Ворон. Трилогия

  Ран закуталась в одеяла и просто лежала, думала о своем.

  Мне же нужно подготовиться.

  Присел и начал концентрироваться на своей силе. Скрываться меня учили, как только я там пообвыкся с Учителем. Умение скрывать свою реацу очень важный элемент шпиона и разведчика. Чем меньше от тебя излучений, тем лучше. Силой можно конечно задавить, но это не всегда выходит или нужно. Обычно, идеальный уровень скрытия это не выпускать свою реацу за пределы своего тела. Реацу внутри и она не ощущается никем. С моим идеальным уровнем контроля такая техника ничего особенного не представляла. Но нужно было все это делать в движении, при отступлении или во время боя. Настоящий боец омницукидо никогда не ощущается и не дает никаких улик, чтобы себя опознать.

  И эта техника превосходна и хороша.

  Но тут она не работает просто потому, что тот пустой испускает что-то вроде пыльцы в воздух из духовных частиц. Она разлетается от него на расстояние нескольких десятков метров, а дальше растворяется в воздухе. Когда живое существо проходит через эти частицы, то движет их и колебания ощущает сенсор. Даже на моей скорости просто так не успеть добраться, как он убегает, и техника побега у него идеально отработана.

  То есть, как бы идеален не был мой контроль, тут просто немного иная концепция

  Значит, нужен иной подход.

  И я его знаю.

  Его мне показал как ни забавно наш лейтенант. Учитель тогда отъехала по делам, потому поручила мне тренироваться. Вот Омаэда-сан и решил блеснуть знаниями и рассказал свой способ сокрытия.

  Он все же во втором отряде, потому скрываться по определению умеет. И о себе он сказал так:

  - Ну, я же здоровый и крутой, потому мне прятаться бесполезно, заметят в любом случае, но удира... то есть тактически отступать порой надо! - гордо заявил он. - Вот я и научился не ограничивать реацу своим телом, а ужимать ее в желудке.

  - В желудке? - офигел я тогда.

  - Ну, мой батя научил меня. Говорил, что-то про 'море чи', но не до конца понял. Короче суть в том, что, сжав реацу в одной точке, можно стать еще менее заметным, но это требует большой физической силы. Потому такой способ я легко освоил, - усмехнулся он.

  Как потом я узнал, такой способ реально есть, но у него также имеется ряд минусов. Например, то, что тогда применять поступь становится трудно, да и сражаться сложно. Для позорного побега такому мясному шару как Омаэде-сану легко говорить, так как большую часть пинков он просто от жира не почувствует, да и сам по себе он достаточно силен, чтобы не волноваться и убегать, но другим будет сложнее.

  Выбор у меня небольшой, потому буду пробовать. Нужно стать как можно меньше, чтобы он почувствовал меня в самый последний момент и не успел убежать.

  Так что я начал концентрировал свою реацу в желудке и старался отрешиться от реальности. За час медитации с моим контролем все же удалось подобное сделать, но в теле сразу образовалась неприятная слабость, да и поступь применять стало сложнее, пусть и получалось. Сражаться в таком состоянии я пока вряд ли смогу, но для одного рывка меня хватит.

  Через пять минут отменил технику и откат был неприятной волной слабости. Через пару секунд прошло.

  Раз у этого сокрытия нет названия то назову его Ари но Гайхи (покров муравья). Чтобы стать незаметным, нужно стать песчинкой, которую никто не замечает, которую омывают волны, но она не выделяется на фоне других. Обычная частичка, которую так просто не заметить.

  Как обычно поэтично.

  Ну и ладно.

  - А? - отвлекся я. От храма послышалась музыка.

  Губная гармошка, похоже.

  Звучит приятно.

  Заглянул в храм.

  Это играла Ран.

  Похоже, она только училась играть на ней, потому как иногда ошибалась и прерывалась, но в целом играла она превосходно.

  Присел недалеко от нее и слегка задремал, слушая приятную мелодию...

  Глава 39. Мрачные мысли.

  - Ты смеешь мне указывать, что делать, червь?!- придавил он его ногой к земле и давил духовной силой. Он все терпел. Не ему, слабаку, дерзить адьюкасу. Слен славится своим дурным характером и мерзкими замашками.

  - Простите, я не хотел, - с трудом выдавил из себя сенсор.

  - Вот и чудно, - усмехнулся пустой без лица. Его маска была совершенно белой и пустой. Он питался щупальцами на своей спине, потому рот ему был не нужен. - Так значит, говоришь, там сильный синигами?

  Слен отпустил его.

  - Да, очень быстрый...

  - Скорость меня не волнует, а слабые синигами мне давно наскучили, - фыркнул он.

  - Он сильнее обычного синигами. Сам видел! Он двигается как молния и убивает с одного удара маленьким клинком, - пытался убедить его он.

  - Маленьким? - в голосе адьюкаса была заинтересованность. - Я слышал, что сильные синигами специально ужимают свои занпакто.

  - Этот особенный. Он явно из каких-то особых частей. Скрывается он превосходно. Мне с трудом удается его отследить. Потому меч у него специально такой.

  - Интересно, - подпер он одной из своих четырех рук подбородок. Худой, тонкий и высокий пустой белого цвета, с множеством черных щупалец за спине, явно заинтересовался. - Хорошо... Веди... мы устроим ему красивую встречу...

  - Благодарю вас, о великий Слен... - поклонился сенсор. Ему было противно просить помощи у того, кто убил его друзей когда-то, но выбора нет. Он согласен пойти в рабство к нему только бы заполнить пустоту внутри себя.

  Нужно только добраться до нее...

  ***

  Адьюкас с ухмылкой смотрел на маленького пустого.

  То, что у него нет рта на маске, неплохо скрывает его эмоции, а видит он всегда и превосходно через нее.

  Маленький сенсор пытается заполнить пустоту. Но адьюкас знал...

  Пустоту невозможно заполнить...

  ***

  Ран прекратила играть и отложила гармошку. Ее когда-то дедушка подарил и учил играть. Он на многих инструментах учил ее играть, потому ничего удивительно в таком подарке нет. Забрать из дома пианино проблематично, потому девочка хоть что-то прихватила с собой.

  Сейчас, когда эмоции поутихли, и пережитое осталось в прошлом, она стала думать, как быть дальше. Жить на улице она не сможет. Банально просто, потому что хромая и передвигаться нормально не может. Да и не знает, как жить на улице. Плюс, город такой маленький, что спрятаться тут просто негде. Ее найдут в любом случае.

  Возвращаться не хочется. Все вернется на круги своя и станет только в разы хуже.

  Теперь ее еще и дома запрут наверняка. Ей такой побег просто не простят, это же, по мнению мамы, ударит по репутации и просто разрушит будущее, которое они хотят. Что будет дальше вообще неизвестно.

  Уйти с Карасом, тоже не выйдет. Он призрак, да и не задержится тут и не может же он обузу с собой таскать. Он бессмертен, а она вряд ли долго протянет.

  - Умереть? - спросила она саму себя, посмотрев на Бога Смерти.

  Тот дремал и не слышал ее.

  - 'Нет, я, скорее всего, отправлюсь в этот Поток или застряну тут', - вздохнула она. - 'Безнадега'...

  Ран поднялась и взяла поесть. Тут были какие-то дешевые сэндвичи из магазина, холодные, но вполне съедобные, потому поев, она вернулась на свое место и продолжила думать.

  Время текло, Карас проснулся и, узнав, что ей ничего не нужно, сжевал свой паек и ушел на улицу что-то такое делать. Ран чувствовала его, знала, где он находится, но он умел пропадать из ее чувств, а пару раз вообще будто растворился, но все еще был у нее на виду.

  Затем он достал свой короткий клинок и начал отрабатывать движения и удары. Сначала он делал все медленно, осторожно и аккуратно, но затем скорость начала увеличиваться, удары становились быстрее, а движенья смазанными. Через несколько секунд Ран могла наблюдать, как Карасумару превратился в неясный силуэт, вокруг которого кружится ветер. Порой он двигался так резко, что будто размазывался в воздухе, словно он сам просто дым или картина, на которую пролили воду.