком. На крыльце они встретились. Для ускорения процесса сыщики решили разделиться. Гуров направился к главврачу, а Крячко вызвался побеседовать с Завьяловым и Ухтомцевым.

Дверь в кабинет главврача оказалась открытой. Гуров вошел без стука. Альберт Константинович сидел за рабочим столом, просматривая какие-то бумаги. Подняв голову и увидев полковника, он вежливо улыбнулся и произнес:

– Снова вы? А я как раз вам звонить собирался. По поводу человека в кожаной куртке. Помните, вы просили узнать, нет ли подобной одежды у наших сотрудников.

– Рад, что вы не забыли. И как успехи?

– Великолепно! Минимум четыре сотрудника носят подобный вид верхней одежды. Я подготовил вам список.

Покопавшись в бумагах, Альберт Константинович протянул полковнику небольшой листок. Гуров мельком взглянул на фамилии, указанные в списке, и убрал его в карман. Альберт Константинович наблюдал за его действиями с нескрываемым любопытством.

– И это все? Разве вам не интересно, кто из них был в субботу в клинике? – удивился он.

– Это подождет. Взгляните лучше на фото, вам знаком этот человек? – произнес Лев, протягивая Альберту Константиновичу снимок Коли-Тесака.

Главврач взял фотографию двумя пальцами, поднес к свету и сделал вид, что внимательно его рассматривает. Гуров не сводил с него глаз, но по лицу Альберта Константиновича было непонятно, знаком ли ему портрет. А вот рука подвела. Гуров успел заметить, что она слегка задрожала. Или ему померещилось? Отложив снимок, Альберт Константинович осторожно спросил:

– Кто это?

– Вы не ответили на мой вопрос, – заметил Гуров.

– Какой вопрос? – переспросил главврач, поднимая глаза на полковника.

– Знаете ли вы этого человека.

– Возможно, и видел когда-то. Через меня столько людей проходит, всех не упомнишь.

– Этого вы бы точно запомнили, разве нет? Внешность у него уж больно запоминающаяся.

– Нет. Я его не знаю, – ответил главврач и в свою очередь поинтересовался: – Вы подозреваете его в убийстве Леночки?

– Мы подозреваем, что этот человек был в клинике в день убийства Елены Баландиной, – ответил Гуров. – А еще мы предполагаем, что он и есть тот человек в кожаной куртке. Случайно не вы выписывали ему пропуск на территорию Центра?

– Вот тут вы явно ошибаетесь, – поспешно ответил Альберт Константинович. – Этому человеку я пропуск не выписывал. Ни в субботу, ни в другой день.

– Откуда такая уверенность? Минуту назад вы утверждали, что через вас проходит столько людей, что запомнить всех нет никакой возможности, – напомнил Лев.

– Тех, кому я выписываю пропуск, я помню, – заявил главврач.

– Тогда кто мог это сделать?

– Понятия не имею, но, если вы оставите мне фото, попытаюсь выяснить. Сегодня уже поздно, большинство врачей закончили прием. А завтра с утра я соберу весь лечащий состав, предъявлю снимок и задам нужный вопрос. Устроит вас такой вариант?