Страница 20 из 26
— А еще больно! И я не хочу, чтобы ты на это смотрел. Иди уже домой, Люков! — не выдерживаю и стаскиваю с колен сумку. — Дай мне спокойно поныть!
Он уходит, а я закрываю глаза. Тру пальцами правой руки вялую левую кисть и слушаю, как щелкает в двери, впуская парня, собачка замка. Слушаю, как он возвращается и подхватывает с пола мою сумку. Как, закинув ее в прихожую, вновь шагает на площадку, но теперь уже протягивает руки ко мне…
— Эй, Люков, ты что делаешь?! — не успеваю я возмутиться, как оказываюсь оторванной от стены и пола высоко в руках парня. Но пошевелиться возможности нет.
— Только чирикни, Воробышек! Выброшу! — шипит мне в лицо, переступает порог и сажает на дурацкий пуфик. Рывком закрывает дверь, расшнуровывает, стаскивает с меня и отбрасывает прочь ботинки, снимает носки и как можно выше задергивает на икрах джинсы. Быстро и умело.
— Молчи! — бросает мне, открывшей было перекошенный от боли рот, садится передо мной и начинает неожиданно осторожно разминать икроножные мышцы. Растирает пальцы ног и надавливает на какие-то точки под пяткой, и я послушно затыкаюсь.
— Ну как? — спрашивает Люков через несколько минут, когда я начинаю дышать спокойно, а он сбрасывает с плеч куртку. И я благодарно признаюсь, глядя в темные глаза, вновь ощущая свои ноги способными к ходьбе:
— Легче! Честное слово, — почему-то признаюсь, — это со мной впервые. Чтобы вот так запросто уснуть в подъезде чужого дома, да и вообще… Спасибо тебе, Илья.
Он отпускает мои щиколотки, задержав на них взгляд, и уходит в глубь квартиры, оставив меня одну. А я еще раз смотрю на часы. Без двадцати час — с ума сойти до чего поздно! Автобусы давно не ходят, завтра с утра в университет… Мне надо как можно скорее добраться до общежития! Пожалуй, маминых денег хватит даже, чтобы поймать такси, а завтра наступит новый день, и я как-нибудь выкручусь…
Я отыскиваю глазами улетевшие прочь носки и натягиваю их на все еще покалывающие ноги. Сдергиваю вниз штанины джинсов и поправляю шапку. Наклоняюсь к ботинку, когда неожиданно слышу знакомое:
— Кофе хочешь? — а следом и сам Люков появляется в коридоре. Смотрит на меня вопросительно, сунув руку в карман брюк. — Твой чертеж на завтра готов, Воробышек, — замечает с нажимом. — Если бы ты пришла утром, то могла бы принять в нем участие. А так…
«А так, — заканчиваю я за Люкова недосказанную им мысль, — извини, но твоего спасибо мало».
Что ж, если он и правда сделал за меня чертеж, как говорит, то я полностью с ним согласна. Одного спасибо мало.
Я поворачиваюсь к парню и смотрю в немигающие глаза.
— Хочу, — отвечаю, не сильно кривя душой. Я порядком замерзла и давно не ела. Приготовить кофе для Люкова и помыть пол — мне ничего не стоит. К тому же, в прошлый раз он был не против поделиться напитком. Это ерунда в сравнении с не вовремя, но все же сданной работой по инженерной графике.
— Хотя лучше бы чай, — добавляю обреченно. Просто потому, что совершенно не представляю теперь, когда и как попаду домой. — Если тебя, конечно, не смущает мое позднее присутствие в твоем доме.
— Тогда поехали, — решительно выдает Илья и кивает на ботинок в моей руке. — Обувайся, Воробышек, — сухо приказывает. — Потому что кофе у меня нет. Впрочем, — цедит сквозь зубы, сдергивая с вешалки куртку и оглядываясь в поисках ключей, — чая тоже. Да и вообще ни черта нет, если честно!
Случайно или нет, но Илья привозит меня к супермаркету, где я работаю. Я кое-кого знаю из сегодняшней смены и чувствую себя весьма неловко, когда знакомые продавцы, здороваясь со мной, провожают спортивную фигуру Люкова заинтересованными взглядами. Закатывают глазки и выставляют большие пальцы, ничуть не смущаясь, что их могут заметить.
Я так и выпучиваю глаза на симпатичную Наташку из мясного отдела, загоняя ее обратно за прилавок, когда она откровенными намеками и жестами просит меня подойти поближе, чтобы показать ей своего спутника.
— Воробышек, ты издеваешься? — бросает Люков через плечо, едва я перестаю глазеть на новый яркий стенд известного алкогольного брэнда и топаю вслед за ним, делая вид, что мы не знакомы.
— Нет, — удивляюсь я, натыкаясь на его спину. — А что?
— А то, — Люков разворачивается и толкает ко мне от прилавка забытую кем-то пустую тележку. — Давай, отрабатывай! — недвусмысленно говорит, хмуря лоб. — Я тебя не на променад вывел.
— В смысле? — не понимаю я.
— Ф-форобышек…
— А-а, — наконец-то доходит до меня. Я смотрю на поджатые губы парня, на развернутые плечи под расстегнутой короткой курткой и почему-то оглядываюсь. Говорю осторожно, поддевая пальцем очки на переносице. — Ты хочешь, чтобы я купила для тебя продукты?
— Что-то типа того, — соглашается Люков. — Вот этот кофе, например, — протягивает руку и бросает в корзину двухсотграммовую пачку бразильской арабики. — Или вот этот чай, — не глядя, снимает с длинной полки дорогой цейлонский букет в подарочной упаковке с красивой фарфоровой чашкой внутри и опускает рядом с кофе. — Это что, так трудно? — раздраженно интересуется.
— Н-нет, — качаю я головой. Поднимаю глаза к ценникам, прикидывая к стоимости имеющуюся у меня в кошельке наличность. — Конечно, не трудно, Илья, — отвечаю примирительно. — Только знаешь, э-э, может, ограничимся упаковкой поменьше? Например, вот этой, — киваю подбородком на стенд, где стоит выбранный Люковым кофе, но вдвое меньшим весом. — Для меня это дорого.
— В смысле? — теперь уже Люков таращится на меня, а я вздыхаю: чего тут не понять?
— Понимаешь, если ты возьмешь этот кофе, — тычу пальцем в стенд, объясняя Люкову ситуацию, словно ребенку, — и этот чай, — поднимаюсь на носочки, но таки достаю до выставленного товара, — то у меня не хватит денег рассчитаться. Если оставишь чай, но возьмешь вот этот кофе, — медленно и внятно объясняю, касаясь упаковки с меньшим весом, отчаянно краснея под холодным взглядом, — то мне еще останется немного мелочи доехать утром до университета. Что тут непонятного?
Ну действительно, что? Я так и стою целую минуту, глядя на парня с отставленной вверх рукой, пока не замечаю, как на его скулах начинают нервно ходить желваки.
И что я такого сказала?
— Я сам рассчитаюсь за все, Воробышек, — тихо цедит Люков на мой удивленный взгляд. Не отводя от меня глаз, демонстративно снимает с полки банку не пойми чего и со стуком бросает к кофе. — Твоя задача просто наполнить корзину. Ясно?
— Э-э, да-а… — выдыхаю я, вдруг сообразив что к чему и краснея еще гуще. — А мне показалось, — бормочу тихо, отводя глаза в сторону, — что… в общем… Хм.
Мы возвращаемся к дому Люкова молча. Едем по ночному городу и думаем каждый о своем. Илья хорошо ведет машину — ровно и уверенно, и я уже жалею, что вновь повела себя глупо, упрямо забравшись на заднее сиденье. Но память штука не простая, и я хорошо помню одну такую же позднюю прогулку по ночному городу и стихийно мелькающий за окном пейзаж. Вот только машина была другой — не в пример лучше, скорость — не в пример больше, а водитель… Водитель был не в пример красноречивее.
Я захожу в квартиру Люкова и ловлю себя на странной мысли, будто вернулась домой. Ну надо же! Рыжий кот привычно сидит пыжиком у стены, вокруг тихо, тепло и уютно, мы молча раздеваемся и бредем на кухню. Так же молча я помогаю Илье разобрать пакеты с продуктами и заполнить холодильник. Большой, но странно пустой и какой-то удивительно грустный, словно обделенный вниманием хозяина. Затем отступаю к раковине и, пока на плите греется чайник, мою немногочисленную посуду и споласкиваю чашки.
Квартира у Люкова небольшая: двухкомнатная, хорошо обставленная, с уютной кухней и просторной гостиной, но вот жилой утвари в ней не хватает. Я распахиваю шкафчик над мойкой, сую любопытный нос еще в один, привстав на цыпочки, заглядываю в третий, но так и не могу отыскать в них нужный мне предмет.
— Илья! — негромко окликаю удалившегося в комнату парня, оборачиваюсь и неожиданно обнаруживаю его стоящим у окна. Уже в легкой домашней одежде, босиком и без своей извечной банданы. И вновь теряюсь на миг от разительного контраста светло-русых волос и темных глаз, в который раз обескуражившего меня. — Я не могу найти заварник. Такой небольшой чайник для чайного листа, — говорю, пытаясь взять себя в руки и не сжиматься пружиной под этим прямым взглядом. — Ты не подскажешь, где он у тебя?