Я помню...

- Боже, да ты прям создатель обложек романов о любви, - пробухтел в ухо Петька, - только вместо этого лощеного в трусах нарисуй тут девицу с декольте.

- Пошел ты, - буркнула я и продолжила рисовать.

Девчонки тоже склонились над рисунком:

- Вау, круть! - высказалась Наташка.

Другие прокомментировать не успели, рев толпы, и унылые физиономии ребят в красном сообщили о том, что мы победили. Он победил. Я продолжала лихорадочно зарисовывать его. Как же он был крут!

Представители сто шестой школы как-то быстро скрылись с горизонта. Все вокруг смеялись, болтали, визжали и пытались пробиться к победителю. На этом испытания для него только начинались. Теперь нужно будет бороться с представителем первой гимназии, насколько я поняла.

Когда Анас ушел в сторону раздевалок с душем, мы стали собираться домой. Я торопливо шла к раздевалке, прижимая к груди тетрадку с рисунком и одергивая свою юбку, к тому же пытаясь прикрыть дыру на ляжке.

- Вот спасибо тебе, Наташа, - бубнила я. В это время дверь мужской раздевалки резко открылась и оттуда с хохотом вылетела Оля. Последнее что я увидела, перед тем, как меня сшибло с ног дверью, Анаса в джинсах и с влажной головой. А дальше я уже разглядывала пол и стены, причем в полете. Как я умудрилась так упасть - непонятно. Ну, что могу сказать. Всегда хотела ощутить себя героиней кино, когда они столкнулись, тетради рассыпались и так далее. Было почти также, только вместо прекрасного принца мои тетради собирала Ольга-мамонт.

- Ой, как ми-и-и-ило, - проблеяла она, поднимая мой рисунок.

Ко мне подскочили девчонки, от которых я отстала, видимо заметили пропажу, оглянулись, а тут я - лежу во всей красе дыркой на колготках кверху.

- Ты как? - спросила Аня. Из раздевалки вышел Анас и подошел ко мне:

- Не ушиблась? - сказал он, ощупывая меня.

О, ну что ты, я готова еще раз пять так зашибиться об дверь, лишь бы спросил!

Ну а вслух сказала:

- Да все хорошо!

- Анас, посмотри! - Оля протянула ему мой рисунок, и я начала покрываться красными пятнами. Причем, если бы эта же сцена происходила, например, с Петькой Молодько или с Гнатюком нашим, мне было бы плевать. Я бы даже объяснила, как люблю добавлять в рисунки светотени, чтобы изображение получалось более объемным и живым. Но в данный момент я реально стала покрываться красными пятнами.

Он взял рисунок. Оля улыбалась уголком рта и смотрела на меня глазами окуня. И даже не моргала, как мне показалось. Кажется, пауза затянулась. Я посмотрела на Анаса, он поднял взгляд от рисунка и, глядя на меня с абсолютным восхищением, сказал:

- Круто!

Мне кажется, Наташка за моим плечом выдохнула. Мы все на полном серьезе думали, что меня сейчас опустят ниже плинтуса. Уголок рта Ольги стек вниз.

В это время Анютка судорожно рылась в своем мешке-сумке, и как она там что-то находит? Она извлекла из недр своего картофельного мешка шариковую ручку с покусанным колпачком, подошла к Анасу, выдернула из его рук рисунок. Мы все в недоумении уставились на происходящее. Она что-то быстро накорябала на листке и отдала Анасу. Затем повернулась к нам и гаркнула:

- Все! По домам! Есть хочу.

Я чуть не умерла от любопытства, что же только что произошло. Ольга вообще готова была покрутить у виска пальцем, как мне кажется. Анас прочитал Анюткины каракули, засмеялся и, глядя на нее, сказал:

- Спасибо! Очень кстати!

- Ну, хотелось бы, - невозмутимо ответила она и стала толкать нас к двери.

Я ужасно хотела обернуться и посмотреть, что там происходит, но не посмела. В отличие от Наташки, та чуть шею не свернула, еще и комментировала все время:

- Читает..улыбается, складывает рисунок, убирает в карман... а что там? - наконец спросила она у Ани.

- Да, что там? - кивнула я, обогнав подругу, и шла теперь задом наперед к ней лицом.

- Твой телефон, - равнодушно ответила она.

- ЧТО ТАМ? - взвизгнула я.

- Номер твоего телефона, - по слогам как дурочке объяснила она. Я резко остановилась, затем выдохнула:

- Зачем?

- Как зачем? Чтобы он звонил, ну или писал, - также спокойно продолжала она.

Мы продолжили шествие по коридору, теперь я плелась в шоке рядом с Аней, а Наташка хохотала:

- Ань, слушай, да ты же этот, как его...

- Кто? - уточнила Аня.

- Ну, голопопый ангел со стрелами!

- Это ты голопопая, а я просто ангел, - кивнула Анютка.

На нас налетела Алина.

- Вы где пропали-то? Шла-шла, оглянулась - никого нет.

- А мы вершили человеческие судьбы, - завыла гулким голосом Наташа.

- Что это было? - спросила у меня Алинка, пока Наташа затерялась в раздевалке в поисках своего зеленого пальто.

- Не обращай внимания, - ответила я.

Еле дотерпела, когда девчонки скроются за углом, чтобы остаться с Анюткой наедине. До моего дома оставалась пара шагов. Как и до ее.

- А теперь говори, что ты написала! - решительно сказала я и схватила ее за стоявшую колом дубленку.

- Твой номер!

- Не ври! Чему там улыбаться-то? Цифрам что ли? - не успокаивалась я.

- Хорошо, хорошо, - Анютка вздохнула, - я написала, что это номер его будущей девушки.

- Что ты сделала?

- Ну, извини меня! Вас пока не пнешь под зад, сами ничего не сделаете!

Я бы, наверное, убила Аню в этот момент, но мой мобильник разорался на всю улицу.

- О! Уже?! - у Анютки округлились глаза. После ее слов я действительно поверила, что может звонить он и стала трясущимися руками ловить телефон в сумке.

- Да успокойся ты! - крикнула Анютка, наблюдая за моим мандражом, - Будто тебе Сталин перед расстрелом звонит.

Вместо Сталина звонила Алина, спрашивала, не пойдем ли мы завтра в кино на очередной "Форсаж", то ли пятый, то ли сдьмой, я уже лично в них запуталась. Черт, такое разочарование я испытывала последний раз в детстве, когда мне вместо собаки подарили лыжи.

После краткого совещания мы с Аней решили забить на "Форсаж" и никуда не ходить.

Он не позвонил. Ни на выходных, ни в течение следующей недели. Его не было в школе. Шпионы в зеленом пальто докладывали, что он вроде бы болеет, но не точно. Уж очень высоко по социальной лестнице стояли те, кто с ним дружил по сравнению с нами. В начале марта он должен ехать на соревнования по борьбе в первую Гимназию и я задавалась вопросом - неужели он так и не появится?

Как-то вечером мама сообщила мне, что на мартовские праздники приезжает мой брат Дима. Я воспряла духом. За что любила брата, за то, что он дружил со всеми мальчишками в нашей школе, независимо от их положения, интересов, вероисповедания и так далее. И в те дни, когда он приезжал, у нас были просто толпы гостей. Приходили ребята совсем взрослые, те, кто уже учится и работает, и школьники, даже мои одноклассники захаживали. В такие дни я наводила марафет дома, на своем лице, в своей одежде, накрывала стол, готовила и встречала гостей. Ну, меня никто всерьез не воспринимал, конечно, но это уже другой вопрос.

Я как муха довольно потирала руки, ожидая в начале марта нашествия особей мужского пола в нашу квартиру, и продолжала жить в обычном режиме.

Однажды, в последних числах февраля проспала я конкретно. Мама уехал к бабушке. Так как она приболела, папа ушел на работу рано. В тот момент, когда Анютка зашла за мной я спала. Я выслушала целую петицию, что я засоня, копошня, что мне нужно не будильник заводить, а класть под кровать пендель волшебный и так далее. Ну, если коротко, Анютка не дождалась меня. Распсиховалась и пошла сама. Я судорожно бегала по квартире, пытаясь собраться в школу, и проклиная свою лень и нежелание хотя бы сумку приготовить с вечера.

Когда я почти добежала до пункта назанчения, хватая ртом холодный воздух, то увидела его. Он шел не в школу и не из нее, а откуда со стороны остановки общественного транспорта. Вид у него был ужасный: помятый, нездоровый, какое-то желтое лицо. Я непроизвольно пошла ему навстречу.