Страница 21 из 36
На огромной площади высилось здание, похожее на дворец. Издалека Августа с Июлькой приняли его за резиденцию здешнего короля, но, подойдя ближе, были озадачены. Жизнь во дворце кипела даже ночью. Вокруг здания сновали толпы людей. Многие тащили груз. Если кто решался зайти внутрь, их никто не останавливал. Августа с Июлькой набрались храбрости и тоже зашли за высокую дверь.
Новый мир их опять удивил. Дворец оказался ночлежкой. В просторном помещении рядами стояли лавки, на которых прямо в одежде спали люди. У многих были сумки, чемоданы и саквояжи. По-видимому, все эти бедолаги тоже были бездомными и таскали скарб с собой.
Августа присмотрела местечко, где они с внучкой могли бы притулиться, но опасалась его занимать. С местными порядками было легко попасть впросак. Ну как их опять потащат к стражникам выяснять личности?
— Надо бы найти кого-нибудь из здешних начальников и получить разрешение, — сказала старенькая волшебница.
Как говорится, на ловца и зверь бежит. Не успела Августа это произнести, как увидела нужного человека.
Здоровенный детина шёл с уверенностью хозяина и толкал перед собой тележку. На груди у него красовался такой большой орден, что его было заметно издалека. Сразу видно, человек заслуженный. Августа обратилась к нему с почтением, которого в Сдвинутом мире не удостаивала даже коронованных особ:
— Прошу, не откажите в нашей просьбе. Окажите милость. Можно нам расположиться на ночёвку?
Грузчик окинул придурковатую старушенцию с ног до головы и без особого радушия буркнул:
— Место найдёте, садитесь.
— Но у нас нет денег, чтобы заплатить, — призналась Августа.
— Заплатить? — переспросил мужчина и в сердцах сказал: — Вот ведь народ! Приедут из глухомани и думают, что в Москве без денег чихнуть нельзя! Кто ж такие слухи про столицу распускает? На вокзале спи сколько хошь. На то и зал отдыха, — щедро разрешил он.
Вид у старушки был растерянный.
— Видать, издалека? — спросил «начальник».
— Издалека, — кивнула старушка. — Тут всё так странно. Я совсем растерялась. Просто не знаю, что делать.
При виде сухонькой, отчаявшейся старушки сердце грузчика дрогнуло. Он был не лишён чувства патриотизма к родному городу и хотел представить его с лучшей стороны.
— Ничего, мамаша. Сейчас я вам помогу. Устроим на ночлег в лучшем виде. Меня Николаич зовут.
— Августа, — представилась волшебница.
— Чудное имя, — усмехнулся грузчик. — Вещички ваши где?
— У нас ничего нет.
— Спёрли? — догадался Николаич. — Вот стервецы! У кого тащат! У немощной бабки с дитём. В милицию-то хоть сообщили? Я вас мигом до отделения провожу.
— Не надо. Нам бы лучше отдохнуть, — поспешно отказалась Августа.
— Щас сделаем. Залазь, бабка, на тележку, довезу с ветерком.
И тут путешественники убедились, что Николаич здесь в самом деле хозяин. Увидев скамейку, заваленную вещами, он растолкал спящего рядом мужчину.
— Гражданин! Вещички-то уберите. Сами спите, а людям не надо? Совести нет. Старушка стоит, еле на ногах держится, а он, понимаешь, разлёгся.
Заспанный гражданин стянул сумки на пол, освободив место для старушки с девочкой. Убедившись, что бабка устроена, Николаич удалился. Августа смотрела вслед благодетелю и думала, что в этом мире тоже есть тонкие, отзывчивые люди. Но самое главное — воздух здешнего края действовал на неё живительно. Уж на что Июлька егоза, и та умаялась, спит, как младенец. А она была полна бодрости и энергии.
Августа решила сходить на разведку. Не мешало ближе познакомиться с этим поистине удивительным миром, полным сюрпризов. Несмотря на отсутствие магии, время от времени неведомо откуда доносился голос и докладывал о прибытии или отправлении какой-то важной персоны по имени «поезд». Августа даже подумала, что неплохо бы ему представиться, но оказалось, поезд — это вроде обоза, где повозки цепляются друг за друга.
Захваченная азартом первооткрывателя Августа наблюдала за ночной жизнью вокзала. Она обошла залы ожидания, прошлась по перронам и не заметила, как забрела на запасные пути. Старушка уже хотела вернуться к спящей внучке, когда заметила возле товарняка Николаича. Он что-то живо обсуждал с тремя мужчинами, у двоих из которых были такие же ордена. Прежде она не подслушивала чужих разговоров, но в этом мире нужно было держать ухо востро. Августа прислушалась.
— Две тысячи и ни копейки меньше, — сказал высокий сутулый мужчина с орденом.
— Тут работы от силы на час. Покидать ящики в вагон, — заявил лысый в замшевой куртке.
— Вот сам и кидай. Пупки надрывать за триста рублей! Знаешь, санитарную норму? Тридцать два килограмма за место. А у тебя каждый ящик сколько весит?
— Хорошо, полторы. Деньги сразу плачу.
Впервые Августа видела в этом мире человека, готового платить деньги. Заворожённая открывающейся перспективой, старенькая волшебница засеменила через пути.
Николаич заметил старушку и с удивлением воскликнул:
— Мамаша, а ты чего здесь делаешь?
— Не спится, — посетовала Августа, подходя ближе.
— Тут пассажирам не место, — сказал Николаич.
Старушка ответила ему вежливой улыбкой и обратилась к лысому:
— Я вас правильно поняла? Вы платите за то, чтобы погрузить эти ящики в вагон, — Августа кивнула на внушительную гору коробов.
— А что? У меня все документы в порядке, — вскинулся лысый.
— Можно я вам помогу?
Реплика бабки вызвала у грузчиков бурное веселье, а лысый нервно сглотнул и сказал:
— Бабуля, я ценю ваш юмор, но мне не до смеха. Через два часа я нарвусь на неустойку.
Николаич сурово посмотрел на товарищей.
— Чего ржёте? Не видите, человек не в себе. Деньги и вещи украли, а кушать надо. Лучше б скинулись на кусок хлеба с колбасой.
Он достал бумажник и отмусолил полтинник — знай, мол, наших.
— Николаич, ты чё у нас, благотворительный фонд? Там по всему вокзалу, знаешь, сколько таких? — осклабился сутулый.
— Это ж не рвань какая. Приличный человек. Разбираться надо, — сказал Николаич.
Лысый встрял в разговор:
— Время идёт, — выразительно постучал он по циферблату часов.
Августа отодвинула руку с предложенным полтинником и с достоинством сказала:
— Спасибо, но я не могу всё время пользоваться вашей добротой. Я должна заработать эти деньги.
Она подхватила трёхпудовый ящик, перекинула его себе на плечи и потащила в вагон. Оторопевшие мужики смотрели, как миниатюрная, сухонькая старушка, подобно муравью, тащит ящик, в который можно было бы посадить её с головой. Николаич попробовал повторить фокус с закидыванием ящика на спину, крякнул и осел.
— Ящики, что ли, разные? — спросил он.
— Вроде одинаковые были, но кто его знает? — ответил лысый, который после увиденного не был уверен ни в чём.
Бабулька поставила ящик в вагон, вернулась за другим и с грацией балерины понесла его к составу. Если бы Николаич не пробовал перебросить этот самый ящик себе на плечи, он бы подумал, что это надувательство, вроде полой гири в цирке. Его мозг, не привыкший делать сложные, аналитические выводы, заклинило на одной мысли: этого не может быть.
Лысый первым пришёл в себя и понял выгоду своего положения. Из жалкого просителя он превратился в хозяина положения. Правда, у него возникло сильное сомнение, что вес по документам совпадает с реальным.
— Санитарная норма вам не та? — язвительно спросил он. — Божий одуванчик эти ящики, как спичечные коробки, таскает.
— Не бухти, сам попробуй, — предложил один из грузчиков.
Каждому мужчине хотя бы иногда хочется стать суперменом. Лысый выбрал для этого неподходящий момент. Уверенный, что он утрёт нос зарвавшимся грузчикам, он подхватил ящик, дёрнулся… Ящик стоял насмерть. Лысый поднатужился и сумел оторвать груз на пару сантиметров от земли, но дальше этого дело не пошло.
— Нарочно самую тяжесть подставили? Посмеяться захотели? Шутники, — сердито процедил он.