Страница 67 из 69
ГЛАВА 21, в которой Женя теряет магию, зато сохраняет семью и друзей
К тому, что в этом мире она вечно оказывается не в том месте не в то время, Женя уже почти привыкла. Но того, что «не тем местом» вдруг обернется такая уютная, давно обжитая ею библиотека графского дома, совсем не ожидала! Оттого, наверное, и среагировала слишком уж нервно.
Она как раз собиралась поприветствовать Ларка - запнулась на секунду, сообразив в последний миг, что приветствие-то нужно официальное, - и тут заметила, как следом за принцем и его порученцем в дверь проскальзывают омытые радужными всполохами силуэты. Радуги слепили глаза, и Женя замерла, вглядываясь, не веря, не понимая, что происходит - до того мгновения, когда радужная рука с радужным клинком, похожим на тесак, змеей метнулась к горлу принца, а другие фигуры с быстротой и неотвратимостью ниндзя скользнули к графу и адмиралу.
Время замерло и рухнуло на голову ледяной снежной лавиной, валунами горной осыпи, многотонной толщей набежавшего на берег цунами. Мгновенно поняв, что - снова убийцы, что - не успевает, что - никто их и не видит, кроме нее, - Женя совершенно не соображала, что должна делать. Кажется, сначала она завизжала. Или заорала:
- Да что ж это, мать вашу, снова! Проявитесь! - и что-то совсем уж матерное, благо, что родного великого и могучего никто здесь не знает.
Кажется, она совершенно по-бабски, истерично, швырнула чашку в морду того типа, который уже чуть не зарезал принца. Или сначала на каком-то непонятном инстинкте махнула рукой, приказывая долбаным радужным ниндзя проявиться, посылая в них всю магию, которую не чувствовала в себе, но знала, что она есть? Как она при этом оказалась в нескольких шагах от столика, у стены, прикрытая спиной графа, Женя даже не пыталась понять. Грохотали выстрелы, в ушах бухали молоты и сверлили дрели, пел Черный Лотос, в очередной раз найдя чье-то сердце, распуская вокруг алую злую ауру. «Дурдом», - убито прошептала Женя, и тут все закончилось.
Ну, то есть как - закончилось? Ворвалась охрана, укладывая и увязывая вполне уже видимых убийц, Ларк сунул пистолеты в кобуры, кто-то что-то говорил, а Женю трясло от запоздавшего ужаса и ледяного озноба. И лишь когда граф обнял ее, прижав к себе, уговаривая успокоиться, словно ребенка, она и впрямь начала успокаиваться.
От его рук шло тепло, а сердце стучало размеренно, как будто ничего особенного и не произошло. И правда, подумаешь, очередное покушение, такие развлечения здесь, судя по прошлым разам, чуть ли не по расписанию происходят.
Женя истерично хихикнула, и граф вновь зашептал:
- Ш-ш-ш, тихо, девочка, успокойся. Все хорошо, ты умничка, ты все правильно сделала…
Довершили дело два бокала вина. Стало тепло, в голове больше не стучали молоты и не сверлили дрели, а тихо, чуть слышно шумел прибой, и она даже начала понимать, о чем говорят с ней рядом, и вставлять какие-то свои реплики. Хотя, спроси кто, о чем только что говорили, не факт, что ответила бы.
Окончательно отпустило, когда все-таки вспомнили о помолвке. «Черт с ними, с убийцами, - мысленно сказала себе Женя, - их здесь, как собак нерезаных, давно пора привыкнуть, а вот помолвка - не каждый день».
Труп посреди библиотеки и связанные пленники как будто снова стали невидимками - на них попросту перестали обращать внимание. Граф, мимолетно пожав Женину ладонь, отпустил ее и взял за руку тетушку.
- Я, граф Варрен фор Циррент, старший в роду, благословляю помолвку и будущий брак моей кузины, виконтессы Эбигейль фор Циррент, с Оннаром фор Гронтешем.
- Я, Оннар фор Гронтеш, обязуюсь любить и оберегать мою нареченную Эбигейль, даровать ей полные права и защиту рода фор Гронтеш.
Граф вложил руку тетушки в руку адмирала и отступил на шаг. К парочке подошел принц, накрыл сомкнутые ладони жениха и невесты своими:
- Я, Ларк-Элиот-Дионн, второй наследный принц королевства Андар, свидетельствую и желаю счастья.
Его место занял Рени:
- Я, герцог Реннар фор Гронтеш, свидетельствую и клянусь оберегать нареченную невесту своего отца всей силой рода фор Гронтеш.
Женя поймала взгляд дядюшки, и как толкнуло что-то: «Твоя очередь».
- Я, Джегейль фор Циррент, свидетельствую и желаю счастья.
Тетушка улыбнулась, адмирал крепче сжал ее ладонь.
- Скреплено и объявлено, и да будет так, - торжественно объявил Ларк. - Свидетельствую.
И в этот миг вошел Ланкен - живой, целый и невредимый, и доложил буднично и ворчливо, напрочь разрушив торжественную атмосферу:
- Дом оцеплен, господин начальник полиции просил подождать, он занят внешним осмотром. Маг работает с ним, за доктором послали.
Граф усмехнулся и предложил:
- Еще вина, господа и дамы? Полиция полицией, а праздник праздником.
- Одно другому не мешает, - все еще нервно хмыкнула Женя. - Я так понимаю, весь этот разгром, - она обвела рукой осколки чайного сервиза на полу, - до осмотра трогать нельзя? Пойду, сделаю свежего чаю.
- Нет уж, сиди, - остановил граф. - У тебя руки еще дрожат. Ланкен, попросите подать чаю для дам.
Ланкен, кивнув, вышел, а Женя почти упала в кресло и закрыла глаза. Она не знала, дрожат ли руки, но внутри и в самом деле никак не проходила мелкая ознобная дрожь. Даже вино помогло ненадолго…
Граф фор Циррент уже привык к мысли, что у его названой «племянницы» на редкость крепкие нервы. Эта удивительная девушка оставалась спокойной и не теряла способности здраво мыслить в ситуациях, которые почти любую довели бы до панического визга и истеричных припадков.
Но сейчас она боялась и нуждалась в утешении точно так же, как всякая девушка, в чей дом неожиданно проникли убийцы. При мысли о том, что Гелли и Джегейль могли пострадать, охватывала ярость, и три живых, пусть и не вполне целых, пленника обещали прекрасную возможность ее удовлетворить. Но это позже. Прежде следовало позаботиться о дамах. И так как заботу о Гелли легко и непринужденно взял на себя адмирал, графу оставалось приглядеть за Джегейль - остановить порыв самой заняться чаем, согреть в руках ледяные ладони, поговорить о какой-нибудь ерунде, отвлекая от трупа посреди комнаты, от крови на паркете, от пороховой вони.
«Ерунда», правда, на ум не шла.
- Как они пробрались в дом? - жалобно, почти шепотом спросила Джегейль.
- Сам хотел бы знать, - зло ответил граф. - Разберемся. Грент мага привел…
- Грент? А-а, ваш друг из полиции.
- Да, он. Ты сама-то что видела? Как их заметила?
- Как всегда, - она пожала плечами. - Магия. На них, наверное, всяких чар понавешано было, как гирлянд на елке - аж светились. Но я думала, что уж у нас-то охрана на доме должна быть?
«У нас» отдалось неожиданным теплом на сердце, но ответил граф по существу:
- Никакая охрана не абсолютна. Появляются новые чары, новые хитрости. Выясним, что именно они использовали, и можно будет думать о том, как учесть это в защите.
- А-а, гонка вооружений, - кивнула девушка. - Ну да, логично.
Похоже, вино на нее все же подействовало, хотя совсем иначе, чем в тот вечер, когда она шокировала их с Грентом своими откровениями. Джегейль стала тихой и вялой, отвечала коротко, словно через силу. Наверное, лучшее, что можно было сейчас для нее сделать, это подмешать снотворного в чай и отправить в постель, но сначала придется дождаться ее показаний. Хотя, по большому счету, и так все ясно, но порядок есть порядок.
Вошел доктор - снова Заккендаль, как будто ему на роду написано оказываться там, где дело связано с Джегейль. Следом стремительно ворвался Грент, за ним просочился маг - надо же, отметил граф, снова знакомый, как там его, Тил Бретишен? Похоже, бывший ученичок покойного Страунгера прижился в полиции. И отлично, им давно нужен свой маг.