Республика воров

– И ты с честью выдержал испытание, – кивнул Цеппи. – Даже лучше, чем мы ожидали…

– Нет, это несправедливо! Так нечестно! Все было заранее обречено на провал! – выкрикнул Локк.

– Увы, такова жизнь, – вздохнул Цеппи и повторил: – Надо уметь проигрывать, Локк.

Локк, оттолкнув руку Кало, встал на столешницу и поглядел на Цеппи сверху вниз.

О боги, однажды он уже думал, что навсегда потерял Сабету, а потом оказалось, что она жива. А теперь его самого послали ее убить… Вот почему в нем бушевала злобная ярость, неугасимым костром опаляя сердце. Цеппи заставил его поверить, что он снова с ней расстанется, и на этот раз – навечно; сегодня Локк впервые остро ощутил свою беспомощность в безвыходной ситуации.

– Я больше никогда не проиграю, – веско произнес он, будто найдя решение сложной арифметической задачи, а потом крикнул во все горло, так, чтобы его услышали все в Каморре: – Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПРОИГРАЮ!

Глава 2

Афера

О милосердные боги, – ошеломленно прошептал Локк. – Ваш сын? Настоящий, из плоти и крови? Зачатый… гм-м… традиционным способом?

– Да уж явно не в ведьмином котле, – усмехнулась Терпение.

– Ну, мало ли… – хмыкнул Локк. – Мы же все равно проверить не сможем.

– Другого способа для этого пока не придумали.

– Ох, давайте не будем развивать эту тему, – вздохнул Локк.

– Пока сердце Сокольника бьется, вам незачем меня бояться.

– Ага, так мы вам и поверили! – Защитные инстинкты, отточенные годами побед и поражений, подсказывали Жану, что даже если архидонна Терпение не собиралась немедленно отомстить им с Локком, то подспудно наверняка об этом мечтала. – Его друзья горят желанием нас уничтожить, а вы с печальной понимающей улыбкой нас прощаете… Так, что ли?

– Похоже, вы с сыном не в ладах, – заметил Локк.

– Это еще мягко сказано, – ответила Терпение, не поднимая глаз, что, по мнению Жана, было ей совсем несвойственно. – Еще до того, как Сокольник заслужил свое первое кольцо… он всегда выступал противником моих убеждений – философских, магических и жизненных. Если бы на его месте оказалась я, он тоже не стремился бы к отмщению.

Она медленно повернула голову, и Жан впервые по-настоящему увидел ее глаза: холодные, отрешенные, проницательные. Такие глаза он мысленно называл «глазами лучника». Их обладатель – хладнокровный убийца, который глядит на мир как на мишени и поражает первую, не давая окружающим опомниться и сообразить, что время для разговоров миновало. Именно такие глаза были у архидонны Терпение.

– Еще до того, как он договорился с каморрским заказчиком, мы с ним приняли определенные решения, – пояснила она. – Вот только я пока не знаю, стоит ли объяснять вам, что это были за решения.

– Что ж, дело ваше… – Жан, отступив на шаг, примирительно воздел руки.

– И то правда. – Локк закашлялся. – Короче говоря, вы способны нас убить, но почему-то не желаете. Ваш сын сам виноват в том, что умом тронулся, но вам якобы это все равно. Так в чем же дело, архидонна Терпение? Вы в Лашен приехали плащик мне ссудить?

– Я хочу предложить вам работу.

– Работу? – рассмеялся Локк, но смех тут же сменился затяжным приступом кашля. – Работу?! Да я теперь только на подстилку для твоего гроба гожусь, картенская ведьма!

– Пока вы, Локк, находите силы на саркастические замечания, плакальщиков звать преждевременно.

– Я б на вашем месте подсуетился… – Локк слабо стукнул кулаком в грудь. – Это раньше я по счетам платить отказывался, а теперь, боюсь, от расплаты не увильнуть. Вот если б вы не растрепали о наших делах архонту Тал-Веррара, он, сволочь эдакая, меня бы не отравил. И тогда, возможно, мы и согласились бы на ваше предложение. А сейчас, увы, времени у меня на вас не осталось.

– Я могу избавить вас от яда.

Жан обомлел. Локк презрительно поморщился. Архидонна Терпение, воздерживаясь от дальнейших объяснений, хранила молчание. За окном выл ветер, сухо потрескивали потолочные балки.

– Херня, – буркнул Локк.

– Вы вините меня во всех ваших злоключениях, полагая меня всемогущей. В таком случае почему бы вам не предположить и обратное? Или вы не допускаете, что я способна оказать любую необходимую помощь? – Она скрестила руки на груди. – Наверняка многие черные алхимики, к которым вы обращались за советом, упоминали картенских…

– Мне плевать на ваше проклятое колдовство! Просто теперь мне ясно, в чем заключается ваша игра. Все это херня. Действие первое: врываются лашенские громилы и обирают нас до нитки. Действие второе: появляется таинственная незнакомка, обещает нам спасение, и мы покорно соглашаемся на все ее предложения. Вы сами все это и подстроили.

– Визит Кортессы вызван тем, что Жан вчера недооценил лекаря, только и всего. Я никакого участия в этом не принимала.

– Весьма убедительное оправдание, – съязвил Локк. – Да за кого вы меня принимаете?! – Он зашелся в очередном приступе кашля, но неимоверным усилием воли подавил его. – О боги, неужели вы думаете, что я не замечу подвоха у себя под носом?

– Локк, успокойся! – Жан тяжело сглотнул. – Погоди, давай сначала обсудим…

Понятно, что их пытались заманить в какую-то ловушку, сыграть очередную злую шутку, подстроить каверзу, но… О боги, что бы это ни было – все лучше, чем зловещая безысходность смерти! Мысленно Жан отчаянно молил Многохитрого Стража послать Локку ясность рассудка, хотя бы на несколько минут.

– У меня нет ни денег, ни сокровищ, ни сил устоять на ногах. Одно-единственное, что вы можете у меня отобрать, – это…

– Послушай, если подумать, то…

– Мое имя! – язвительно прохрипел Локк. – Вот что вам от меня нужно! – торжествующе заключил он, довольный тем, что наконец-то нашел веское, убедительное доказательство своей правоты; судя по всему, Отец уловок и плутней остался глух к мольбам и не послал Локку ясности рассудка. – Сначала вы лишаете нас всего, а потом, за миг до конца, появляетесь и милостиво предлагаете отсрочку. В обмен на мое настоящее имя, разумеется. Потому что за Сокольника вы никого не простили и прощать не собираетесь.

– Вы и так при смерти, – напомнила она. – К чему мне утруждать себя лишними заботами? Да и чем вас еще истязать?

– Да чем угодно, лишь бы желаемого добиться! – Локк утер тыльной стороной ладони кровавую слюну на губах. – Я и сам толк в отмщении знаю, да только ваши возможности мне и не снились. В общем, я твердо уверен, что вы способны на все.

– Положим, ваше настоящее имя я могу узнать без особых трудов…

– Фиг вам, а не…

– Вот начну измываться над вашим приятелем Жаном Танненом, – невозмутимо продолжила Терпение, – так вы сами ваше имя мне и назовете.

– Да ты такая же сволочь, как твой драгоценный Сокольник! – начал Локк. – Стерва…

– Локк! – воскликнул Жан.

– …та еще… Чего тебе?

– Будь так любезен, – медленно и четко произнес Жан, будто уговаривая расшалившегося ребенка, – заткнись немедленно.

У Локка от удивления отвисла челюсть.

– Она права, – с невольным восхищением продолжил Жан. – Если бы ей надо было узнать твое настоящее имя, то лучшего способа не придумать. Так было бы и быстрее, и проще. Остановить ее я бессилен, мое настоящее имя ей известно. Так почему же я до сих пор не корчусь от боли?

– Потому что если бы этих типов интересовало, как быстрее и проще, то Сокольник бы нас еще в Каморре прикончил.

– Вот межеумок! Подумай хорошенько! Ну почему?

– Потому что ей твоя смазливая рожа нравится?

– Да потому, что если она легких путей не ищет, то…

– Значит, еще какую-то гадость замышляет! – Локк полуобернулся к архидонне, устало закрыл глаза, потер их. – Хочет, чтобы я по своей воле голову в петлю сунул, ясно тебе? Чтоб я сам с обрыва сиганул, чтобы жилы себе вскрыл и кровушку выпустил… Жаждет моим унижением сполна насладиться… – Он снова зашелся кашлем.

Жан, присев на краешек кровати, протянул руку (избитое тело заныло от боли) и легонько похлопал друга по спине. Локк немного успокоился.