След из тайги

– Ясно, – буркнул Василий.

Все уже закончили сборы и по одиночке и парами уходили в лес. Утром Василий даже не успел поздороваться с Ольгой, Она ушла одна из первых.

– Не вздумайте сегодня раньше времени бросать работу, – напутствовал каждого Семен. – Если Мурат появится, гостинцы не тронем, пока все не соберутся.

К Семену подошел подтянутый, аккуратный человек с грустным, добрым взглядом.

– Вы, Семен Дементьевич, не забудьте и про меня, – попросил он. – Хоть я мало употребляю, все же парочку бутылочек оставьте.

– Сделаем, – заверил Семен.

Василий кивнул на подтянутого человека и спросил у Фагота:

– Кто это?

– Майор Стелуев. Отставник. Два года назад комиссовали по состоянию здоровья. Врачи прописали ему лесной воздух и побольше ходить. Вот он летом и осенью живет в тайге, рыбку ловит, собирает ягоды, а зимой – опять к себе в город.

– Он тоже в бригаде?

– Нет, майор сам по себе. Нашего брата недолюбливает. Иногда приходит продукты купить, орешки и ягоды в город родственникам отправить через Мурата.

– Эй, Фагот, чего время тянешь, – крикнул Семен. – Опять брюхо подвело?

– Нет-нет, идем.

Василий и Фагот подошли к Семену и майору Стелуеву.

– Вчера прибыли? – спросил Стелуев у Василия.

– Вчера.

– Будем знакомы: Корней Антонович Стелуев.

Василий пожал крепкую, маленькую ладонь майора. И подумал: «Сразу чувствуется военный человек. Даже в тайге опрятный, хорошо выбрит, как будто прибыл только что из города».

Майор взглянул на часы и недовольно покачал головой:

– Заспались мы сегодня, братцы, надо поторапливаться, – он улыбнулся и быстрой, пружинящей походкой зашагал в лес.

Василий заметил, как Семен зло посмотрел вслед майору и что-то проворчал себе под нос.

В полдень Фагот предложил перекусить. Костер не разжигали, не хотели терять время. Съели по два сухаря, разодрали соленую рыбу и запили водой из ручья.

– Пятнадцать минут полежим, и за работу, – предупредил Фагот.

Василий достал пачку сигарет. Закурили.

– Чего это Семен так зло на майора смотрел? – поинтересовался он.

– Ерунда, – махнул рукой Фагот. – Наши один раз лосиху завалили, а майор попутал. Был крупный разговор с Семеном. О чем они там говорили, не знаю, но Семен долго злился на майора – лезет, дескать, не в свое дело. А потом они помирились. В общем-то, Семен не злопамятный, да кто его до конца поймет, может, где-то осталась обида. Честно говоря, завидую майору: ошивается с нами, а наша грязь не пристает к нему.

Фагот нахмурился и показал пальцем на колот.

– Давай, твоя очередь мордасить, а я буду собирать шишки.

– Сколько ж в нем кило, в этом чертовом колоте? – спросил Василий, нанося удары по кедру, и сам ответил: – Не меньше тридцати. Как же вы тут, сердешные, умудряетесь жрать водку литрами, да еще небось чифирок гоняете, а потом такой агромадиной махать? Сдохнуть можно. И как у вас сердце, отникотиненное, наалкоголеяное, выдерживает?

– Вот такая нам кара небесная, – отозвался Фагот. – Махай, махай, Вася. Кучу денежек заработаешь. Считай, каждый взмах – пятак. Видишь, как много мы стоим!

Василий сбросил куртку и рубаху. Пот заливал глаза, и руки едва-едва слушались. Но он не останавливался: стыдно было перед хлипким, изнеженным Фаготом, который все утро ворочал колотом без передыху.

– Да что же это я, – вдруг спохватился Василий. – Ведь с детства учили не издеваться над хлебным деревом. Все равно что буханку ногами в грязь затоптать. Разудалился, размахался колотом, как несмышленыш, – он отбросил колот в сторону и похлопал по стволу кедра. – Прости, братец, ох, как изуродовал тебя.

– Ты чего? Умаялся? Та-акой здоровый мужик, а уже уморился.

Василий стоял, задрав вверх голову, пытаясь за ветвями разглядеть макушку дерева.

– Ты чего там увидел? – забеспокоился Фагот.

– Небо… Понимаешь, Фагот, кусок неба и в нем – верхушку дерева. Того дерева, которое мы с тобой, две падлюки, две гниды, уничтожаем. Тебе, Фагот, никогда не бывает жаль кедры, когда мордасишь их колотом?

– Бывает, – неожиданно для себя ответил Фагот.

– Ты слышишь, Фагот, как стонет кедр? Ведь ты должен слышать. У тебя музыкальный слух.

– Оглох я, Вась, – Фагот испуганно оглянулся и понизил голос. – Очнись… Семен с нас шкуру спустит, если норму не выгребем. Знаешь, как он говорит: «Сибирь благая, мошка злая, народ бешеный». Ты понял, Вась?

– Понял, – Василий снова взялся за колот. – Лады, Фагот, забудь, о чем я тут говорил, – и он снова взмахнул колотом.

Вечером никто не проверил, сколько они собрали орехов. У костра – необычное оживление, суета и веселые возгласы.

– Мурат прибыл! – радостно выпалил Фагот. – Быстро, мешки в общую кучу! Не заметят!..

Василию показалось, что даже костер в этот вечер полыхал по-особенному ярко. Вокруг него расставляли нехитрую таежную посуду, бутылки с водкой. В глубоких мисках толсто нарезанные куски сыра, колбасы, хлеба. В большом прокопченном котле дымилась картошка. Люди в предвкушении пиршества потирали ладони, шутили, перемигивались. И над всем этим шумом и гамом парил веселый громовой голос Семена. Он отдавал короткие распоряжения, сдабривая их шутками.

Заметив Василия, Семен воскликнул:

– А, наш практикант! Как работалось? Понял теперь, что махать колотом – не портвейн пить? Садись, практикант.

Василий поискал глазами Ольгу. Она почему-то настороженно встретила его взгляд и принялась подбрасывать в костер поленья. Василий подошел к ней.

– Не прогоните?

– Садитесь, у костра все места общие. Здесь не театр, – Ольга покосилась на него. – Как ваш первый трудовой день?

– Изломался. А еще все время думал, неужели и вы коло том орудуете? Или для вас придумали какой-нибудь дамский, облегченный?

Ольга засмеялась:

– Куда мне с колотом справиться? Обхожусь общедоступным и гуманным способом: собираю только упавшие шишки. – Она вдруг заметила пустую миску в руках Василия. – А вы почему не едите?

– Сейчас, сейчас, – засуетился Василий и тут же добавил: – С чего это меня на «вы» стали называть? Или постарел за день, или уважать больше стали?

– За день многое меняется: и люди, и отношения, – глядя в костер, ответила Ольга. – Пить будете? Налейте водки.

– Нельзя мне, – покачал головой Василий. – Я свое выпил. На семь жизней норму прикончил.

– Алкоголик?

– Был…

– Не похоже. И лицо, и глаза, и руки у пьяниц другие.

– Вот номер, что же, я сам на себя наговаривать буду?

Василий тронул Ольгу за руку и глазами показал на человека, что сидел неподалеку и, казалось, прислушивался к их разговору. Ольга понимающе кивнула.

А тем временем у костра становилось шумнее. Семен раскупоривал все новые и новые бутылки водки. То тут, то там слышались смех, ругань, пробовали затягивать песню. Тихо подошел сзади майор Стелуев и наклонился над Ольгой и Василием.

– Шли бы вы, ребята, отсюда. Сейчас мужики перепьются и опять мордобой пойдет. Чего вам смотреть, как дурачье пьяное друг другу кровь пускает?

– А вы почему остались? – спросила Ольга.

– Я тоже ухожу. Выпью у себя в шалаше двести грамм и на боковую. Может, составите компанию? – Стелуев кивнул Василию.

– Рад бы, но не могу, – ответил Василий и предложил Ольге: – Пройдемся по берегу?

Ольга молча поднялась.

– Если надумаете ко мне в гости, не стесняйтесь, – предложил Стелуев. – Пройдите по берегу вверх метров пятьсот, там и найдете мои хоромы…

Со Стелуевым они встретились через два дня.

– Не могу отвыкнуть от этой пакости, – майор бросил докуренную сигарету. – Ведь клиническую смерть перенес, выкарабкался и снова принялся сосать.

– Давно это случилось? – Василий сел на бревно рядом с майором.

– Клиническая смерть?

– Да.

– Три года прошло. Тогда комиссовали меня. Должен был подполковника получить, а вышло… – Стелуев махнул рукой. – В общем, воскресить воскресили, а об армии сказали: и не думай… К черту заунывные разговоры! Жизнь продолжается! И надо, не теряя времени, наслаждаться ею. Впрочем… – Стелуев кивнул в сторону Ольги, которая мыла на берегу посуду, и подмигнул Василию: – Вы как раз так и поступаете. Молодец! Ну, мне пора.