Страница 8 из 9
Выше отмечалось, что в шахты мы спускались в обычной хлопчатобумажной одежде, резиновых сапогах, в пластмассовой каске на голове , которые, естественно, не могли защитить организм от жесткого гамма- излучения. .
Я никогда не забуду экскурсию на обогатительную фабрику в г. Ауэ. До этого я никогда не был на таких предприятиях и не представлял процесс обогащения урановых руд.
Когда мы пришли на эту фабрику, я увидел несколько агрегатов и механизмов, которые крутились, дергались и грохотали. Нас подвели к одному из них и сказали , что этот механизм назывался вибрационным столом. Из бункера на качающуюся площадку сыпался темно-серый песок и какие-то непонятные для меня силы заставляли темные песчинки двигаться в одну коробку, а светлые - в другую. Нам объяснили, что темный песок- это концентрат, состоящий преимущественно из урановой смолки.
Около этого стола в платках и марлевых повязках суетились русские женщины. Черный порошок они сыпали в небольшие картонные бочки, закрывали крышками и грузил в товарные вагоны, стенки которых были пробитыми с внутренней стороны длинными гвоздями и они были похожи на огромных ежиков. Составы из таких "ежиков" отправлялись в сопровождении наших солдат в Советский Союз.
Рядом с обогатительной фабрикой находился пруд-отстойник, в котором в жаркие дни нам нравилось плавать на бревнах и даже купаться. В то время о последствиях таких процедур никто из нас, к сожалению, не задумывался.
Во время очередного отпуска старшего геолога шахты Ю. Широкого мне пришлось выполнять его производственные обязанности. Утром в рабочий кабинет я приходил в бодром состоянии, но уже к средине дня у меня начинала болеть голова и клонило ко сну. Об этом я рассказал старшему геофизику шахты, он пришел в кабинет с радиометром и обнаружил, что "снотворные" лучи исходили от железного сейфа, стоящего за моей спиной. Открыв этот железный ящик, мы увидели полку, на которой лежали цветные образцы окисленных урановых руд. Когда геофизик поднес к ним датчик радиометра , в наушниках послышался такой сильный треск и он быстро отключил прибор.
Эту каменную "экзотику" мы передали работникам ОТК шахты. Вернувшись из отпуска, Юра Широков долго упрекал меня за выброс из сейфа музейных образцов урановых руд.
***
Когда я своим знакомым говорил, что три года в Германии работал на урановых рудниках, многие из них этому не очень-то и верили. Ведь в сознании простых людей сложилось представление, что в этом "пекле дьявола" работают только осужденные на большие сроки преступники.
- А за какие уголовные преступления тебя, Алексей, упекли на три года на эти рудники? - спрашивали они.
Мне и моим коллегам из разных источников было известно, что в Чехословаки на урановых рудниках г. Яхимова работало несколько тысяч немецких пленных, уголовных и политических заключенных, в том числе осужденных по "делу Рудольфа Сланского ".
До нас доходили слухи , что в районе этого города есть место, которое называется "Долина вдов", где работающие на урановых предприятиях мужчины умирали в раннем возрасте и молодые женщины оставались вдовами. Об этом мне рассказывал также мой земляк и товарищ по учебе в техникуме Борис Котельников, который четыре года работал геологом в этой стране.
Иоганн Георг 1 переезжает...
В начале июня 1957 г. меня вызвали в отдел кадров объекта и объявили, что срок моей командировки закончился и надо готовиться к отъезду в Союз.
Возвращаясь в общежитие через разрушенный центр города, я увидел, как к трактору рабочие привязывают стальным тросом лежащую около постамента бронзовую фигуру курфюрста Саксонии Иоганна Георга 1 ( 1585-1656).
Не прошло и нескольких минут, как трактор потащил ее по каменистой дороге куда-то на новое место.
В результате подземных работ многие старинные постройки других городов ( Шнееберга, Обершлемы) были практически разрушены. Попытка сохранить от полного разрушения этих городов методом закладки пустых просчтранств не дали положительных результатов. Не сохранил свой первоначальный архитектурный вид и наш клуб. За несколько месяцев до моего отъезда начал вспучиваться красивый паркетный пол, на стенах появились большие трещины, начала осыпаться с потолка штукатурка и вскоре его закрыли как аварийный объект.
Накануне отъезда в Москву мне выдали трудовую книжку, в которой, как уже отмечалось выше , была всего одна запись за трехлетнюю работу в А.О "Висмут" : "Благодарность за активное участие в подсчете запасов и оформление материалов отчета "
Но для меня самым ценным подарком до сих пор является маленькая деревянная скульптура оленя, подаренная перед отъездом заведующей нашим клубом. Она стоит на моем письменном столе и напоминает о безвозвратно ушедших молодых годах, проведенных в лучах Рудных гор.
***
В 1962 г. я окончил Московский геологоразведочный институт им. С. Орджоникидзе (МГРИ) по специальности "разведка месторождений радиоактивных элементов" (РМРЭ ). Лекции нам читали и проводили практические занятия известные в стране ученые : А.А. Якжин, А.И.Тугаринов , А.С. Сердюкова, В. М. Григорьев, Л.В Горбушина, Д.Ф. Зимин, П.С. Саакян, В.Н.Павлинов, Д.С. Соколов, В.М. Муратов, Е.В.Шанцер, В.А.Галюк и др. Мне было известно, что доцент кафедры ядерно-радиометрических методов нашего института Даниил Федорович Зимин работал в "Висмуте ", но я не знал , что он - лауреат Сталинской премии, присвоенной ему в 1949 г. за разведку первых урановых месторождений в Рудных горах.
После окончания вуза мной пройдено немало дорог в горах Приморья, Кавказа, Болгарии, Югославии, в таежных дебрях Иркутской области, в степях Казахстана и Монголии, в джунглях Венесуэлы, в стране дымящихся вулканов - Никарагуа.
Вспоминая пройденный геологический путь, я благодарю судьбу, за то, что она в самом его начале подарила мне Рудные горы и дала возможность увидеть в трехмерном пространстве геологическое строение уникальных урановых месторождений, а также организацию всех видов подземных горных работ при их освоении.
Полученный в А.О. "Висмут" опыт стал прочным фундаментом для моей многолетней научной работы не только на территории России, но и в перечисленных выше зарубежных странах.
А.Г. Натаров, 2017