Страница 12 из 16
– Продай мне то ожерелье, – сказал вдруг он. – Я заплачу столько, сколько предложила матушка твоему отцу. Или больше.
– Зачем оно вам?
– Отнесу ей.
– И запрете в склепе? Нет, сударь, не просите, не продам.
Герцог поднял голову, посмотрел мне в лицо – глаза у него были холодные и недобрые.
– Я могу и отобрать.
– Скажете, что я воровка? Но вы не знаете, где я прячу этот гарнитур, а я так просто не сознаюсь. Прикажете отхлестать плетьми прилюдно? Или станете пытать? Ах да, вы же не пытаете женщин, – припомнила я.
– Что ты понимаешь… – негромко сказал он и прикрыл глаза.
– Может быть, и ничего, но отец говорил, что драгоценностям не место в запертых ларцах, и делал их, чтобы эти украшения носили, а не оставляли в могилах. Вот, я смогла исполнить его желание: «Лунная ночь» увидела свет, уж простите за неловкий каламбур. Я могу продать этот гарнитур кому угодно, но не ради того, чтобы эти вещи радовали покойников, – завершила я речь… и поняла, что зря сотрясала воздух: Черный герцог уснул, и будить его мне не хотелось. Вдобавок пора уже было возвращаться.
Дома Агата показала мне, сколько успела разобрать крупы, а еще сказала, что полила зелень и накормила кур. И даже попыталась вымыть посуду, но – не имея к этому ни привычки, ни умения – не преуспела, хотя очень старалась, а в результате разбила две тарелки.
– Дай покажу, как это делается, – вздохнула я. – Бери полотенце, будешь пока вытирать. Потом пойдем наколем дров. То есть я наколю, а ты поможешь носить, раз уж решила помогать…
– Я должна знать, как это делать, – упрямо сказала Агата, перетирая тарелки. – А то как я пойму, лентяйничает служанка или нет? Ты не станешь, это уж точно, а наемная?..
Она вдруг замолчала.
– Держи, – сунула я ей очередную миску. – Агата?
Кузина по-прежнему молчала.
– Это же твой дом, – сказала она наконец. – Дом твоего отца. Я помню дядю Гастона, он был добрый… И ты тогда отдала мне свои игрушки. А потом…
– Что было, то прошло. – Я отобрала у нее полотенце и вытерла оставшуюся посуду. – А кто старое помянет… сама знаешь. Не беспокойся, я вас не выгоню, если ты подумала об этом.
– Мама наш старый домик сдает в аренду, так что с голоду мы не умрем, – мрачно ответила Агата, – особенно если я замуж выйду. Но ты-то… Ты же должна быть как я! Ну то есть учиться, музыкой заниматься, танцевать! А ты все время на кухне!
Я подивилась про себя: с чего это вдруг кузину так разобрало? Вслух же ответила:
– Я наверстаю, не переживай. А когда тетя собирается объявить о твоей помолвке?
– Точно не знаю, но скоро – это помолвка… А так она хочет подгадать, чтобы сыграть свадьбу до того, как ты получишь наследство. – Кузина присела на топчан, ее светлые кудряшки растрепались. – Маргрит, как быть? Ну то есть я хочу замуж…
«Подальше от мамы», – дополнила я, начищая кастрюлю.
– Но не за господина Нейси! За него даже Элла по доброй воле не пошла!
– Ты откуда знаешь? – равнодушно спросила я.
– Мама сказала, – бесхитростно ответила Агата. – Дескать, он ищет жену не вовсе из простой семьи, трудолюбивую и хозяйственную. Хорошо бы с приданым, конечно, хотя бы небольшим, но и без него можно… Ну и присватался к Элле, только ее мачеха живо господину Нейси дала от ворот поворот! Ну, я слышала от мамы, Элла и сама умоляла не отдавать ее…
– Ну да, если мачеха падчерицу отдаст замуж, кто за домом будет следить? Анна с Марианной, что ли? – фыркнула я. – Ты вон хоть поинтересовалась, что да как, а те, я слыхала, вовсе боятся руки замарать. А добром идти за него…
«А может, для Эллы это было бы выходом? – подумала я. – Хотя нет. Из одной кабалы в другую…»
– А что говорят в городе? – спросила Агата. – Выбрал принц себе невесту или нет?
– Выбрал, только отыскать не может, – усмехнулась я. – Она сбежала с бала, потеряв на лестнице туфельку, прямо как в сказке. Ну а принц юноша романтичный, поэтому…
– Кому подойдет туфелька, та и станет его женой?
– Да. Но это сплетни слуг, Агата, а что там на самом деле, я не знаю. Откуда бы мне? Держи поднос. Смотри, чайник ставят вот так… теперь чашки…
После бала кузину будто подменили: вечно витающая в облаках и порою капризная девушка взялась за себя. «Я должна», – твердила она, только не поясняла, что и кому должна, просто приходила ко мне на кухню, смотрела, как я готовлю, помогала по мере сил. Толку от Агаты было мало, но что-то вымыть, почистить или порезать она могла. До вовсе уж грязной работы я ее не допускала: тетушка мигом заметит, что руки у дочери не в порядке.
А вот в лавку мы с нею ходили, и Агата неплохо делала вид, будто она со мною просто по необходимости: задирать нос и кривить губы у нее получалось отменно. Однако я точно знала, что кузина внимательно следит за тем, как я выбираю мясо, рыбу и овощи, как торгуюсь и как разговариваю с торговцами. Теперь, правда, сложнее стало утаивать деньги, но у меня пока имелись герцогские золотые, которые я и не думала тратить. На что, скажите на милость? Башмаки я купила с попущения тетушки – тачал их все тот же дядюшка Уолдо, – ну а платья были еще вполне приличными. Ходить с заплатками, как Элла, я бы себе не позволила, разве что вовсе не сумела бы заработать себе на одежду.
Глава 8
Время шло, ночи становились холоднее, а принц, по слухам, все не отказывался от своей затеи. Даже его отец сказал, мол, пускай, наищется – присмиреет. Это слышал камердинер, который сказал горничной, которая рассказала кухарке… Словом, как обычно.
Ни принца, ни герцога мы с Агатой больше не видели. Я говорю «мы», потому что кузина решительно преодолела сопротивление матушки и уже постоянно ходила со мной за покупками. Тетушка, впрочем, отнеслась к этому благосклонно: Агата под надзором, заодно научится выбирать товар… Товар все же выбирала я, потому что оставляла кузину у старьевщика – копаться в старых книгах, – а сама шла по другим лавкам. Спасибо, она помогала нести покупки. По воду, конечно, Агата не ходила, но жить стало немного легче: пока я занималась стряпней, кузина могла перебирать крупу, раскладывать яйца, резать овощи, разбирать белье для стирки, наконец. Тетушка нарадоваться не могла на проснувшуюся в дочери хозяйственность, а то все сидела, уткнувшись в книгу!
Я же изредка вынимала свою куклу и тут же прятала обратно. В таких делах волшебство не поможет. Да и о чем спрашивать? И так весь город знает: принц ищет пропавшую незнакомку…
Удручало меня только одно: я никак не могла передать герцогу другую туфельку. Я приходила под иву чуть не каждый день в одно и то же время, я оставила ему там записку, прицепив на обломанную ветку, но его все не было. Будто не его так волновало, на ком намерен жениться принц!
«Как его найти?» – задумалась я и поспрашивала у знакомых служанок. Уж они-то наверняка знали, где живет герцог и кто у него служит! Ну а отговорилась я интересом кузины: она ведь вправду была на балу, только, дескать, глаз положила не на принца…
– Агата, я уйду ненадолго, – шепнула я кузине, когда тетушка прилегла после обеда. – Если что, скажи, я подалась в лавку за солью, снова забыла купить, бестолочь такая!
– А я не напомнила, тоже бестолочь, – улыбнулась она. – Ты на свидание, а, Маргрит?
– Нет, по делу, – ответила я, но ясно было, что кузина не поверила. – Пригляди за очагом, только смотри не обожгись!
– Я уже приспособилась, – заверила Агата. – Беги скорей, я и посуду перемою… а если что разобью, сама маме скажу.
Я кивнула и направилась в верхнюю часть города, к особнякам знатных господ. Вот и обиталище герцога Барра – не сказать, чтобы красивый, безликий дом, таких десятки в этом квартале. Сад, кажется, давно был заброшен, а на стук в заднюю калитку отозвались не сразу.
– Чего тебе? – неприветливо спросил пожилой слуга.
– Госпожа просила передать кое-что его светлости, – ответила я, опустив глаза. – На словах.
– А… ну входи, только вряд ли ему сейчас есть до этого дело.