Страница 17 из 55
Я положила голову на подушку. Она тоже немного пахла лавандой, и я задумалась, не сбрызнула ли ее Хайд, чтобы помочь мне расслабиться. Я не стала ее спрашивать, чтобы снова не смутить.
Я смотрела, как Стелла дышит, и пуговички на ее пижамке поднимаются и опускаются. Она выглядела такой умиротворенной. Я задавалась вопросом, скучала ли она по голосу Томаса и знала ли, что мы не там, где должны быть. Я не осознавала, что снова плачу, пока не почувствовала, что наволочка влажная, и закрыла глаза, умоляя себя расслабиться и немного отдохнуть. Скоро Стелла проснется, а я не могла заботиться о ней, не заботясь о себе. Утром мы переезжали, а позже вылетали в Икинс. Я должна была набраться сил, чтобы разбить больше десятка сердец.
— Хайд? Будешь ли ты там завтра? В Икинсе?
— Куда Вы, туда и я, агент Линди.
— Можешь ли ты сообщить, куда надо, что тебе нужно связаться с Томасом? Скажи ему, что я его люблю.
— Я передам.
Я почувствовала, как растворяюсь в матрасе, но так же сильно, как я старалась заснуть, я не могла этого сделать.
ГЛАВА 8
Фэйлин
Скотч издал громкий шум, когда я начала его вытягивать, и я замерла. Наш единственный телевизор стоял в комнате дальше по коридору, и я прислушалась к доносившемуся через закрытую дверь моей спальни разговору Спанч Боба и Патрика. Было бы удобнее упаковать все пораньше, но Тэйлор хотел рассказать хорошие новости детям вместе. От мысли, как они обрадуются, я улыбнулась, но моя улыбка быстро угасла. Все страдания, что они чувствовали последние несколько месяцев, были моей виной.
Стены были обшиты панелями, но одного кусочка не хватало, из-за чего виднелся гипсокартон. Кровать была королевской, но она и близко не стояла с той божественной кроватью, что я оставила. Наше лоскутное одеяло не покрывало матрас полностью, но оно помогало мне переносить зиму Колорадо. Фотография Тэйлора с детьми располагалась на ночном столике. Несмотря на то, что Тэйлор не делил со мной кровать, я до сих пор спала на той же ее части, что выбрала, когда мы начали жить вместе. Хэдли иногда заползала на половину Тэйлора посередине ночи, но в остальное время она пустовала.
Холлис и Хэдли были почти одного возраста, и поэтому они начали ходить в подготовительную школу вместе. Сейчас они уже закончили второй класс. Смотреть на темные волосы Холлиса, его бронзовую кожу и голубые глаза было все равно что смотреть на Алису, женщину, которую встретил в Калифорнии Тэйлор во время недели нашего расставания. Как же я была зла, когда узнала о том, что от него забеременела другая. Но та ночь, которую Тэйлор и Алиса провели вместе, подарила нам Холлиса, и я бы ни на кого не променяла своего сына. Хэдли была вылитой мной, кроме ее теплых шоколадных радужек. Она сохраняла длину своих вьющихся блондинистых волос, и у нее была такая же россыпь веснушек на носу и щеках.
Они оба нечасто смотрели на меня с тех пор, как мы переехали из Эстес Парк в Колорадо Спрингс. Хэдли была немного снисходительнее Холлиса: иногда она даже могла забыть, что злится на меня, и обнять меня или вечером прижиматься ко мне на диване, пока мы смотрели фильм. Но Холлис использовал любую возможность, чтобы напомнить мне, как я испортила ему жизнь. Становилось все сложнее спорить с ним об этом. Здесь ему сложно было завести друзей, в то время как в Эстес Парке все его любили. Он был капитаном команды, очаровывал девочек и пел как звезда бойз бэнда. В Спрингсе же он был всего лишь новеньким, угрожавшим уже установившейся иерархии в классе.
Сейчас второй класс был совершенно не таким, как в мои времена.
Мой телефон завибрировал, и я подняла его, думая, что это звонит Тэйлор. Но это был Питер. Я все еще не была уверена, как он заполучил мой номер, но он не переставал меня доставать. И я все еще не была уверена, была ли моя вина в том, что случилось в ту ночь. Может, я смотрела в его сторону слишком долго или рассеянно улыбнулась ему. Такие люди, как он, думали, что если женщина посмеялась над шуткой, то она в тайне мечтает, чтобы ее трахнули. Получается, нет. Это была не моя вина. Он привык к особому отношению и отсутствию ответственности. Он вырос богатеньким слюнтяем с наклонностями насильника, также известным как сынок мэра Лэйси. Питер положил глаз на меня в ту самую минуту, как мы зашли в бар, чтобы отпраздновать повышение Джубала до лейтенанта. Мы с Тэйлором нечасто выходили из дома, ведь если и оставляли детей с кем-то, то это должна была быть лучшая из возможных нянь.
В течение нескольких недель после того, как я ушла, мне не хотелось никуда выходить из дома. Но чем больше времени проходило, тем злее я становилась. Тэйлору давно следовало научиться самоконтролю. Он поставил под вопрос свою работу и работу брата. Я нахмурилась. То, что раньше казалось милым и, возможно, даже лестным, теперь было опасным. Я не хотела, чтобы наши дети решили, будто из любой ситуации можно выйти сухим из воды. Они должны были понимать, что за все надо отвечать.
Я бросила свой телефон на матрас и накрыла его стопкой сложенных полотенец. Они были уже немного застираны, но от них пахло домом, так что я хранила их в сумке на дне моего шкафа и открывала только тогда, когда начинала слишком сильно скучать по Тэйлору. Возможно, это было немного ненормально .
Дверной звонок сообщил о чьем-то прибытии со своим необычным звоном, молящем о том, чтобы его избавили от страданий.
— Папочка! — воскликнула Хэдли.
Тэйлор встречал детей, его приветствия прерывались крепкими объятиями. Немного позже дверь моей спальни резко открылась, а на пороге стояли Холлис с Тэйлором, держащим на спине Хэдли. Холлис широко улыбался, его ямочка стала видна, а глаза даже отдаленно не напоминали Тэйлора или мои.
— Папа приехал! — Сказал Холлис. Он был так взволнован, что не заметил коробку на кровати, но Тэйлор все увидел.
— Я это вижу, — ответила я с усмешкой.
— Эмм... Почему бы вам, детишки, не сложить вещи? Мне надо поговорить с мамой.
— Мы поедем с ночевкой? Правда? — Сказала Хэдли, со спины обнимая Тэйлора. Она посмотрела на меня. — Правда, мам?
— Правда, — сказала я. — Идите.
Они помчались друг за другом в свои комнаты, создав при этом столько шума, сколько вообще возможно. Еще вчера я бы волновалась, что соседи могут пожаловаться, но мы, наконец-то, съезжали из этой дыры.
— Как все продвигается? — Спросил Тэйлор, заметив коробку и беспорядок на моей кровати.
— Только начала. Было сложно тайно складывать, когда еще надо было готовить ужин и... — Я замолчала, заметив пятно сажи на его лице. — Я проверяла новости с телефона. Огонь все еще горит.
Тэйлор кивнул.
— Там настоящий монстр.
— Ты уверен, что Тайлер был не против, что ты его оставил там одного?
— Ага, — ответил он, оглядываясь по сторонам. Он нашел коробку для хрупких вещей, открыл ее и стал заклеивать днище. Казалось, он борется с собой, не зная, как начать разговор. Когда он сильнее нахмурился, я начала готовиться к тому, что он может сказать. — Эмм... Фэйлин...
— Пап! — Сказал Холлис, держа в руке сумку. Он взглянул на пустые коробки передо мной и Тэйлором. — Что происходит?
Я повернулась к детям и увидела их растерянные лица.
— Давайте поговорим за столом. Пойдемте.
Холлис и Хэдли последовали за мной в столовую, которая на самом деле была огороженным участком гостиной со столом и стульями.
Мы сели, и они оба поставили локти на стол, перекрестив руки так, как всегда делает Тэйлор.
— Нам нужно кое-что вам рассказать, но прежде чем мы сделаем это, я хочу объясниться. Мы с папой не сходимся обратно и не собираемся этого делать — по крайней мере, в ближайшее время. Нам надо еще много над чем поработать.
Дети опустили глаза на свои руки, и так же сделал Тэйлор.
— Хорошая новость в том, что, — сказала я, глядя на Тэйлора. — Скажешь сам?
— Хорошая новость в том, что вы переезжаете обратно в Эстес Парк.