Ваше благородие

В первое мгновенье Сергей от неожиданности подрастерялся. Мелькнуло в сознании желание садануть по рации первым попавшимся под руку стулом. Ирина бросилась к радиостанции, ее прямой обязанностью было находиться неотлучно возле аппарата. На полпути замешкалась, заметив недобрый взгляд командира. Однако Ланцов быстро справился с собой, сам включил тумблер приема, надел наушники. Он едва успевал записывать группы цифр.

— «Пригласите к аппарату Зверя», — расшифровала Людмила распоряжение разведцентра.

— «Зверь на приеме», — передала радистка шифрованную радиограмму.

— «Нет точного ответа», — известила очередная группа цифр.

— «Зверь на связи», — поправился Ланцов.

Последовала короткая радиограмма, после расшифровки которой Сергей улыбнулся. Текст гласил: «Есть ли надежные контакты в штабе фронта?» — «Нет», — немедленно ответил Зверь.

После короткого молчания передатчик вновь запульсировал неоновой лампой.

«Следует принять энергичные меры для выявления намерений командования Юго-Западного фронта на ближайшее время. Повторный сеанс связи через сутки», — записала Людмила в журнал распоряжение разведцентра немецкой группы армий «Юг».

— Только и всего? «Выявить намерения фронта», — уточнил Иван и тут же предложил тоном, не терпящим возражений: — Надо позвонить командующему фронтом генералу Малиновскому Родиону Яковлевичу или маршалу Жукову, и вопрос решен.

— Будь я руководителем группы, — ответил Роман, — непременно поручил бы тебе поговорить с маршалом. Говорят, он любит шутников.

— Давайте все-таки доужинаем, — предложила Ирина, — авось за это время появятся мысли более мудрые, чем у Ивана.

Сергей продолжал сидеть перед замолчавшей радиостанцией. От него, рядового резидента, потребовали информацию, известную лишь узкому кругу лиц высшего военного руководства.

— Что это, упрощенное представление о моих возможностях, — рассуждал он вслух, — или очередная проверка на преданность немцам?

— Всякая попытка приблизиться к источнику такой информации, — заметил Роман, — грозит немедленным знакомством со СМЕРШ.

— Совесть у немцев не заговорит, если контрразведка нас схватит, — согласилась Ирина, — им важен результат, а чиста ли душа при этом, никого не интересует.

Как ответить разведцентру, чтобы информация оказалась нужной для обеих сторон, Сергей не знал. Для этого придется в полном объеме сообщить данные по Юго-Западному фронту. Выход напрашивался сам собою: требовалась срочная встреча с Кавригиным.

Капитан оказался возле радиостанции. На радиосигнал «Нуждаюсь в немедленной встрече» коротко ответил: «Еду».

В образовавшейся паузе ничего другого не оставалось, как продолжить прерванный ужин. Мария предложила тост за то, чтобы противная радиостанция «заткнулась раз и навсегда». Выпили, вяло закусили. Сидели молча, ничего на ум не шло. Люда предложила проветриться — быстрее время пройдет до приезда капитана.

Теплый июльский вечер. Жары нет, навевает прохладой. Воздух нежен, пропитан запахами разнотравья, невидимых цветов, влажной земли. Природа рождает мысли о радости жизни, вечного бытия. Не хотелось реалий, а они напоминали о себе. Вдали слышались приглушенные взрывы, гул самолетов. Притихли вновь затемненные Белые Журавли, будто съежившись от страха. Говорить не хотелось. Люди молча вслушивались в доносящиеся отзвуки войны.

— Виктор прислал короткое письмо без обратного адреса, — сообщила Мария, — привет всем передает, пишет, что жена у него погибла.

И вновь тишина.

Сергей сел на прохладную завалинку. Рядом оказалась Ирина, она не отходила ни на шаг, молча прижалась плечом.

— Не рад встрече? — шепнула на ухо.

Он пожал теплую женскую руку.

— Не время сейчас об этом, — ответил тихо.

Вскоре невдалеке послышался шум работающего двигателя, который стал нарастать, и, сверкнув маскировочными фарами, возле порога остановился американский «виллис». С переднего сиденья соскочил Кавригин с автоматом в руках, сзади остались сидеть два солдата с ППШ.

Не задерживаясь, капитан прошел в комнату, пригласил жестом Ланцова следовать за ним.

— Твой чертов люк, — сказал он, покосившись на войлочный половик у двери, — постоянно вызывает у меня опасения.

— Мы усилили его поперечным брусом, надежность гарантируется.

— Есть основания для столь поспешного вызова?

— Думаю, да.

— Выкладывайте!

Сергей молча показал запись в журнале радиограмм.

— Да-а-а… Заданьице, — удивился Кавригин. — Уж лучше бы разведцентр сразу обратился с запросом к Родиону Яковлевичу. Он бы ответил по существу.

В это время Р. Я. Малиновский, член Военного совета Юго-Западного фронта А. С. Желтов, начальник штаба генерал-майор Ф. К. Коржаневич задумчиво склонились над топографической картой. Следовало проанализировать обстановку, спрогнозировать вероятное развитие событий на ближайшее время и перспективу. Нанесенная на карту обстановка наглядно свидетельствовала о преимущественном положении войск Юго-Западного и взаимодействующего с ним Южного фронтов по отношению к немецким группам армий «Юг» и оперативной группе «Кемпф».

— Смотрите, — говорил начальник штаба, — совместно с соседом слева нами создано превосходство над противником в живой силе в три-четыре раза, орудиях и минометах чуть ли не в пять раз. Таких сил у нас с начала войны не было. Немцы, безусловно, знают об этом. Сейчас они ведут наступление в полосе нашего соседа справа, продвинулись в глубину на два десятка километров. Однако вследствие этого наши ударные группировки все более нависают над флангами наступающего противника. Очевидной становится задача: двинуться вперед.

— Ставка, безусловно, знает о наших возможностях, — заметил Малиновский, — бережет в качестве ударного кулака на будущее. Но нам как-то тоже следует принять участие в развернувшихся событиях, хотя бы демонстрацией готовности в наступлении в ближайшее время.

— Что это даст? — изумленно спросил генерал-лейтенант Желтов. — Побряцаем оружием, а дальше что?

— Если хорошо «побряцаем», немцы не снимут с нашего направления войска для развития успеха наступающих группировок, — ответил Родион Яковлевич.

— Очень тонко следует сработать, чтобы провести столь опытного волка, каким является командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн, — с сомнением покачал головой генерал Коржанович.

— Чего не бывает на войне! Вдруг клюнет на приманку? Как бы мне хотелось побудить его к ошибочным решениям! Поручи оперативному управлению продумать, как лучше организовать демонстрацию силы. Дай в его распоряжение пару танковых батальонов с пехотой, пусть пошумит на прифронтовых дорогах, да так, чтобы вражеская агентура убедилась в прибытии свежих сил. Сделать это необходимо немедленно, — распорядился командующий фронтом.

— Надо бы артиллеристам пристреляться поинтенсивнее особенно в полосе двадцать четвертого гвардейского стрелкового корпуса. Оперативная группа немцев «Кемпф» сразу забьет тревогу. Там командующий трусоватый, — предложил начальник штаба.

— Дай необходимые распоряжения. Да пусть командиры артиллерийских соединений сообщат по радио о готовности к ведению огня. Наступление начинается обычно через какое-то время после такого доклада. Активизируйте работу радиосредств.

— Не повредим ли сами себе? — заметил Желтов. — Если немцы выведут с нашей полосы наступления часть войск, нам потом будет легче выполнить задачи.

— Если мы позволим противнику маневр частью сил для развития успеха наступающих группировок, после выполнения задачи они возвратятся на прежнее место. В любом случае ко времени нашего наступления оперативное построение противостоящей нам группировки будет восстановлено. Выходит, что наша пассивность на руку противнику, что может сказаться на делах соседа, общей обстановке и успехах фронта.

Добившись положительных результатов под Белгородом, не двинут ли немцы против нас? Знают наверняка, что мы получили большое количество слабо подготовленных маршевых рот. Их обучение, возможно, сейчас главное для фронта.