Страница 11 из 36
Странно, что во II и в III веках нет никаких признаков политического объединения или даже сближения Иберии с Колхидой. По археологическим материалам видно, что торговля и культура переходили с запада на восток и наоборот, но ни династических браков, ни договоров между Колхидой и Иберией не было. До Рима было далеко: римляне оставили гарнизоны только на берегу Черного моря, несмотря на то что в начале III века император Септимий Север на короткое время покорил Лазику (как теперь называли Колхиду). Все, что можно предполагать о колхидской политике этого времени, – это то, что преобладающая власть была за картвелами-лазами и что лазский царь Пакор (по-персидски Бакур) был признан императором Антонином Пием.
После 150 года Иберия стала сильной и мирной. Процветала международная торговля, которая, когда беспорядки в Колхиде-Лазике мешали провозу, шла горными путями через Осетию. Неприступные крепости еще стерегли оба берега Куры, но на мирное состояние страны указывают богатые, просторные аристократические усадьбы, расположенные около Мцхеты.
Через сто лет Парфянская империя развалилась, агрессивный сасанидский Иран шаха Шапура I (ц. 242–272) начал угрожать всему Закавказью: еще раз Иберия была вовлечена в бурную эпоху войн. Сасанидские надписи упоминают Амазаспа III как царя Иберии с 260 по 265 год. Поскольку это совпадает с концом царствования Михрдата II, Амазасп III был, по-видимому, иранской марионеткой. После Михрдата II и призрачного Амазаспа III престол перешел к Аспагуру I: он был из Арсакидов и, вероятно, сын Михрдата II. Лютая борьба Аспагура с сасанидским Ираном, его союз с римскими императорами Аврелием и Каром вовлекли Иберию в историю классического мира. Но римская поддержка была слишком слаба, чтобы спасти престол Аспагура (которого римляне звали Аспакур), и иберийский царь попросил убежища у осетин, умерев в осетинской ссылке около 284 года. Сасаниды сильно влияли на иберийскую жизнь: в грузинский язык входит огромное количество среднеперсидских слов. Такие заимствования красноречиво описывают иберийское общество в III веке: азнаури («свободный гражданин, дворянин»); происходит от иранского корня ара- «дородный»; рочики (от персидского роч, «день») означает «ежедневный паек раба»; харки (от персидского хараг) – «налог, дань». Как и язык, ландшафт и общество сильно менялись. Внушительные укрепления и оросительные каналы, впоследствии расширенные целым рядом иберийских царей, требовали рабского труда. (В IV веке царь Кавказской Албании Урнайр заставлял военнопленных греков работать каменщиками и гончарами.)
Шапур I напал не только на Иберию: он пошел еще дальше на запад через Армению в Колхиду-Лазику и покорил махелонов и генниохов. Рим уже не был в состоянии помогать ни Колхиде, ни Иберии. Незадолго до того, в 253 году, напали остготы, которых все путали со скифами, разорив все восточное побережье Черного моря и изгнав римские гарнизоны и мирных граждан (уцелел только римский гарнизон в Питиусе-Пицунде). Одновременно и на Дунае, и на Рейне на римлян нападали готы и другие германские племена. Иранцам такой шанс показался заманчивым, и Шапур, как и Ксеркс, решил захватить Черное море. Шапуру повезло: в 260 году он покорил всю Лазику и захватил в плен императора Валериана (по словам римлянина Юлия Капитолина, иберийцы хлопотали за выкуп Валериана). Сасанидская надпись на трех языках объявляет Колхиду и «Махелонию» иранскими землями, хотя лазы изгнали иранцев из Колхиды-Лазики. Рим надолго потерял свое влияние, и Лазика попала под власть ирано-сарматского царя Саурмата.
Шапур одновременно объявил Иберию своим вассалом и признал царем Иберии своего ставленника Амазаспа III, которого он считал четвертым по рангу из всех властителей Сасанидской империи. Грузинская летопись Жизнь Картли признает, что Амазасп обладал реальной властью, но упрекает его в «пристрастии к персам»; летописец рассказывает, что Амазасп III боролся против осетинского нашествия, потом против римлян и мингрелов из Колхиды, не говоря уж о своих же аристократах, но в конце концов погиб в битве, в которой потерпел поражение и сам Шапур.
Нисибисский мирный договор 297–298 годов между римлянами и иранцами наконец положил конец войнам. Целых сорок лет ничто не нарушало мира: иранцы признали над Иберией и Арменией римский суверенитет, выражавшийся в том, что каждый иберский или армянский царь должен был принимать символы власти от римлян. Но Колхида осталась вне западного мира, куда она вернулась, только когда император Константин перенес свою столицу в Византию-Константинополь, в 315 году послал наместника в Фазис (Поти) и построил новые гарнизоны на колхидском побережье.
Абешура, дочь Аспагура, вышла замуж за Михрана, сасанидского князя (Жизнь Картли настаивает, что Михран на самом деле – сын нам неизвестного иберийского царя Лева. Имя Михран указывает на то, что этот князь происходил из михранидского племени парфян). Абешура умерла, когда Михран еще был ребенком, но в 284 году он все-таки стал иберийским царем, учредив новую династию Хосроидов. Михран был приемлемым и для Ирана, и для Иберии, несмотря на то что никакой реальной связи с первоначальным Парнавазом он не имел. Вопреки своим иранским предкам и сасанидской власти, Михран оказался необыкновенно независимым: приняв христианство, он стал Мирианом III и за свое долгое царствование радикальным образом изменил политическую ориентацию Иберии, которая отныне будет тянуться к эллинистическому миру.
3
Обращение
Айет: «Я считал бы наилучшим покоряться более разумным, которые сохраняют дружбу к своим и верность договорам… Когда об этом от нас услышат и в этом разберутся персы, они, по справедливости, будут обходиться с нами дружественно».
Первые тридцать лет царствования Мириана III прошли спокойно: иберийский монарх ограничивал права местных аристократов-губернаторов, которые еще не стали удельными князьями, их все еще назначал царь. Прошла воинствующая эпоха Шапура I: империи Римская и Иранская подверглись нашествиям степных кочевников, а на Грузию внешние силы уже не давили, как раньше. Вплоть до Нисибисского мира 298 года Мириан вел себя в течение сасанидско-римских войн как вассал и принимал сторону персов. А после Нисибиса он стал клиентом Рима. Судя по Табуле Пеутингериане, карте IV века для римских торговцев[22], Грузию пересекали международные торговые пути, от Колхиды до Иберии, от Себастополя (раньше Диоскурия, теперь Сухум) до Каспи, Мцхеты и дальше, в Армению и в Иран. В Колхиду и, может быть, уже в Иберии, проникала христианская религия (Прокопий утверждает, что «церковь у лазов давно существует»). К 300 году христианство, несомненно, уже нашло себе опорный пукт в прибрежных городах Колхиды: первое послание Петра было адресовано христианам в Понте, и в 325 году Питиус (Пицунда) отправил своего епископа Стратофила на Никейский собор. (Именно в Питиус императрица Евдокия сослала святого Иоанна Златоуста в 404 году.)
Объявление христианства государственной религией было не делом совести, а политическим решением. Благодаря Нисибисскому мирному договору 298 года Иберия вместе с Колхидой перешли в римскую сферу влияния: торжество императора Константина Великого, который в 313 году издал Миланский эдикт о веротерпимости, восстанавливающий права христиан на собственность, привел к военным победам и к объявлению Константинополя, бывшей Византии, новой столицей империи, на полторы тысячи километров ближе к Грузии. Армения первая, затем Иберия и, наконец, Кавказская Албания оставили язычество или персидский зороастризм и приняли христианство.
Летопись этой большой перемены, Обращение Грузии, можно считать самым богатым творческим достижением средневековой грузинской литературы. Ученые большею частью считают, что Обращение было составлено в XI веке (некоторые настаивают на VIII)[23] из более раннего материала, впервые записанного уже в VI веке[24]. Сегодня уже стало невозможно распутывать сложную ткань из легенд и фольклора. Грузинские источники рассказывают, что Нино, рабыня (слово ткве тогда означало еще и пленного, и чужеземного человека) и монахиня, бежала из Каппадокии, что ее заметили, когда она проповедовала христианство в еврейской общине, и что она прославилась тем, что вылечила царицу Нану (жену Мириана) от смертельно опасной болезни. Потом, когда Мириан отправился на охоту, произошло затмение солнца, которое засветило опять только после того, как Мириан помолился Богу. Он понял, что Бог его предупреждал, что надо искать просвещения у Нино, и приказал построить в Мцхете собор Животворящего Столпа (по-грузински свети цховели), так называемый потому, что ангелы воздвигли за ночь столп, слишком тяжелый для работников. (Только следы этой первой церкви остались в фундаменте средневековой церкви, которая заменила ее.) По традиции Мириан III обратился в православие в 334 году, но солнечное затмение в этом году было видно не ближе, чем в Александрии Египетской[25]. Единственный год в IV веке, когда затмение солнца произошло над Мцхетой, – 317-й. Кажется, решение обратиться в христианство было преждевременно, до Никейского собора 325 года, когда и Рим и Византия объявят христианство государственной религией, но эта ранняя датировка соответствует хронологии обращения армянского царя Трдата в 301 году. Армянские летописи описывают, как Трдат бросил своего секретаря-христианина святого Григория Просветителя в яму и как в 288 году в Армению пришли в поисках убежища монахини родом из Рима, скрываясь от преследований императора Диоклетиана. Царь Трдат потребовал, чтобы самая красивая из них, Рипсиме, вышла за него замуж, а когда она отказалась нарушить клятву целомудрия, Трдат замучил 37 монахинь. Только через тринадцать лет, когда Трдат превратился, хоть и в переносном смысле, в кабана, святого Григория вытащили из ямы, чтобы вылечить царя и обратить его в православие. Григорий Просветитель стал первым католикосом Армении: тогда спасшаяся монахиня по имени Нунуа переехала в Иберию, чтобы проповедовать веру грузинским торговцам. (По средневековому преданию, первым христианским царем Иберии был Бакур, двоюродный дед по матери Петра Иберийца, которого часто отождествляют с богословом Псевдо-Дионисием Ареопагитом (411–491). В одной грузинской летописи есть вставка, которую поддерживают интересные, но скудные археологические данные[26], утверждающая, что апостол Андрей в 37 году обратил в христианство тех лазов, которые проживали около перевала в Хуло, и что он потом обосновался в Ацкури. В 402 году римский историк Руфин Аквилейский, переводя Историю церкви Евсевия Кесарийского, подтверждает два пункта в грузинской летописи: пленная женщина вылечила царицу и затмение солнца обратило царя в христианство[27]. По летописи Грузинской православной церкви, первый архиепископ Картли, Иованэ, служил с 335 по 363 год, положив начало череде католикосов и патриархов, нарушенной впервые в 1811 году, когда Зусская православная церковь отменила грузинскую автокефалию[28].
22
Tabula Peutingeriana / Ed. L.M. Surhone et al. Betascript Publishing, 2010.
23
Напр., Aleksidze Z. New Recensions of The Conversion of Georgia and 13 Syrian Fathers recently discovered on Mt Sinai // Il Caucaso: Cerniera fra culture dal Mediterraneo all Persia. Spoleto, 1996. P. 409–426.
24
Rapp Jr. S.H. Georgian Sources. Proceedings of the British Academy. Т. 132. 2007. P. 183–220.
25
www.eclipse.gsfc.nasa.gov/solar.html (показывает исторические карты солнечных затмений).
26
Licheli V. St. Andrew in Samtskhe – Archaeological Proof? / Ed. T. Mgaloblishvili // Ancient Christianity in the Caucasus. Curzon, 1998. P. 25–37; что касается интерполяции, см: Thomson R.W. Rewriting Caucasian History. Oxford, 1996. P. 355–359.
27
Outtier B. La christianisation du Caucase // Il Caucaso: Cerniera fra culture dal Mediterraneo all Persia. Spoleto, 1996. P. 553–570.
28
Salia K. History of the Georgian Nation / tr. Katharine Vivian. P., 1983. P. 74–76; Rapp Jr. S.H. Studies in medieval Georgian Historiography: Early Texts and Eurasian Contexts. Louvain, 2003. P. 299 (список грузинских патриархов-католикосов).