Страница 79 из 93
Впрочем, называют и другие места, где тоже есть «чертовы кладбища». Многим из моих знакомых археологов называли разные районы тайги, куда не следует ходить, чтобы не натолкнуться на «чертовы кладбища». Если верить всем таким сообщениям, то «чертовых кладбищ» в Приангарье окажется до тридцати, и в самых различных местах.
Когда-то здесь, в верховьях Ковы, находились и деревни, но люди ушли из этих мест. Кто говорит, просто проводилась коллективизация, а потом и укрупнение деревень: в 1960 — 1970 годы изничтожались «неперспективные» поселки, считалось, что к маленьким, затерянным в дебрях лесов деревушкам слишком дорого тянуть линию электропередачи, делать дорогу. Гораздо выгоднее сконцентрировать население на центральной усадьбе колхоза или совхоза, где у людей будут совсем другие условия жизни и где их уровень и образ жизни можно будет максимально приблизить к городскому. На центральных усадьбах и впрямь появились асфальт, хорошие магазины и даже парикмахерские и кафе, но только вот беда! Некоторые земли оказались отделены от центральной усадьбы на десятки и даже сотни километров. Чтобы читатель не подумал, что автор «загнул», уточню: по крайней мере в двух случаях куски пахотного клина оказывались примерно в 200 километрах от центральной усадьбы, и по огромной территории «совхоза-миллионера» впору было летать на вертолете.
Так что все равно не только на центральной усадьбе, но и в других деревушках оставалось какое-то население, постоянное или временное, но, конечно же, уровень жизни там оставался совершенно первобытный. Впрочем, в Сибири хотя бы электрификацию села завершили к концу 1970-х. Кое-где в Европейской России и в это время сидели при керосиновой лампе.
Ну так вот, по одной, и самой распространенной версии, людей с Ковы собрали именно потому, что все деревни тут были объявлены неперспективными. Разумное решение было принято или нет, правы ли были власти — особый вопрос; а было сделано именно так.
Есть и другая версия — мол, людей собрали с Ковы власти, чтобы, во-первых, люди не гибли, не калечились в «чертовом кладбище»; так сказать, из гуманных соображений. А во-вторых, собрали людей, мол, для того, чтобы не могли они подсматривать и изучать эти гиблые места, а сами-то власти только и делают, что тайно их изучают.
По этой версии, людей из деревушек близ Ковы вывезли то ли военные, то ли «компетентные органы». А может быть, что и военные по приказу и под контролем «компетентных органов».
Некоторые «знающие люди» рассказывают целые телесериалы про трехосные машины, людей в форме, вскрытые в указанное время конверты. Про то, как местных жителей силой забрасывали в машины, давали двадцать минут на сборы, истребляли скотину, сжигали дома и так далее.
Все это — необычайно интересные истории и рассказываются, как правило, в высшей степени красочно… В России вообще очень много грешат на военных, а особенно в Сибири, на просторах которой и впрямь многовато было разного рода «точек» и много проводилось всякого рода секретных учений, маневров, передвижений и так далее. Целые военные городки строились для секретных частей, а сколько существует всевозможных «точек» с ракетами, направленными на все части земного шара, наверное, и сами военные толком не знают. Во всяком случае, в 1989 году имел место очень пикантный эпизод, когда выяснилось — даже сам М.Горбачев не знает, сколько в Советском Союзе танков. Так почему, скажите на милость, кто-то обязательно должен знать, сколько в нем «точек», какого назначения и где именно?
По Сибири в старое время ходили слухи про целые подземные города, сделанные военными на случай затяжной ядерной войны. Мол, строили эти города заключенные и были они потом поголовно уничтожены. А в этих городах-призраках есть и запасы продовольствия на десятилетия автономной жизни, и боеприпасы, и медикаменты, и даже системы производства боеприпасов и медикаментов. Сидит там, в таком городе, похороненный заживо гарнизон, а все, кто сносятся с ними, законопачены такими подписками, такой системой заложников, что ни в жизнь не произнесут ни звука о том немногом, что они знают. Но и знают они не особенно многое — так, обеспечивают гарнизону хоть какую-то связь с внешним миром. Рассказывали даже про тех, кто ухитрился побывать в таких городах и все же вернулся в мир живых. Я приведу некоторые из этих рассказов, но в другом месте. Пока — только о привычке жителей Сибири валить многое непонятное или неприятное на военных.
Мы с женой столкнулись однажды с совершенно фантастическим проявлением такого обыкновения. Работали мы тогда всего в 100 километрах от Красноярска, в местах сравнительно цивилизованных. Изучали все стороны отношения населения к месту своего обитания, к землеустройству и землепользованию и столкнулись с удивительным явлением: три года подряд у людей в огородах «сгорали» все помидоры! Почему?!
— Военные шалят… Три года назад мы облако видали… Во-он оттуда. Черное облако такое; постояло оно и исчезло, а с тех пор помидоры уже не растут.
У других местных в этой истории возникали свои вариации. Облако становилось то синим, то красным, то фиолетовым, то сиреневым, то вообще не могли определить, какого цвета. То оно стояло и тихо исчезало, то уплывало за сопки, а то даже проплывало над деревней. В общем, не было единства в описании облака, и только в одном все были полностью солидарны — что облако пустили военные и что именно оно сожгло все помидоры навсегда во всей деревне Комаровке. Кстати, именно в эти же сроки исчезла и рыба в реке Комаровке. Я еще помнил недавний, 1985 год, когда на моих глазах парни бреднем вычерпали ведро мелких рыбешек и продали в экспедицию за бутылку. А тут всего через несколько лет река и правда стала мертвой, буквально без единой самой мелкой рыбешки. Даже мальки исчезли, которые всегда тыкались в пальцы ног купающихся в речке.
Стоял 1993 год, разоблачение козней военных было еще у всех на слуху, а в 1988 — 1990 годах много писали про военные сателлиты Красноярска — Красноярск-26 и Красноярск-45, расположенные как раз во-он за теми сопками, на другом берегу Енисея. Рассказы местных были так убедительны, что мы сначала почти поверили. А может быть, и правда облако?!
Сомнения вызвала единственная «дачница» на всю деревню Комаровку, женщина из Красноярска, которая еще в древние советские времена купила здесь дом. Она хорошо относилась к экспедиции и консультировала нас о нравах местных:
— Вы у кого молоко покупаете? У них не берите, они грязные…
Грязные, естественно, не в ритуальном масонском смысле, а в самом простом, в гигиеническом. В том самом, насчет чистых рук и привычки менять белье.
Так вот, у «дачницы» помидоры почему-то вырастали. Она и сама никак не могла объяснить, почему у нее растут, а больше ни у кого не растут… Но сам факт, что хоть у кого-то помидоры удаются, вызывал сильнейшие сомнения в том, что дело тут в «военном облаке».
Истина открылась неожиданно, когда мы стали выяснять, что же происходит на гибнущей, запустевающей ферме. Среди множества интереснейших подробностей, достойных пера Сальтыкова-Щедрина, Булгакова и Бушкова, была и такая деталь:
— А навоз что… Мы его теперь в реку кидаем!
— Как?!
— А так… Что удивляетесь?
— Так ведь деревня же ниже фермы! Навоз же по реке плывет!
— Ну и плывет… Так начальство-то теперь не протестует. Раньше председатель был суровый, прямо убил бы.
— А нынешний?
— Ему и самому плевать…
Мы толковали про то, что ведь эту воду пьют, этой водой поливают огороды, но местные смотрели на нас совершенно пустыми глазами и вели речи исключительно про то, что раньше было «нельзя», а вот теперь стало вдруг «можно». С такой логикой спорить совершенно немыслимо, и оставалось только выяснить, когда именно стало «можно» сбрасывать в воду навоз. Оказалось: как раз три года назад! Весной навоз первый раз сбросили в воду — просто чтобы не возиться, не вывозить на поля и тем самым не задавать себе лишней работы. Зачем, если речка — за оградой фермы, а начальство не напрягает?!