Страница 2 из 18
– Не-е! Не-е! – не соглашался пес. Еще и головой лохматой мотал отрицательно.
– Да и мои новые огоньки надо попробовать. Ты ведь сам давно требуешь испытаний. А где мы еще живых существ отыщем, да еще в такой удобной позиции?
Морда приятеля искривилась в страшном оскале, что считывалось знатоком мимики как сомнение. Поэтому Дим продолжил уговоры, тыча правой рукой в сближающихся монстров:
– Сейчас они передерутся. Джонл, конечно, победит. Но и сам получит несколько ран. Совсем силы потеряет, но разумом взбесится окончательно после моих огоньков. Так и будет топтаться под нами, пока его в зыбучие пески не засосет.
– Хм! – подобное хмыканье получалось у Отелло идентично отцовскому и могло означать что угодно. От «Ну ты и лопух, дружище!» до «Уважаю твой достойный выбор!».
Но теперь уже оба приятеля старались не упустить малейшей детали намечающейся схватки. Наверное, потому и смогли рассмотреть все странности и объяснить впоследствии неожиданности произошедших действий.
Бочкообразный джонл шел вперед очень медленно, покачивая с угрозой оставшимися рогами и бивнями. При этом рычал как-то слишком утробно и витиевато. Дископодобный земерь тоже не рвался в драку, накатываясь по чуть-чуть и грозно посвистывая своим предварительным инфразвуковым оружием.
Тем более странными стали их последующие действия. Джонл опустил свою громадную башку максимально вниз и стал пятиться. При этом свой широкий зад словно специально поднял вверх. Тогда как земерь стал прокручиваться на месте.
– Гы-ы? – не удержался от озадаченного восклицания пес.
– Да и я ничего понять не могу, – согласился с ним парень. – Первый раз такие игрища вижу.
– У-у? – мохнатая лапа указала в сторону поворота, из-за которого и появились монстры.
– Если оттуда сейчас все семейство покажется, тогда все понятно. Но это вряд ли, прятаться или сидеть в засаде этим живым спиралям не присуще. Значит, «бочка» хитрит… А так как он заведомо сильней, даже раненый, то надо ему изначально «помочь», подравнять шансы сторон, как говорит отец. Ха-ха! Вот я сейчас и…
На его правой ладони появился и стал насыщаться пламенем яркий огонек.
Чуть позже земерь, крутнувшись на месте и ударив визгом, покатился вперед, резко набирая скорость. А джонл так и замер в странной для отражения атаки позиции.
Но парень этим и воспользовался, метнув огонек с точностью истинного снайпера. Да разве можно промахнуться, если мишень настолько громадна? Вот огонек, или, как его чаще называли родители Дима, файербол, так и влетел в клоачное отверстие, зияющее прямо под задранным вверх коротким, но массивным хвостом.
За мгновение до того, как раскаленный сгусток первородного огня стал прожигать плоть, атакующий земерь ударился о грунт и подскочил. Высоко подскочил, вполне достаточно, чтобы, приземляясь, ударить в откляченный зад своего противника, затем и от него оттолкнуться, как от трамплина, и в результате таких кульбитов всем телом удариться о кончик протуберанца. Того самого, на котором застыли оба приятеля.
Только вот вовремя, пусть и по совсем иным причинам, запущенный файербол спутал все коварные планы монстров. Джонл с ревом боли резко присел, одновременно с этим задирая голову вверх. И как раз феноменально точно полоснул рогом по энергетическому корпусу пролетающего над ним земеря. Теперь уже оба монстра ревели, скрипели, визжали и свистели от боли. Первый тер задом по грунту, сдирая куски прожженной плоти, а второй пытался встать на ребро в том самом пятачке сыпучего песка.
– О-о-о! – весьма многозначительно протянул Отелло, подкрепляя свою насыщенную речь ударами сжатой лапы по собственному лбу. В данном случае про него можно было бы сказать: «Разболтался!» Но уж слишком много всего хотелось высказать. И про своевременность запущенного огонька. И про немалый риск того, что не спрыгнули отсюда своевременно. Но самое главное: удивляла невероятная сообразительность и координация действий обычно непримиримых врагов. В данной ситуации четко прослеживалась умственная деятельность, не присущая диким тварям Эфира. Они явно поняли, кто здесь озорует, заключили временный союз и весьма разумно попытались уничтожить своего настоящего врага.
Вот это больше всего и поражало.
– Если честно, Отелло, то и я глазам не верю! – признался ошарашенный Дим. – Такого не бывает! Расскажу родителям, ни за что не поверят!
– Э-э! – возразил приятель и ударил себя кулаком в грудь. Мол, я подтвержу!
– Ага! Ты уже недавно пытался меня поддержать, – напомнил парень. – Так веслом от матери получили оба. И ты первый же, как трус, сбежал.
– Мм… Ма! Угу-ус! – пес даже обиделся на такое обвинение. Дескать, твою мать даже отец боится, куда уж мне против нее рыпаться.
И опять одной лапой ткнул в сторону тварей, а второй еще крепче ухватился за натянутую лиану. Теперь он настойчиво приглашал покинуть это опасное место. И были причины. Джонл развернул свое бочкообразное тело, приблизился к пятну песка и, задрав голову, рассмотрел хорошенько своих обидчиков. Затем окинул маленькими глазками весь протуберанец, угрожающе взревел и умчался к массиву пещер, откуда и торчал окаменевший отросток. А там с ходу стал его крошить не только рогом, но и бивнем.
Получалось не очень, но весь протуберанец затрясся и задрожал, словно тонкая веточка или изогнувшийся до предела ствол алого бамбука.
И что самое интересное, вставший на ребро зе́мерь застыл на месте. Его диагональные круги задвигались, заискрились, показывая, что плоть видит пищу и готова к ее приему.
– Вот же редиски! – зафыркал парень с возмущением. – Это с какой стати они так поумнели, что вместе охотиться стали?!
– Мы-ы? – засомневался приятель в своем праве ходить на охоту.
– Сравнил! Мы-то с тобой не звери! Мы-то с тобой – разумные создания!
– Гы-ы? – Лиана еще больше натянулась.
– А вот когда про́тя обломается, тогда и полетим, куда нам надо. Пока посмотрим, как этому наглому диску по кумполу достанется.
– Ре-е! – Псу очень нравилось иномирское ругательное выражение, которое часто выкрикивал отец его лучшего приятеля. Хотя ни он, ни сам приятель понятия не имели, что собой представляет некий овощ и почему он настолько ругательный. К тому же иные неведомые им овощи тоже часто употреблялись в Пятом вместо ругательств.
– Правильно! Настоящие редиски! И хрен бы им в тыквы! – последнее выражение понималось так: некие замороженные сосульки воды вопьются в состоящие из овощей мозги.
– Угу!
Протуберанец уже опасно поскрипывал и раскачивался, когда сработала заранее намеченная ловушка. Правда, попалась в нее совсем иная тварь, зато как эффектно и с какими приятными последствиями. Стоявший на ребре земерь, оцепеневший в предвкушении добычи, увлекся настолько, что не заметил, как погрузился в зыбучий песок почти на треть своего корпуса. А когда осознал себя в плену, задергался и заверещал, словно паровозный свисток. Земери всегда так делали в моменты паники или перед смертью, и отец сравнивал их с подбитым паровозом.
Как паровоз выглядит и почему дышит паром, отец объяснял, рисовал и подробно рассказывал. Но из двух приятелей принцип движения горы из железа понял только пес, уверенно кивавший после вопроса: «Так вы поняли?» Дим же, чувствуя себя ущербным, так ничего и не понял.
Разве что сейчас предположил чисто философски:
– Даже паровозные свистки не хотят умирать…
Затем опять произошло крайне необычное явление. Услышав визг своего временного (или все-таки постоянного?!) союзника, джонл на всей скорости устремился на помощь. Потому что такой туше, несмотря на общий вес и габариты, толстые подушки на лапах помогали проскакивать даже огромные поля зыбучих песков. Конечно, если не стоять на месте, любуясь этими полями и ожидая вырастания там цветочков.
И если не быть раненым.
И если не пытаться вытолкать на безопасное место иную, довольно громоздкую тушу.
А джонл пытался! И очень старался при этом! Можно сказать, действовал с самым крайним, истинным самопожертвованием.