Страница 45 из 53
80. Цезарь распределил свое войско на обе стороны укреплений так, чтобы в случае нападения каждый знал свой пост. Он приказал затем своей коннице выйти из лагеря и завязать дело с неприятельской. Так как наши лагери расположены были на вершине холма, то из них открывался вид во все стороны: воины наши со вниманием смотрели на сражение и с нетерпением ожидали, чем оно кончится. В рядах конницы Галльской были рассыпаны там и сям стрелки и легковооруженные пешие, чтобы оказывать помощь своим в случае отступления и замедлять натиск наших. Они-то в начале сражения переранили много наших и заставили их оставить ряды. Галлы надеялись на перевес своих соотечественников в сражении, и видя, что наши стеснены их многочисленностью со всех сторон, и те из них, которые находились позади укреплений, и те, которые пришли на помощь, радостными криками и завываниями ободряли своих. Так как сражение происходило на виду у всех и ни одно деяние, ни славное, ни позорное, не могло быть скрыто, то обе стороны возбуждаемы были к храбрости и жаждой славы, и страхом порицания. С полудня почти до захода солнца победа не склонялась ни на чью сторону; наконец Германцы, на один пункт сосредоточив свои силы, ударили на неприятеля и сбили его; когда наконец неприятельская конница обратилась в бегство, оставленные ею стрелки были окружены и перебиты. Со всех сторон наши преследовали неприятеля до его лагеря, не давая ему опомниться. Галлы же, расположившиеся было перед Алезией, отчаявшись в победе, с прискорбием возвратились в город.
81. День спустя Галлы, заготовив между тем большое количество фашин, лестниц и крючьев, в полночь в тишине вышли из лагеря и устремились к нашим укреплениям со стороны поля. Подняв разом крики, давая знать ими осажденным о своем прибытии, они начали класть фашины, а стрелами, пращами и камнями сбивать наших с вала и вообще всеми силами делать приступ к нашим укреплениям. В то же время, услыхав крики, Верцингеторикс трубой дал сигнал своим и вывел их из города. Наши же по предварительно сделанному распоряжению занимают каждый свой отведенный ему пост; пращами, дротиками, свинцовыми пулями и камнями, заготовленными в большом количестве, они вселяют ужас в рядах Галлов. Так как темнота не позволяла ничего видеть, то потери были значительны и с той и с другой стороны; наши машины бросали очень много стрел. Легаты М. Антоний и Г. Требоний, которым вверена была защита этой части лагеря, в тех пунктах, где нашим было особенно трудно, посылали вспоможение войсками, приведенными из дальних укреплений.
82. Пока Галлы были еще в некотором отдалении от нашего лагеря, то, метая множество стрел, они действовали с успехом. Но когда они приблизились, то иные натыкались неожиданно на «жалы», другие попадали в волчьи ямы и там гибли, а прочие падали от дротиков, пущенных с башен и вала. С обеих сторон многие были переранены, но нигде неприятель не прорвался в укрепления; с рассветом неприятель, опасаясь, как бы Римляне не напали на его неприкрытый фланг из верхних укреплений, отступил к своим. Осажденные между тем выносили заготовленные прежде по приказанию Верцингеторикса материалы на случай вылазки и заваливали ров; поскольку они занимались этим, то узнали об отступлении своих прежде, чем успели подойти к нашим укреплениям. Таким образом, не сделав ничего, они возвратились в город.
83. Два раза отбитые с большим уроном, Галлы рассуждают о том, как поступить; они прибегают к людям, хорошо знакомым с местностью, и разузнают о том, как расположены и укреплены наши верхние лагери. На их северной стороне есть холм; по его обширности его нельзя было захватить внутрь укреплений, а потому мы вынуждены были провести здесь линию укреплений по неровной и немного покатой местности. Этот лагерь защищали легаты Г. Антистий Регин и Г. Каниний Ребил с двумя легионами. Узнав хорошенько через лазутчиков местность, неприятель отбирает из всего войска 60 тысяч человек, преимущественно из племен, пользующихся наибольшей славой относительно храбрости. Они тайно уговариваются между собой насчет образа действий; время для нападения они назначают около полудня. Начальство над этими войсками вверено Арверну Вергазиллавну, одному из четырех вождей, родственнику Верцингеторикса. Он, выступив из лагеря в первую стражу ночи, к рассвету достиг назначенного места и, скрыв войско за горой, приказал воинам отдохнуть от ночного труда. Когда полдень начал приближаться, он с войсками двинулся к нашему лагерю, о котором мы говорили выше. В то же время конница неприятельская начала подходить к нашим укреплениям со стороны поля, а прочие войска стали показываться перед лагерем.
84. Верцингеторикс, с вершины Алезии видя движение своих соотечественников, вышел из города и приказал вынести из лагеря длинные лестницы, косы и прочие нужные предметы, заготовленные на случай вылазки. Почти единовременно завязался упорный бой на всех пунктах; неприятель употреблял свои последние усилия: где место по видимому казалось слабее, туда он устремлялся. По обширности укреплений наши войска были развлечены в разные стороны, их едва доставало для прикрытия укреплений. Немало к смущению наших содействовали крики, поднявшиеся в тылу сражающихся: мужество врагов служило для них как бы ручательством опасности. Вообще то, что действует издали, производит на умы людей сильнейшее впечатление.
Так называемая гемма Августа. Камея. Ок. 12–7 гг. до н. э.
85. Цезарь, заняв удобное место, видел все, что где происходило, и подал помощь нашим в минуту опасности. Между тем та и другая стороны сражались с ясным сознанием важности этой борьбы и необходимости употребить все усилия. Галлы знали, что если не прорвут линии наших укреплений, то нет надежды на спасение; а Римляне видели конец своих трудов, если устоят. Главное сражение происходило у верхних укреплений, куда, как мы сказали выше, был отряжен Вергазиллавн. И небольшая покатость местности дает большой перевес неприятелю: Галлы то бросают стрелы, то, образуя «черепаху», подходят к самым укреплениям; утомленные сменяются еще не бывшими в деле. Вал осыпался, уступая усилиям неприятеля, обрушился к стороне укрепления и открыл свободный доступ Галлам, засыпав приготовленные для них в земле западни; уже у наших нет сил действовать оружием.
86. Узнав об этом, Цезарь отправил на помощь угрожаемому пункту Лабиена с шестью когортами. Он ему приказал в случае, если не в состоянии будет удержать натиск неприятеля, сделать вылазку, но и то в крайнем случае. Сам между тем обходит войска, увещевает воинов, чтобы они с терпением переносили труды, внушает им, что эта минута борьбы должна обеспечить за ними плод всех их прежних усилий. Осажденные, отчаявшись взять наши укрепления в ровных местах потому, что они были слишком сильно защищены, пытаются взять приступом места крутые. Они сносят к ним все заготовленные снаряды; множеством стрел сбивают с башен защищавших их воинов; землей и фашинами наполняют ров и открывают себе дорогу, а косами растаскивают вал и защищавший его бруствер.
87. Цезарь сначала отрядил туда молодого Брута с шестью когортами, потом еще с семью когортами легата Г. Фабия; наконец, видя упорную борьбу, подоспел и сам со свежими силами. Поддержав своих и отразив неприятеля, он двинулся туда, куда послал Лабиена, взял с собой четыре когорты из ближайшего укрепления; части коннице он приказал следовать за собой, а другой части, обойдя укрепления, ударить в тыл неприятелю. Лабиен, видя, что ни вал, ни рвы не могут удержать напора неприятелей, собирает вокруг себя тридцать девять когорт, попавшихся ему навстречу и приведенных из ближайших укреплений, и дает знать Цезарю через гонцов, как он прикажет поступить.