Страница 28 из 36
Никанор Иванович с надеждой посмотрел на Августу.
— Всё время забываю, что вы экстрасенс.
Августе не нравилось это слово. В Сдвинутом мире экстрасенсов называли проще и понятнее: знахарями. Для волшебницы её уровня стать экстрасенсом было всё равно, что футболисту мирового класса играть в дворовой сборной, но она не возражала. Уж лучше слыть знахаркой, чем нарушить законы здешнего измерения и стать воровкой.
Июлька с дракончиком сидела в дальнем углу на тахте и тихо страдала. Она была благодарна бабушке, что та не приставала к ней с расспросами, хотя наверняка знала, откуда ветер дует.
Наконец дверь открылась, и на пороге появился Вася. Дед бросился к нему:
— Где ты пропадал? Почему так поздно?
— Надо было, — ответил Вася, не пускаясь в объяснения.
— Хотя бы предупредил. Мы волновались.
Вася нарочно не смотрел в сторону Июльки, и от этого девочке стало ещё горше.
— Садись поешь. Ты ведь не ужинал, — засуетилась Августа, которая полностью взяла хозяйство в свои руки и баловала не привыкших к деликатесам мужчин домашней кухней.
— Спасибо, не хочется. Я устал. Пойду спать, — отказался он и отправился на чердак.
Июлька едва сдержалась, чтобы не броситься следом. Сейчас был не самый подходящий момент для выяснения отношений. Она не хотела, чтобы Никанор Иванович знал, кто явился причиной всех несчастий.
Дом погрузился в дрёму. Июлька лежала тихо, чтобы не разбудить бабушку, и смотрела в окно. Свет от фонаря просачивался между ещё не опавшими листьями яблони, отчего казалось, будто многоглазое чудище шевелит тёмными усищами.
Дождавшись, пока все уснут, девочка поднялась с постели и на цыпочках отправилась на чердак. Рассохшаяся лестница напевно поскрипывала, но Июльке удалось обмануть певунью и переступить через голосистые половицы. Девочка нырнула в низкий дверной проём.
На чердаке стояла тьма. Маленькое оконце выходило в сад. С этой стороны фонаря не было.
— Вась, ты не спишь? — шёпотом окликнула Июлька.
Вася повыше натянул одеяло и зажмурился. Услышав шорох, девочка поняла, что его тоже мучает бессонница. Постепенно глаза привыкли к темноте. Июлька подошла к топчану и села рядом с Васей. Мальчишка засопел, сделав вид, что спит очень глубоко.
— Я хотела тебе сказать, что всё это неправда, — сказала Июлька, не обращая внимания на его откровенное нежелание слушать.
Она честно поведала ему обо всём, что произошло. Вася прекратил притворяться и уселся на топчане. Июлька закончила рассказом о последнем пари.
— Зачем ты это сделала? Тебе никогда не выиграть, — огорчился Вася.
Это мы ещё посмотрим, — заявила Июлька. — Мне бы только ролики достать. У тебя есть?
Она не стала заказывать ролики через Дневник, решив, что это зряшное желание. Всё равно завтра Ливнев купит ей отличные роликовые коньки.
— И да, и нет. Мне дед сделал, но они такие позорные.
— Главное, чтобы катились, — сказала Июлька.
— Я тебя прошу, отмени этот спор, пока не поздно.
— Ни за что. Не забивай себе голову такой ерундой, — беспечно отмахнулась Июлька и спросила: — Это ты с Максом подрался в тот день, когда мы встретились?
— С кем же ещё?
— Почему он к тебе всё время цепляется?
— Не знаю, — пожал плечами Вася и перевёл разговор на другую тему: — А где твои родители?
— У меня нет родителей, — сказала Июлька.
— Они что, погибли?
— Нет, у меня их никогда не было.
— Так не бывает, не в капусте же тебя нашли? — улыбнулся Вася.
— Именно так. Аист принёс меня к бабушке на капустную грядку, — серьёзно сказала Июлька.
— Хватит прикалываться. Тебе же не пять лет.
— Мне двенадцать, и что с того?
— В двенадцать лет люди уже знают, откуда берутся дети.
— Откуда?
— Растут в животе у матери, а потом рождаются.
— Правда? — искренне изумилась Июлька. — И ты тоже вырос в животе?
— Естественно.
— Очень странный способ, — заявила Июлька, в очередной раз обескуражив Васю. С ней нельзя было понять, шутит она или говорит серьёзно. На всякий случай Вася предупредил:
— Ты только в школе не говори про аиста и про капусту.
— Хорошо. А где твоя мама? — спросила девочка.
— В Штатах. Уехала, когда мне было шесть лет.
— А почему оставила тебя?
Вася не сразу ответил на больной вопрос. Он даже с дедом избегал обсуждать эту тему, но вдруг ему захотелось высказать всё, что наболело на душе.
Раньше я ждал, что она приедет и заберёт меня к себе. Но сначала она не могла устроиться. После боялась потерять работу. Потом вышла замуж, а три года назад у неё родилась Алиска. Теперь я ей совсем не нужен. Макс говорит, она меня бросила. Наверное, я и в драку полез, потому что он прав, — с горечью сказал он.
— Ты хочешь, чтобы мама тебя забрала? — поняла Июлька.
— Ничего я уже не хочу. Давай не будем об этом. Её нет и точка.
Они проговорили половину ночи. Близился рассвет, когда Июлька на цыпочках спустилась вниз. Прежде чем лечь спать, она вытащила Дневник и написала ещё одно желание, уже третье за последние сутки.
На следующий день произошло целых два события, которые потрясли школу. Как обычно, в центре внимания оказался шестой «А». Но обо всём по порядку.
На уроке физкультуры Вась Васич вызвал Ермолаева к перекладине. Вот уже вторую неделю Вася ожидал, что в физруке проявится милосердие. Но тот оставался твёрдым, как ценная порода древесины.
— На галеру, изобретатель, — с садистской ухмылкой сказал Вась Васич. — Сколько у нас там ещё осталось? Пятьдесят девять раз?
— Пятьдесят четыре, — поправил его Вася.
— Отлично. Не пройдёт и трёх недель, как наступит дембель.
Вася подошёл к перекладине, подпрыгнул и с неожиданной лёгкостью подтянулся один… второй… третий… пятый раз. Он сам поразился своей ловкости. Наверное, ежедневные тренировки дали свой результат. Подтянувшись десять раз, он ничуть не устал. После двадцати подтягиваний Вася чуть не свалился с перекладины, но не оттого, что у него иссякли сипы, а от изумления. Он не ожидал от себя такой прыти.
— Можешь же, когда захочешь. Так и быть, достаточно, — одобрительно сказал Вась Васич и для пущей важности свистнул в свисток.
По логике Ермолаев должен был спрыгнуть с турника, но в разумном устройстве мира что-то нарушилось. Вася продолжал подтягиваться, как будто ему приделали моторчик. Он просто сгибал руки и без труда взмывал вверх, словно кто-то заботливо подсаживал его снизу.
Физрук чуть не проглотил от удивления свисток. Ребята, которые в это время кидали мячи в сетку, забыли о тренировке и тоже подошли смотреть на небывалое зрелище. Ермолаев подтягивался и подтягивался, как живое воплощение рекламы батарейки энерджайзер.
После положенных пятидесяти четырех раз Вася хотел спрыгнуть с перекладины, но не тут-то было. Его собственное тело, не посоветовавшись с ним, решило пойти на рекорд. Сначала Вася удивился, а потом запаниковал. Кто знает, сколько времени продлится это наваждение?
Он уже давно перестал считать и только мечтал, чтобы наступил тот сладкий миг, когда он сможет почувствовать под ногами твёрдую почву. Вот когда он по-настоящему, до глубины души, понял Вась Васича, который носился на роликах не в силах остановиться.
Наконец руки у Васи разжались и он с лёгкостью тренированного атлета спрыгнул на пол.
— Сто раз! Ермолаев, скажи, что мне это не снится, — удивлённо воскликнул физрук.
— Ни фига себе, даже не вспотел, — протянул Марат Найко.
Вася не чувствовал усталости. Он был даже бодрее и энергичнее, чем в начале урока.
— Ну, тёзка, ты феномен. Тебя по телевизору надо показывать. Чего же ты до сих пор притворялся немощным? — спросил физрук.
Вася скромно пожал плечами.
Весть о подвиге Василия Ермолаева быстро разнеслась по школе. Даже старшеклассники приходили посмотреть на небывалого силача. Все просили Васю повторить номер на «бис», но рекордсмен скромно отказывался. Его тяготила слава. Однако дело было вовсе не в скромности. Воодушевлённый своей небывалой мощью, Вася тайком попытался повторить рекорд, но, как и прежде, беспомощной сосиской завис над землей. Хорошо ещё, никто не видел его позора.