Страница 6 из 33
На очных ставках по всем вопросам мы неоднократно спрашивали Фефера, Зускина и Слуцкого, сообщают ли они правду, не оговаривают ли Жемчужину. Но каждый из них утверждал, что сообщает только то, что им известно.
Так, Зускин заявил: "Я утверждаю, и зачем мне это выдумывать, я к вам всегда хорошо относился". На вопрос о посещении Жемчужиной синагоги он сказал: "Многие присутствовавшие знали, что в синагоге на траурном богослужении находится Жемчужина".
Фефер на неоднократно поставленный ему вопрос говорил: "Мне никакого интереса нет говорить то, чего я не знаю. Я отвечаю за свои слова". На другой вопрос: "Вот вы теперь видите Жемчужину, - это то же лицо, что вы видели в синагоге?" - Фефер ответил: "Да, я не мог обознаться, действительно Жемчужина была в синагоге. И присутствующие в синагоге говорили, что вот сидит Жемчужина".
Как видно из вышеприведенных материалов, установлено, что Жемчужина П.С. вела себя политически недостойно.
В течение длительного времени она поддерживала знакомство с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовало передаче их политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы. Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, что способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза. Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Михоэлса дала повод националистам распространять провокационные слухи о насильственной его смерти. Игнорируя элементарные нормы поведения члена партии, участвовала в религиозном еврейском обряде в синагоге 14 марта 1945 года, и этот порочащий ее факт стал широким достоянием в еврейских религиозных кругах.
При выяснении всех этих фактов и на очных ставках Жемчужина вела себя не по партийному, крайне не искренно, и, несмотря на уличающие ее заявления Фефера и Зускина, всячески старалась отказываться от правдивых объяснений. В то же время Жемчужина признала свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для передачи в правительственные органы, устройство в одном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое участие в его похоронах.
В результате тщательной проверки и подтверждения всех фактов рядом лиц мы приходим к выводу, что имеется полное основание утверждать, что предъявленные ей обвинения соответствуют действительности.
Исходя из всех приведенных материалов, вносим предложение - Жемчужину П.С. исключить из партии. При этом прилагаем протоколы очных ставок с Фефером, Зускиным и Слуцким.
М.Шкирятов
В.Абакумов
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6188. Л. 25-31. Копия.
Из протокола заседания политбюро ЦК ВКП(б)
29.12.1948
276. Сообщение тт. Шкирятова и Абакумова о Жемчужиной П.С.
1. Проверкой комиссии партийного контроля установлено, что Жемчужина П.С. в течение длительного времени поддерживала связь и близкие отношения с еврейскими националистами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже; участвовала в похоронах руководителя еврейских националистов Михоэлса и своим разговором об обстоятельствах его смерти с еврейским националистом Зускиным дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Михоэлса; участвовала 14 марта 1945 года в религиозном обряде в Московской синагоге.
2. Несмотря на сделанные П.С.Жемчужиной в 1939 году Центральным Комитетом ВКП(б) предупреждения по поводу проявленной ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающими политического доверия, она нарушила это решение партии и в дальнейшей продолжала вести себя политически недостойно.
В связи с изложенным - исключить Жемчужину П.С. из членов ВКП(б).
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1073. Л. 56. Копия.
Из протокола допроса Гофштейна Д. Н.
12.01.1949
ГОФШТЕЙН Д.Н., 1889 года рождения, еврей, с высшим образованием, член ВКП(б) с 1942 года. До ареста - еврейский поэт, член президиума Союза советских писателей Украины.
ВОПРОС: На предыдущем допросе вы показали, что ваши сообщники, еврейские националисты, засевшие в Еврейском антифашистском комитете, поддерживали связь с московской общиной и контактировали с ней свою преступную работу.
Из каких источников вам об этом известно?
ОТВЕТ: О связи Еврейского антифашистского комитета с синагогой, мне рассказывали МИХОЭЛС и ФЕФЕР. Их взаимоотношения, трудно было понять - комитет ли руководит деятельностью синагоги или наоборот. Однако в одну из бесед с ФЕФЕРОМ мне стало известно, что по инициативе руководства комитета был снят с поста председателя правления московской общины ЧОБРУЦКИЙ, который оказался неугодным для Еврейского антифашистского комитета и на его место был поставлен раввин ШЛИФЕР. ШЛИФЕР поддерживал постоянный контакт с Еврейским антифашистским комитетом, неоднократно посещал его и принимал активное участие в его работе. Руководители Еврейского антифашистского комитета также не избегали посещения синагоги, что мне лично приходилось видеть.
ВОПРОС: Когда?
ОТВЕТ: В марте 1945 года во время моего приезда в Москву, я был приглашен в синагогу на траурное богослужение о погибших евреях во время второй мировой войны. Мне бросилось в глаза, что в синагоге я встретил тех же самых лиц, которых я встречал в Еврейском антифашистском комитете, и что руководители комитета не только являются своими людьми в синагоге, а вместе с раввином занимаются организацией богослужения.
Появившись в синагоге вместе с БЕРГЕЛЬСОНОМ, ФЕФЕРОМ, КВИТКО и другими (МИХОЭЛС в Москве отсутствовал), я во время богослужения обратил внимание на прошедший в зале шум в результате появления в синагоге нескольких групп незнакомых мне лиц. Все они прошли на почетное место в синагоге и присутствовали там в процессе всего богослужения. На мой вопрос - кто эти лица, КВИТКО мне ответил, что среди пришедших в синагогу присутствуют артист Академического Большого театра РЕЙЗЕН, академики ТРАЙНИН и ТАРЛЕ, еврейский артист ЗУСКИН, а также несколько генералов, фамилии которых я не знаю.
Мне особенно бросилось в глаза появление женщины, одетой в траурное платье, которая была с почетом встречена членами правления общины и проведена не на хоры (второй ярус помещения), предназначенный по религиозным обычаям синагоги для женщин, а на возвышенность в первом этаже, где читают тору (пятикнижие Моисея), причем эта возвышенность предназначена только для почетных евреев мужчин.
Заинтересовавшись причиной отступления от вековых обычаев, установившихся на молебствиях в синагоге, я спросил сидевшего рядом со мной КВИТКО, кто эта женщина. КВИТКО мне с гордостью ответил, что это близкий нам человек - Жемчужина Полина Семеновна. Рядом с Жемчужиной в синагоге находился пожилой мужчина, который, как заявил один из служащих синагоги, вступивший с нами в разговор, является братом Жемчужиной. Характерно отметить, что до прихода Жемчужиной служба в синагоге не начиналась, несмотря на истечение времени, назначенного для начала молебствия. Там же в синагоге в разговоре с БЕРГЕЛЬСОНОМ и КВИТКО я понял, что руководству еврейского антифашистского комитета удалось заручиться поддержкой влиятельных лиц, кого именно не сказали и обратили мое внимание, что на Украине также следует добиваться расширения нашего влияния.
ВОПРОС: С какой целью?
ОТВЕТ: С тем, чтобы легче было осуществлять националистическую работу и получить территорию для создания самостоятельной еврейской республики в Крыму. МИХОЭЛС, БЕРГЕЛЬСОН, ФЕФЕР и ДОБРУШИН буквально носились с этим своим проектом, доказывали мне, что ими уже проведена большая работа и что решение вопроса о Крыме является делом ближайшего времени. В целях популяризации среди евреев своей идеи создания еврейской республики в Крыму МИХОЭЛС и БЕРГЕЛЬСОН готовили в еврейском театре постановку пьесы "Принц Реубейни", в которой протаскивалась идея создания еврейского государства и его деятельная связь с другими странами. Постановка этой пьесы националистического характера была запрещена, но ее все же сумели переправить в США и издать там на еврейском языке.