Страница 3 из 4
Иначе говоря, дополнительная программа, которая была записана в геном, положила начало появлению несколько миллионов лет назад прототипа человека в виде нескольких вариантов гоминидов, способных к собственному осознанию, или определению своего «я», то есть перейти в значительной степени к инициативно-целевому поведению. Эти прототипы человека несколько миллионов лет менялись в соответствии с естественным отбором в ходе иного по сравнению с человекообразными обезьянами взаимодействию со средой: их мозг увеличился, так как приходилось решать непростые задачи переустройства окружения с помощью орудий труда, охоты, домашнего хозяйства и т. д.); их конечности изменились (задние наиболее приспособились к ходьбе из-за кочующего образа жизни, превратившись в нижние конечности, передние конечности приспособились к изготовлению искусственных орудий и обращению с ними); гортань трансформировалась в сторону наибольшей пригодности к звуковому словесному общению, существенно повышающему эффективность коллективных действий при охоте, приготовлении пищи, воспитании детей и т. д.
Наиболее успешными на пути к современному человеку из гоминидов оказались кроманьонцы, тогда как менее успешные не выдержали конкуренцию с более адаптивными кроманьонцами, у которых, по-видимому, сочетание рефлекторно-инстинктивных механизмов и программ самосознания оказалось наиболее удачным как для выживания, так и для развития своих способностей к осознанно-целевым действиям.
Это удачное сочетание обеих программ высшего и низшего типов сознания перешло к теперешним людям практически без изменения, то есть их способности и свойства остались такими же, как у их предков, жившие десятки тысяч лет назад, да и генотип современного человека, как выяснили генетики, не претерпел за это время существенных изменений.
Таким образом, несколько проясняется, почему переходное звено от приматов к человеку до сих пор не найдено.
Внешние признаки перестройки в данном случае значительной роли не играют по сравнению с глубинными признаками, поскольку довольно быстро был перестроен геном, и появился практически в готовом виде человек, то есть существо, которое, плохо ли или хорошо, но уже умело отделять себя от собственного окружения, и пользоваться этой новой способностью осознавать себя в мире как отдельное, или как личность.
Все остальные – примерно такие же приматы, не затронутые указанным (искусственным) преобразованием, – так и остались в своем прежнем животном качестве. Хотя, по сути дела, условия их существования мало чем отличались от существования первоначального «кандидата» в человека.
Можно сказать, что у существа, способного только на бессознательные (рефлекторные) действия, программа – одна, а у сознательного существа (обладающего самосознанием) имеется дополнительная программа – более сложная: эта программа способствует регулярной самооценки собственной деятельности и соответственно – быстрой перестройке и самообучению, проектированию на будущее своих действия с обработкой их результатов для последующей корректировки, пользуясь уже накопленной памятью из гораздо большей базы данных, чем у приматов.
Однако эта программа способна «работать» только при контакте существ, осознающих свое существование, с другими аналогичными существами, то есть в социуме.
И всё же: является ли всё же подобное воздействие на геном примата результатом случайности или же иного фактора?
Случайность в свое время отверг знаменитый физик Гейзенберг, заявивший по поводу открытия генетического кода, который можно назвать и программой на биологическом носителе, что случайного образования столь неимоверно сложного образования как геном в любой его части за мыслимый срок просто не могло произойти и остается только думать о его божественном происхождении.
Иначе говоря, спонтанные мутации не способны за короткий срок привести к выработке абсолютно новой и целенаправленной программы живого организма; а вот индуцированные искусственным образом мутации способны это сделать.
Что касается божественного вмешательства, то оно ничего не объясняет, а вот открытие около 50 лет назад голографии всё ставит на свои места.
Естественники, базируясь на устаревших представлениях о природе человека, то есть опираясь в основном на его внешние особенности, однозначно утверждают, что распределение и изменение сознания в нейронах человеческого организма (не имея при этом знания о материальной структуре сознания) настолько слито с этим организмом, что с прекращением его деятельности, сознание, как и весь организм распадается, и исчезает навсегда.
То, что это воззрение является заблуждением, видно из того, что человек может быть представлен в виде живого компьютера. Программы, работающие в любом компьютере, могут быть как заведены в него, так и удалены из него, например, в случае его повреждения или устаревания. А основа сознания в человеке – это действующие в нем программы, соответствующие кодировке генома [2, гл. 2.1].
Мало того, если понятно, что сознание, в том числе и самосознание – основа деятельности человека и жизнедеятельности самого организма человека, то тело человека играет подчиненную сознанию роль. Без действующего сознания тело превращается в бесполезную груду мышц и костей, как и компьютер без действующих программ – в груду металла. Да и в момент смерти именно сознание отдает организму команду прекратить функционирование, а не тело спонтанно останавливает свое функционирование.
Поэтому тело есть лишь носитель, а сам человек есть только орудие сознания.
Далее, если в основе известного нам бытия заложена голограмма, которая является высокочастотным образованием, то человек как и любой живой организм может быть представлен в виде своего рода телеприемника, который посредством собственных органов чувств и обрабатывающих центров формирует из поступающих дискретных пакетов информации окружающую его среду (собственное время) в рамках общего времени для всех локализованных живых существ, которое формируется уже не индивидуальным сознанием, а единым сознанием, поскольку в голограмме любая ее часть и целое неразделимы. Другими словами, все живые существа, в том числе и люди, в своем голографическом основании есть единое целое, разделенное, тем не менее, в бытии: каждое индивидуальное сознание через свой носитель (тело) формирует собственное время (настоящее), тогда как вся совокупность живых существ формирует общее время, как бы покрывающее собственное время каждого живого существа.
Таким образом, человек, как и любой приемник информационных закодированных импульсов, преобразует их в изображение, в данном случае – в 3D-изображение, частью которого является он сам [2, гл. 2.3].
Кроме того, действие программ, заложенных в геном человека, и формирующих его окружение (текущее время), не осознается индивидуумом, отсеченным односторонне от единого сознания, но связанным, тем не менее, с ним с другой стороны, то есть объединенным в этой голографической основе бытия всех живых существ. Но всё же, из всех живых существ единственно человек отчасти может управлять собственным временем благодаря только у него имеющимся целевым программам самосознания, которые дают ему возможность как бы подняться над средой, отделиться от нее отчасти, и с тем или иным успехом сознательно изменять эту среду в результате как индивидуальных, так и групповых действий, изменяя самого себя в этом взаимодействии со средой, то есть постепенно меняя собственное сознание, насыщая его новыми впечатлениями, результатами происшедших коллизий, творческими и культурными достижениями, а также ощущая последствия падений и ошибочных действий [2, гл. 2.10; 2.11; 3].
Таким образом, компьютерное наложение карты генома шимпанзе на карту генома человека, результаты которого приведены выше, показывает именно индуцированное воздействие единого сознания голограммы на наиболее подходящую в имеющемся биологическом ряду особь для формирования в его геноме программ самосознания, что придает действиям этого существа сознательно-целевой характер, наряду с уже действующими в нем рефлекторно-инстинктивными программами. Именно это сравнительно кратковременное воздействие на геном наиболее высокоразвитого примата позволило этому примату сравнительно быстро приобрести креативность, то есть вырваться из ряда всех остальных существ, которые действуют только на основе инстинктивно-рефлекторных программ, напоминая тем самым живые механизмы, и наконец начать сопоставлять с собой все происходящее, оценивая результативность собственных действий и привлекая трансформированную им же среду для повышения эффективности своих действий.