Кровь королей

   - Ты должна бежать. Я бы отправил тебя к равелитам, но не знаю, как их найти. Может быть... - Хрис перевел взгляд на кубик в своей руке. - Отправляйся на взморье, к городским эльфам. Если ты покажешь им это, они тебя примут.

   - И как я сбегу из королевского дворца?

   - Никак. Поэтому ты бежишь сегодня. Сейчас.

   Дора отшатнулась. Хрис поддел ногтем серебряный кубик, и одна из граней отогнулась. Внутри, свернутая кольцами, лежала гроздь сушеных ягод.

   - Что это?

   - Этого мне хватит на пару минут. Я их отвлеку.

   Хрис вытряхнул содержимое кубика на ладонь и отправил в рот. Его движения на глазах становились увереннее и резче.

   - Держи, - сказал он, протягивая Доре кубик. - Постарайся выжить.

   - А ты?

   - Я тоже постараюсь. Теперь отдай мне лезвие и пересядь к той двери.

   Дора молча послушалась. И чуть не вскрикнула, когда Хрис нажал незаметный выступ на лезвии, и оно раскинулось в узкий, в локоть длиной, кинжал.

   Первый выпад проткнул дверь насквозь. Еще два быстрых движения, и створка повисла на одной петле. Снаружи послышались крики. Экипаж накренился, заржала лошадь, и Дора уткнулась носом в противоположное сиденье. Карета остановилась.

   Хрис уже тащил ее наружу. Со всех сторон к ним бежали люди.

   - Все, - сквозь зубы сказал Хрис. - Беги и не оборачивайся.

   - Но...

   - Беги!

   Перед ней мелькнуло перекошенное лицо парнишки в черном. Серебряный росчерк прорезал воздух у ее глаз, и парнишка повалился на землю, зажимая рану в бедре. Двое мужчин в черном замедлили свой бег.

   Ослепительное серебряное колесо сверкало в ночи. Дора неслась, спотыкаясь, не разбирая дороги, в коридоре, который чертил клинок Хриса слева и справа от нее. Ночной воздух звенел от криков. Где-то с дерева сорвалась сова, оглашая беспокойным уханьем окрестности.

   Дора не уловила минуту, когда серебряный клинок остался у нее за спиной. Но одно она понимала ясно: она была свободна.

   Она побежала, не оглядываясь.

Глава 3

   Дора поднялась на холм, тяжело дыша. Вокруг не было видно ни зги.

   Ее колотило. Замшевые туфли промокли насквозь, и Доре казалось, что она чувствует каждую травинку под ногами. Голоса преследователей стихли, но в лесу было неспокойно: в ветвях шелестел ветер, кто-то шебуршал в кустах, и сонно, тревожно пел в ночи филин.

   Девушка прислонилась к дереву. Небо заволокло тучами, и выделялся лишь край облака, подсвеченный луной. Под ним еле-еле виднелись поля, петляющая между ними дорога и огонек сторожевой башни на горизонте.

   Когда-то она рисовала эту башню, вспомнила Дора. Часами сидела в библиотеке в тепле и уюте, склонившись над картой, и выписывала легкий силуэт. А сейчас вокруг сырая ночь, хлопают в темноте крыльями ночные птицы, и неизвестно, что впереди.

   Но сдаваться нельзя. Хрис, быть может, пожертвовал жизнью, чтобы спасти ее.

   Дора глубоко вздохнула и начала спускаться с холма.

   Куда идти, она решила сразу. Когда-то Рез упомянул о постоялом дворе, построенном недалеко от башни в развалинах старой крепости. Пусть у нее нет денег, зато там можно погреться, высушить туфли у огня, попросить хлеба за несложную работу. Правда, брат рассказывал ей, что публика там собирается разная...

   Дора с грустью оглядела свое помятое платье. Впрочем, а она кто? Бродяжка без друзей, без дома, без денег. Единственная ценность - серебряный кубик, дар Хриса. Жив ли он еще? Или бандиты прирезали его, как только закончилось действие странного снадобья?

   Сзади хрустнула ветка. Дора в испуге оглянулась, но из-за темного ствола, пыхтя, выполз еж. Девушка невольно улыбнулась.

   - Мы тут с тобой одни, - проговорила она. - Проводишь меня до опушки?

   Еж фыркнул и потопал в сторону. Дора в последний раз обернулась на занесенные дымкой поля и двинулась за ним.

   Идти по мху было куда приятнее, чем по мокрой траве. Еж, пофырчав, куда-то делся, но она и так ясно видела дорогу. Вокруг темнели стройные сосны, пахло жимолостью. Девушка приостановилась, коснувшись рукой ствола. В детстве она представляла лес огородом, растянутым во все стороны: бесконечные грядки, долгие ряды малинников, и далеко, так, что и не добежишь - нагретые солнцем каменные стены. Теперь она поняла, что стен тут не было. Вообще не было.

   - А ведь я свободна, - произнесла Дора.

   В первую минуту ничего не изменилось. Ей по-прежнему хотелось есть, спать и сбросить наконец мокрые туфли, но в то же время Дора ощутила, что мир вокруг стал другим. Перед ней лежала дорога. И она могла выбирать.

   Но выбирать - что? Ее ищут убийцы отца Савелия. Ее будет разыскивать регент. А она даже не знает, что ей делать.

   Из-за деревьев показалась луна. Тройной диск плыл между облаков, освещая дорогу и напоминая о вечной триаде: короли, эльфы, церковь.

   Хрис сказал о городских эльфах, вспомнила Дора. Примут ли они ее?

   Но это еще не скоро. До эльфов несколько дней пути, а у нее нет ни лошади, ни экипажа. Дойти бы сначала до постоялого двора...

   Дора застыла: впереди отчетливо прозвучали мужские голоса. Девушка прижалась спиной к стволу.

   - А я ей и говорю: да запросто! - послышался развязный голос. - С такими ягодками, как у тебя, никаких жарких ягод не нужно!

   - Так у тебя есть? - жадно спросил второй. - Жаркие ягоды?

   - Тебе что, без них никак? - Обладатель первого голоса заржал. - Или хочешь, чтобы она два дня с постели не вставала? Ну ты гусь!

   Послышались удаляющиеся шаги, и голоса затихли. Дора простояла несколько минут, прильнув к дереву, но больше ничего не услышала. Наконец она осторожно двинулась в путь, стараясь держаться в тени.

   Вскоре за деревьями показалась изгородь. Мох под ногами сменился прошлогодней травой. Тропинка шла мимо кустов жимолости к сараю, вырисовывающемуся в лунном свете. Дора выглянула из-за сосен и задержала дыхание: впереди темнели крепостные стены. Оттуда пахло жильем: свежим хлебом, крепким потом, навозом. Слева от ворот вздымалась копна сена.

   Девушка сжала в кулаке серебряный кубик. Будь что будет!

   От изгороди она шла не таясь. На секунду задержалась у копны сена: можно бы прилечь, отдохнуть...

   Нет. Здесь она будет на виду. А вот внутри...

   А вдруг на постоялом дворе сейчас кто-то из святых братьев? Ведь они ездят по делам церкви, путешествуют. Что, если не все погибли в обители?

   Дора прижала руку в груди, пытаясь унять заколотившееся сердце. И решительно пошла к воротам. Охраны на них не было.

   Двор пустовал, но окна в первом этаже были распахнуты, и оттуда то и дело доносились взрывы хохота. В доме ярко горели свечи, и запах жареной курицы щекотал ноздри, переплетаясь с запахом сена, что шел от коровника.

   У колодца кто-то звенел ведром. Жаркий шепот доносился от полуразрушенной стены, где белело чье-то платье. От сеновала за коровником тоже доносились смутные звуки, и Дора впервые задумалась, не используют ли этот постоялый двор, расположенный вдали от тракта, для других целей?

   Обогнув главный вход, девушка встала в тени сбоку от окна, чтобы видеть людей в зале. Здесь уже поужинали: на стойке громоздились блюда с куриными костями, у бокового столика полная женщина, ругаясь сквозь зубы, подтирала винную лужу. Мимо нее летели в танце разгоряченные пары. На расшатанных столах блестели канделябры. Половина столов была пуста, но возле окна трое парней пили вино. На глазах у Доры усатый молодец расхохотался, прижимая к себе пышную девицу, обнаженную до пояса, и метнул кости свободной рукой. Раздался новый взрыв смеха.

   В животе у Доры заурчало. Девушка торопливо отвела взгляд от блюда с закусками. И замерла на месте.