Love Me Harder

- Я знаком с доктором Дю Морье около трех лет. С тех пор, как выбрал ее в качестве своего психиатра. Она действительно одаренный врач, - голос Ганнибала потеплел, и я ощутила укол ревности, уже жалея, что спросила.

- Ваши отношения были профессиональными?

- Не только. Очень быстро они перешли в личные. Знаю, что это противоречит этике, но мы оба не смогли удержаться от такой возможности. Беделия всегда составляла свое расписание таким образом, чтобы нашей встрече уделялось два часа. Первый мы проводили за беседой в ее кабинете, второй - в ее постели. Она довольно скоро разглядела во мне склонность к доминированию, которую я сам не смог понять, доказав этим свой профессионализм. Но когда я попытался построить наши личные взаимоотношения на этой основе, Беделия резко высказалась против. Она сказала, что в ней самой доминантности с избытком, и играть другую роль она не готова ни при каких обстоятельствах. Поэтому вскоре наши встречи в спальне сошли на нет, оставив только отношения пациента и доктора. Которые продолжаются по сей день.

- Но ты ведь не оставил игры с исследованием своей сексуальности? Ты… нашел тех, кто согласился быть с тобой на этих условиях?

- Их гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Это не составляло труда.

- Как много их было?

- Не настолько, чтобы тебе стоило переживать по этому поводу. Изучив достаточно в области подчинения, я начал подумывать о том, чтобы найти постоянную партнершу. К сожалению, моя саба на тот момент ошибочно решила, что ею должна быть только она. Это были интересные отношения, которые закончились не так красиво, как продолжались, - Ганнибал взглянул на меня, прежде, чем продолжить. - Ее звали Эбигейл Хоббс.

========== Глава 26. ==========

- Что? Та самая Эбигейл? - вскричала я, не сумев сдержать свои чувства. - Кто-нибудь знал об этом?

- Эта информация вызвала бы массу ненужных вопросов у ФБР, а также повредила бы моей репутации, как психиатра.

- Но ты сам дважды пренебрегал врачебной этикой, вступая в отношения со своим доктором и пациентом. Или это случилось больше, чем дважды?

- Двух прецедентов оказалось бы достаточно, чтобы похоронить мою карьеру.

- Уилла обвинили в убийстве Эбигейл! Ты мог помочь следствию.

- Я не мог помочь ему, не подставив себя под удар. И потом, как ты помнишь, тогда мы еще не могли быть уверены, что он этого не делал. Вынужден признать, что я имею некоторое отношение к таинственному исчезновению мисс Хоббс.

При этих словах Ганнибала я похолодела. Что это значит, черт возьми?

- Я порвал всякие отношения с Эбигейл, включая профессиональные, как только познакомился с тобой. Я рекомендовал ей другого психиатра, но она все равно не желала признать, что между нами все кончено. Некоторое время Эбигейл продолжала преследовать меня. В конце концов, я просто приказал ей уйти. Она не посмела ослушаться, так как все еще считала себя моей сабой. Дальнейшая ее судьба мне неизвестна.

Были ли у меня причины не верить Ганнибалу? Он рассказывал об этом легко и спокойно. Люди, которым есть что скрывать, ведут себя иначе. Так решила я, пытаясь подавить в себе новые ростки подозрений. Не хотелось все портить теперь, когда мы достигли новой стадии откровенности в отношениях.

- Почему ты выбрал ее?

- О, я сразу понял, что Эбигейл превосходно подходит на эту роль. Юная, неопытная, с огромным комплексом вины из-за деяний своего отца и своего участия в них. Она всем своим видом и поведением бессознательно просто напрашивалась на наказание. Я сделал его частью терапии. И, поверь, ей это действительно шло на пользу.

Я задумалась. Ганнибал так увлеченно рассказывал о своих бывших, совершенно не заботясь о том, что это может ранить меня. Или его взгляды настолько широки, что он действительно не считает это поводом для ревности? К сожалению, я не могла похвастаться подобным легким отношением к чувствам. Погруженная в размышления, я не сразу заметила, что он замолчал и теперь внимательно разглядывает меня.

- Я доверил все это тебе, Алана, чтобы избавить от любых сомнений насчет меня. Сейчас и в дальнейшем.

Намек был понят. Разве могла я не доверять Ганнибалу после таких откровений о его прошлом? Чуть позже я поняла еще одну вещь. Наказание меня вчера содержало важную деталь: настоящий Чесапикский Потрошитель не остановился бы. Но Ганнибал всегда знал чувство меры. Он не мог быть монстром, потому что не причинял сколько-нибудь значимого вреда. Во всяком случае, мне.

- Я ценю твою откровенность… - начала я.

- …но все еще обижаешься из-за вчерашнего, - закончил мою фразу Ганнибал. - Я отдаю должное твоей решительности — ты не произнесла стоп-слово, хотя и думала об этом.

С этими словами он перевернул меня на спину. Прикосновение кожи к постельному белью, как ни странно, уже не вызывало неприятных ощущений.

- Что я могу сделать, чтобы ты забыла об этом маленьком инциденте? - почти прошептал он мне на ухо.

- Уверена, ты что-нибудь придумаешь, раз уж с серьезными разговорами покончено, - промурлыкала я в ответ, устраиваясь поудобнее.

Ганнибал целовал меня неторопливо, однако это лишь разжигало мое желание. Его поцелуи спускались все ниже, вот он уже ласкал мою шею, потом грудь. Я поняла, что останавливаться он не намерен, так и вышло. Покрыв поцелуями живот, Ганнибал прикоснулся ко мне между ног. Раздвинув их, он дотронулся до моего клитора сначала ртом, а затем языком. В следующие несколько минут я забыла об его романе с доктором Дю Морье, о странных отношениях с Эбигейл, о вчерашней порке — я забыла обо всем, пока его язык ласкал, лизал, поглаживал мою самую чувствительную точку, постоянно меняя темп, то ускоряясь, то замедляясь, когда я была почти на грани. Я пришла в себя только после головокружительного оргазма.

***

Расследование дела о женщине, зашитой в лошади, вывело нас на работника конюшни. Благодаря ему были найдены еще несколько трупов женщин, и в конце концов мы вышли на социального работника, который оказывал ему поддержку. Мне поручили поговорить с ним. Улыбчивый мужчина, он казался весьма отзывчивым, но лишь на первый взгляд. Я без труда увидела в нем полное отсутствие сопереживания, что было весьма странно для человека его профессии. Он негативно отреагировал на мое прикосновение, это говорило само за себя. Однако все эти признаки могли свидетельствовать о чем-то еще, помимо психопатии. Против него не было никаких улик, поэтому Джек велел отпустить его после нашей беседы, несмотря на то, что Уилл уверенно утверждал, что этот человек виновен. Как и следовало ожидать, он оказался прав, и это привело к непредсказуемым последствиям, причем и для Уилла тоже. Но я узнала обо всем много позже. Ганнибал не мог обсуждать со мной результаты терапии Уилла, мне оставалось лишь наблюдать последствия. А они начали настораживать.

Продолжая терапию, Уилл познакомился с его новой пациенткой — Марго Верджер. Ганнибал сам поведал мне об этом за очередным ужином, как бы вскользь упомянув о том, что некоторые его пациенты теперь знакомы друг с другом. «Кажется, они подружились», так он сказал. Я не сразу поняла, что это было сделано им намеренно, чтобы посмотреть на мою реакцию. И я выдала себя целиком. За прошедшие годы я привыкла к тому, что вокруг Уилла не было женщин. Не считая меня и Фредди, разумеется. Потом у него еще установились приятельские отношения с Беверли Катц, но попереживать по этому поводу я не успела — Уилл угодил в тюрьму, а вскоре Беверли пала жертвой Потрошителя. И вот теперь вдруг к нему проявляет непонятный интерес не кто-нибудь, а наследница одной из богатейших семей страны. Причем, по слухам, Марго имела нетрадиционную сексуальную ориентацию, отчего ее внимание к Уиллу вызывало еще больше вопросов. Ганнибал видел, что мне не понравилась новость, которую он сообщил, но ничего не сказал. В любом случае, ни я, ни он, не могли препятствовать общению Уилла с кем-либо в свободное время.

А тем временем новое дело уже находилось на подходе. Странные и страшные убийства людей. Сначала все указывало на то, что они совершены зверем, и не одним. Но это было практически невозможно. Вскоре нашелся подозреваемый — бывший пациент Ганнибала. Тот сам указал на него Джеку, вновь пренебрегая врачебной тайной. Джек и Уилл говорили с ним, однако парень утверждал, что с ним все в порядке, так как терапия доктора Лектера дала результаты. Очень скоро Рендалл Тиер был убит, обезображен, расчленен и выставлен на обозрение в том самом музее, где работал. Зрелище было не из приятных, Кроуфорд избавил меня от него, не привлекая к этому делу. Он довольствовался анализом, который дали Уилл и Ганнибал. При этом у меня создалось впечатление, что подозрения по поводу их обоих так и не покинули Джека окончательно. А покинули ли они меня? Почти, после разговора с Ганнибалом. Но при очередной встрече с Уиллом я заметила повязку у него на руке. Это было похоже на то, словно он повредил кисть, когда бил кого-то. У Рендалла Тиера как раз обнаружились похожие повреждения на лице. Я говорила себе, что это ничего не значит, что Ганнибал психиатр Уилла и непременно сообщил бы о чем-то подозрительном. Но моя убежденность в невиновности обоих мало-помалу начала таять.