Ваше благородие

Вот и самолет! На двоих кабина. Дверка, как в автомашине. Множество приборов на передней панели. У летчика и пассажира раздельные сиденья. Уселись.

— Константин, — представился старший лейтенант.

Сергей назвал себя. Почти сразу заработал двигатель.

Передний винт пропал из виду. Задрожала кабина, когда самолет покатился по грунтовому полю. Потом дрожь прекратилась. «Взлетели», — определил Бодров. Посмотрел вправо через боковое стекло — внизу рядом за дверцей бездна. Инстинктивно подался в глубь кабины.

— Как чувствуете себя, товарищ майор?

— Можно сказать, нормально.

— Высота чуть более тысячи метров. Подняться выше, чтоб нас пулемет не достал?

— Вам виднее. У меня холодок внутри не проходит. Первый раз в воздухе.

— А вы любуйтесь панорамой. Серо вокруг, но красиво. Правда ведь?

Красоты Сергей не заметил. Дальний лес, деревни с дымком из печных труб, маленькие автомашины на извилистых дорогах, длинный узкий железнодорожный состав с игрушечными вагонами. Далекая, как бы нереальная действительность и поджимающийся при этом живот.

Вдруг Константин воскликнул: «Немцы!» — и круто бросил самолет вниз. Сергей инстинктивно схватился за свое сиденье, повертел головой, но кроме серого пространства внизу и голубого с белыми облаками неба не обнаружил чего-либо подозрительного.

— Истребители, — сказал летчик, — а у меня лишь автомат.

Самолет попал в большое облако. Белые обрывки, будто куски ваты, стремительно проносились мимо.

— Немцы тоже в облаках появятся?

— Им-то зачем рисковать? Это мы перед ними беспомощны, нам и прятаться.

— Они нас видели?

— Безусловно. И непременно желают, чтобы мы выскочили из этого молока побыстрее.

— Сколько их?

— Пять или шесть. Но нам и с одним не справиться.

Когда вынырнули из облака, летчик повертел головой, посмотрел вниз, вверх.

— Чисто, — сказал он. — Пронесло.

— Я не успел заметить, где они были.

— Над нами. На встречном маршруте.

Самолет круто взмыл вверх, внизу до самого горизонта тянулся лес.

— На западной оконечности этого массива, — кивнул головой Константин в ту сторону, — наша точка приземления.

В это время с опушки в сторону самолета потянулись трассирующие пунктиры пулеметной очереди. Но шли они мимо, справа и позади.

— Первое дружеское приветствие, — сказал летчик. — Слава богу, стрелок хреновый. Придется еще немного подняться.

Впереди выше появилось белое красивое облачко.

— Зенитная пушка подключилась. Тыл называется. — И Константин зло выругался. — Были бы это немцы, а это, стыдно признаться, бандиты с зенитками в тылу фронта. Немцы только что пролетали здесь, а не видно, чтобы по ним велся огонь.

Сергей смотрел вниз, и невольно закрадывалась мысль: «Как ему в такой громаде вести поиск, применять специальную тактику? Тут не то что полка, дивизии не хватит, чтобы организовать блокирование по правилам».

Бросилось в глаза большое количество хуторов и небольших сел, раскиданных по лесу. На небольших площадках, очищенных от деревьев, копошились люди, с высоты птичьего полета дороги в лесу едва просматривались, местами виднелись непросохшие болота.

Вот наконец и полевой аэродром, крупный населенный пункт с идущими по улицам автомашинами, зенитные орудия на окраинах. Одно за другим поднялись два звена истребителей. Диспетчер разрешил посадку на запасную взлетную полосу, ничем не обозначенную. Константин прошелся над предполагаемым местом приземления, но ровной площадки не обнаружил.

«Садитесь, чего крутите?» — послышался голос диспетчера в наушниках пилотского шлема.

— Будем приземляться?

— Я не советчик в этом деле, — ответил Сергей.

— Тогда садимся!

Всеми заклепками заскрипел на неровностях самолет, замелькала трава, все ближе и ближе куст, казалось, росший посредине поля. Машина зацепилась за него крылом, развернулась и встала. Сразу же подъехал «виллис». Молодой, с широкой улыбкой капитан сказал, что послан встретить майора Бодрова.

Сергей представился.

— Какие мне указания? — спросил Константин. — Я в вашем распоряжении.

— Подготовь самолет к внезапному вылету, радуйся жизни и весне.

— Когда возможен наш отлет?

— В любой момент.

Штаб войск НКВД по охране тыла 1-го Украинского фронта размещался в здании школы. Бодров улыбнулся, заранее зная, где находится начальник. «Будто договариваются».

Полковник принял гостя не сразу. Через приоткрытую дверь слышались возбужденные голоса, трель звонков телефона, входили и выходили офицеры. «У нас поспокойнее». Потом появился знакомый капитан, пригласил войти.

Разгоряченный предыдущими разговорами, за столом сидел полковник с красным лицом в обрамлении седых волос.

Сергей представился по форме.

— Некрасов Юрий Александрович, — назвался начальник штаба. — Если удобнее, называйте по имени-отчеству. У вас бывает такая суматоха? — улыбнулся он.

— Всякое случается.

— Я во главе штаба несколько дней. До того командовал полком. Фронт в движении. С двенадцатого марта временно приостановлено наступление, с тем чтобы отразить мощные контрудары противника. Необходимо организовать службу войскового заграждения на достигнутых рубежах. Во время последней передислокации начальник штаба и оперативное отделение попали под бомбежку, часть людей погибла, другие в госпиталях. Дело же не терпит отлагательств. Подключитесь к работе, разберемся сначала со службой заграждения, потом займемся вопросами проведения специальных операций.

Проблем в организации службы войскового заграждения накопилось много. 1-й Украинский фронт в декабре — январе осуществил Житомирско-Бердичевскую операцию, продвинувшись до двухсот километров на запад, в январе — феврале левым крылом Корсунь-Шевченковскую, а правым — Ровно-Луцкую, с начала марта войска участвовали в Проскурово-Черновицкой операции.

Оперативная карта войск НКВД после прекращения работы оперативного отделения не велась. Однако положение линии фронта, разграничительные линии армий рукой Юрия Александровича были нанесены достаточно подробно.

Первое, с чего начал Бодров, с помощью встретившего его капитана приступил к налаживанию связи с линейными полками. Следовало установить, в полосе каких армейских объединений они находились, и уже потом каждому указать рубежи войскового заграждения. Работа много времени не заняла. Связь с частями поддерживалась регулярно. Сложность заключалась в том, что количество линейных полков и армий не совпадало, два из них оказались в полосе 38-й армии. Предстояло передислоцировать полки, даже батальоны, с тем чтобы создать единую систему охраны тыла фронта.

— Я не знаю возможностей ваших частей, — говорил Сергей начальнику штаба, — трудно определить, кого перемещать, какую задачу определять.

— Мне тоже не все известно. Начальник войск — человек новый. Любое ваше предложение будет утверждено. Запрашивайте командиров, посмотрите отчеты полков за первый квартал. Там есть ответы на многие вопросы.

Смышленый капитан на полуслове понимал запросы Бодрова. В ворохе бумаг находил нужные справки, отчеты, строевые записки. Тут же наносил на свою рабочую карту необходимые цифровые данные по частям, фамилии командного состава.

— Какую вы занимаете должность? — спросил Сергей.

— Отвечаю за сбор информации.

— Есть ли у вас сведения о действиях в тылу подразделений УПА?

Штаб в постоянном движении, информация обрывочная. Немного больше знает разведывательный отдел. Известно много случаев нападения боевиков на мелкие подразделения. Более или менее организованной борьбы против нас они не ведут.

Вечером Бодров уже докладывал Некрасову свои предложения по перемещению частей и подразделений, созданию первой линии заграждения. Без каких-либо поправок Юрия Александровича они были доложены начальнику войск и тут же в форме распоряжения переданы по назначению.

— Завтра к утру подготовим такое же распоряжение по второму и третьему рубежам, месту расположения командных пунктов полков.