Страница 7 из 53
42. Узнав о приближении Цезаря, Ариовист отправил к нему послов, напоминая ему, что поскольку он, Цезарь, изъявил желание переговорить с ним, то теперь по случаю их близости это очень возможно, и изъявляя готовность явиться на свидание. Цезарь с удовольствием встретил предложение Ариовиста; он надеялся, что Ариовист возвратился к здравым видам умеренности, потому что предложил сам то же, в чем отказал, когда ему самому предлагали. Цезарь льстил себя надеждой, что Ариовист из благодарности за столько знаков расположения со стороны его, Цезаря, и народа Римского не будет упорствовать и согласится на его требования. Свидание назначили на пятый день. Между тем неоднократно отправляли с обеих сторон послов, и Ариовист изъявил желание, чтобы Цезарь не брал с собой ни одного пешего воина, опасаясь с его стороны покушения захватить его, Ариовиста; и тот и другой должны были иметь с собой только конную свиту – иначе Ариовист не соглашался. Цезарь не хотел по столь ничтожной причине расстроить сделку, но и опасался вверить свою жизнь коннице, состоявшей из Галлов. А потому он счел за лучшее, взяв коней у Галльских всадников, отдать их воинам десятого легиона, к которому он имел наибольшее доверие; таким образом, на случай нужды он приготовил себе самую верную защиту. По этому случаю остроумно заметил один из воинов десятого легиона: «Цезарь сделал больше, чем обещал: он дал слово считать десятый легион за свою преторианскую когорту; ныне же он его пожаловал во всадники».
43. Посреди обширной равнины возвышался довольно высокий холм; он находился почти в равном расстоянии от обоих лагерей и потому был избран для свидания. Цезарь, не доходя до холма двухсот шагов, поставил свой конный легион; в таком же расстоянии от холма стояла и конница Ариовиста. Германский вождь требовал, чтобы вести переговоры, не сходя с коней, и чтобы взять с собой по десять верховых на совещание. Когда оба вождя встретились, Цезарь стал говорить первый. Он напомнил Ариовисту свои одолжения и милости Сената, «как он получил от Сената наименование царя и друга и был осыпан щедрыми подарками. Такой милости прежде удостаивались немногие, да и то в награду за великие услуги. Он же, Ариовист, получил все это по великодушию Сената и расположению его, Цезаря, не имея на это собственно никакого права». Далее Цезарь изложил, «как издавна и какие основательные причины имеют Эдуи рассчитывать на союз Римлян, какие милостивые декреты неоднократно издавал Римский Сенат в отношении к ним, как Эдуи пользовались старейшинством в Галлии, еще прежде чем искали союза народа Римского. А он поставляет себе законом не только ничего не отнимать у своих друзей и союзников, но всячески содействовать увеличению их чести, славы и могущества. А потому может ли он теперь равнодушно снести, что у Эдуев отнято даже и то, с чем они приступили к союзу Римлян?» В заключение Цезарь повторил те же условия, которые он предлагал через послов, «чтобы Ариовист не тревожил впредь войной Эдуев и их союзников, чтобы возвратил им заложников и, если невозможно уже часть находящихся у него Германцев отправить за Рейн, то чтобы он обязался впредь не принимать их на эту сторону».
44. Ариовист вскользь коснулся требований Цезаря, выставляя многословно на вид свои заслуги: «Он перешел Рейн не сам по себе, но по желанию и усиленной просьбе Галлов; оставив дом и родных, вправе он был льститься великими надеждами, ожидать большого вознаграждения. Если он имеет места для поселения в Галлии, то они уступлены ее жителями; равно и заложники даны ими же добровольно. Дань наложена на них по военному праву, как всегда победители поступают с побежденными. Не он начал войну с Галлами, но Галлы с ним; все племена Галлии ополчились было на него и стали против него лагерем; но он всех их в одном сражении разбил и обратил в бегство. Если они снова желают возобновить с ним бой, то он согласен принять его. Если же они желают пользоваться миром, то несправедливо с их стороны отказываться платить дань, которую они до сей поры не находили для себя тягостной. Союз народа Римского должен служить ему к чести и защите, а не приносить вред; с этой-то надеждой он и искал его. Если же народ Римский будет прощать за него дань и лишать его плодов его побед, то с не меньшим усердием готов он отречься от его приязни, с каким добивался ее прежде. Если он Германцев переводит в Галлию, то для своей защиты, а не для ее завоевания; доказательством служит то, что он пришел в Галлию по зову ее жителей и не начинал войны, а только отразил ее. А явился он в Галлию прежде, чем народ Римский; доныне войско Римское не переходило границ Провинции. Что же Цезарю нужно? Зачем он пришел в его владения? Эта Галлия по такому же праву провинция его, Ариовиста, по какому она – Провинция Римлян. Если ему, Ариовисту, Римляне не дозволят сделать нападение на свои владения, то может ли он равнодушно видеть вмешательство Римлян в его право? Хотя Цезарь и говорит, что Эдуи получили от Сената наименование братьев, но небезызвестно ему, Ариовисту, что в недавнюю войну Римлян с Аллоброгами Эдуи не оказали помощи Римлянам, а в борьбе Эдуев с ним, Ариовистом, и с Секванами Римляне также не принимали участия. Вынужден он по всему этому подозревать, что Цезарь под личиной дружбы держит войско на его гибель. А потому он ему объявляет, что если он не выведет войска из этих мест, то он будет с ним обращаться уже не как с другом, а как с врагом. Убийством Цезаря он, Ариовист, задобрит в свою пользу многих знатнейших Римлян, занимающих первые места в государстве; они сами присылали к нему об этом, и, таким образом, он имеет возможность гибелью Цезаря снискать благосклонность и дружбу его соотечественников. Если же Цезарь отступит и предоставит ему спокойное обладание всей Галлией, то получит от него, Ариовиста, великое за то вознаграждение. Где бы и с кем бы Цезарь ни начал войну, Ариовист берется вести ее за него без всяких для него трудов и опасностей».
45. Цезарь со своей стороны говорил много, стараясь доказать, почему ему невозможно отказаться от своих намерений. Между прочим он сказал, «что не в обычае его и народа Римского жертвовать своими приятелями и союзниками и что он, Цезарь, не может понять, почему бы этой Галлии принадлежать Ариовисту, а не Римлянам. К. Фабий Максим победил Рутенов и Арвернов, но народ Римский простил их, не присоединил их земли к Провинции и даже не взял с них дани. Примеры самых отдаленных времен могут служить доказательством, как справедливо и великодушно действовали всегда Римляне в отношении к Галлии. Сенат предписал, чтобы Галлия, хотя по праву войны и покорная Римлянам, пользовалась ненарушимо вольностью и управлялась собственными законами».
46. Переговоры еще шли, когда Цезарю дали знать, что всадники Ариовиста приближаются к холму и мечут в наших стрелы и камни. Тогда Цезарь положил конец совещанию и отъехал к своим, строго приказав не метать ничего в неприятеля. Бой отборного легиона с неприятельской конницей не мог быть сомнителен, но Цезарь не допустил до него, опасаясь, как бы победу не приписали коварству, что будто бы он заманил неприятеля под видом переговоров. Когда наши воины узнали, с какой надменностью действовал Ариовист на совещании, как он отрицал право Римлян на всю Галлию, как всадники его совершили нападение на наших и тем положили конец переговорам, то они обнаружили сильнейшее, чем прежде, рвение и охоту к бою.
47. Через два дня после этого Ариовист прислал к Цезарю послов сказать, что ему нужно переговорить с ним о делах, о которых толковали на совещании, но не закончили. А потому пусть он вновь назначит день совещания или, если не желает, пришлет к нему послом кого-нибудь из своих легатов. Цезарь не заблагорассудил согласиться на новый съезд тем более, что и на первом Германцы не могли удержаться от неприязненных поступков. Отправить послом кого-то из своих Цезарь также не решился, не желая подвергать опасности и вверять произволу диких и необузданных людей. Лучше всего Цезарь решил послать к Ариовисту Г. Валерия Процилла, сына Г. Валерия Кабура; этот молодой человек отличался прекрасными достоинствами и ласковым обращением – отец его получил право гражданства от Г. Валерия Флакка, пользовался доверием Цезаря и хорошо знал Галльский язык, на котором Ариовист вследствие давнего пребывания в Галлии мог говорить бегло. Притом же Германцы не имели причины и повода к неудовольствию на этого молодого человека. С Проциллом был послан М. Меттий, не раз пользовавшийся гостеприимством Ариовиста. Им поручено было узнать, в чем состоят предложения Ариовиста, и передать их Цезарю. Увидав у себя в лагере послов Римских, Ариовист в присутствии всего войска воскликнул: «Что вы пришли здесь делать? Заниматься шпионством?» Тщетно те пытались отвечать, но им не дали говорить и заковали в цепи.