Страница 45 из 48
Джастин нахмурился.
— Это сделал не только я, мужик... И мы извинились.
Я покачал головой и посмотрел на свою полупустую пинту пива. Мне не хотелось больше пить. Я пришел сюда, чтобы утонуть в своей печали. Но сколько бы я не пил, я не мог заглушить в себе то, что чувствовал. И я отодвинул пинту прочь.
— Как насчет кануна Нового Года? Что если мы попросим ее прийти на вечеринку сюда? — предложил Шон.
Я посмотрел на него невозмутимо.
— Если она не выходит из своей квартиры, то и на вечеринку она не придет.
Шон усмехнулся и ухмыльнулся.
— Предоставь это мне. Я возьму это на себя. А ты отправляйся домой, приведи себя в порядок и убедись, что готов пойти на все ради нее. Готов?
Я поднял бровь и посмотрел на Джастина. Он, в свою очередь, пожал плечами.
Я посмотрел на Шона и решил, а почему нет? Кто поможет мне лучше с Нилой, чем ее родной брат?
— Готов, — твердо сказал я.
Я просто молился о том, чтобы план Шона сработал, потому что так или иначе я начну Новый год с Нилой, в качестве моей девушки.
И я не соглашусь на меньшее, чем ее сердце.
— Нила?
Хм.
— Нила. Я знаю, что ты там. Открой дверь. Пожалуйста.
Уходи.
— Нила! — закричала моя мама. — Пожалуйста, открой дверь.
Я встала с кровати и направилась к двери, когда в мамином голосе появилась паника. Я предположила, что с ней произошло что-то ужасное, поэтому без задней мысли выбежали из спальни, пробежала по коридору и нараспашку открыла переднюю дверь.
— Мама? — сказала я обеспокоенно.
Я моргнула, когда вместо мамы увидела стоящего перед собой брата.
Я была в замешательстве.
Я была уверена, что слышала голос мамы.
— А где мама? Я ее слышала, — сказала я.
Шон закусил нижнюю губу, прежде чем поднял руку и нажал на экран своего iPhone.
— Нила? — голос мой мамы доносился из телефона.
Я подняла брови и в замешательстве посмотрела на Шона, который пожал плечами и сунул телефон в карман.
— Я знал, что ты никому не откроешь дверь, кроме нашей несчастной матери, — сказал он.
Ублюдок!
Он обманул меня.
Я зарычала на него и попыталась захлопнуть дверь перед носом Шона, но он приостановил этот процесс, просунув свое тело между дверью и дверным косяком. Разумеется, закрыть дверь я не могла.
— Убирайся! — закричала я.
Шон скривился от боли:
— Нет, нам нужно поговорить.
К черту разговоры.
— Ты кусок дерьма! И я не поверю ни единому твоему слову, — заорала я, подняла свою руку и ударила его по голове.
Он завизжал:
— Нила, перестань! Больно же! Ой!
Почувствуй боль, ты ублюдок.
— Нет! Ты заслужил это, ты, паршивый братец! — сказала я и затем упала на свою задницу, когда Шон ворвался в мою комнату и упал лицом вперед на пол. Рядом со мной.
Ха-ха-бл*-ха.
— Больно, — пробормотал Шон.
Я недовольно уставилась на него.
— Я рада.
— Ты темный Лорд Зла, — застонал он.
Я злобно усмехнулась.
— И когда-нибудь я буду править всем миром.
Шон застонал и перевернулся на спину. Мы молчали. Он лежал рядом со мной и смотрел в потолок. Я смотрела туда же, куда и он, но только потому, что не хотела поворачивать голову и видеть его дурацкую рожу.
— Это взлом и проникновение, ты понимаешь? — хмыкнула я.
Шон фыркнул.
— Ты моя сестра.
— И что? Я не хочу, чтобы ты был здесь, а значит, это по-прежнему считается взломом и проникновением, — сказала я, приподнимаясь и стеная от боли. Я поднялась на ноги и потерла свою ушибленную пятую точку. Затем посмотрела на брата и закатила глаза.
— Тебе почти тридцать два, но ты по-прежнему ведешь себя как пятнадцатилетний, — сказала я и покачала головой.
Шон посмотрел на меня и ухмыльнулся.
— Бьюсь об заклад, что ты скажешь это снова, даже через пятьдесят лет.
Я фыркнула.
— Сомневаюсь. Я планирую отречься от тебя задолго до этого.
Шон неуклюже поднялся на ноги, выпрямился и обнял меня за плечи. Затем поцеловал в макушку и сказал:
— Ты не можешь отречься от меня. Ты меня слишком сильно любишь.
И это правда.
Я хмыкнула с досадой.
— Жаль, что я никогда не отрекусь от тебя, но ты без проблем сделал это на четыре дня.
Шон поднял брови и спросил:
— Четыре?
Я вздохнула.
— Я сложила вечер пятницы и утро вторника и посчитала за один день, поэтому да, выходит аж четыре дня.
Шон кивнул, затем снова обнял меня.
— Мне жаль, Нила. Правда. Идея была глупой, очень глупой. Пожалуйста, прости меня. Я больше никогда так не обману тебя. Обещаю.
Я отошла от своего брата и закрыла дверь, прежде чем повернулась к нему.
— Тогда как ты называл бы то, что использовал голос мамы на своем телефоне, чтобы заставить меня открыть дверь?
Шон открыл рот, закрыл его и затем снова открыл.
— Начиная с этого момента, я больше не обману тебя. Обещаю.
Я фыркнула и покачала головой.
— Да ладно тебе, Нила. Сегодня канун Нового года, ты не можешь начинать Новый год, не разговаривая со своей семьей.
Кто это сказал?
Я фыркнула.
— Это мы еще посмотрим.
Шон нахмурился.
— Мы скучаем по тебе, сестренка. Ма плачет каждый день, потому что чувствует себя ужасно из-за всего, что произошло.
Это больно.
Я ахнула:
— Ты используешь плач мамы, чтобы вызвать у меня чувство вины?
Шон покачал головой.
— Нет, я просто рассказываю тебе, как тяжело ей дается твой игнор. Она не хотела обидеть тебя, никто из нас... даже Дарси.
Мои глаза расширились.
— Ты на его стороне?
Он был моим братом! Как он мог быть на его стороне?
— Черт, нет, — заверил Шон. — Я поддерживаю тебя, каждый день. Просто хочу сказать, что парень не очень хорошо переживает последствия вашей ссоры.
Часть меня хотела спросить, как у него дела, а другая хотела пойти к нему и убедиться, что он в порядке. Но я подавила чувство тоски и хмыкнула:
— Да, ну, я сама не пример счастья, Шон.
Я обошла Шона и направилась в гостиную, где села в кресло и накрыла себя одеялом, что висело на спинке. Шон последовал за мной и сел напротив, расположив локти на коленях, когда уставился на меня.
— Неужели ты считаешь, что игнорирование — это лучше для нас наказание? Мы видим друг друга ежедневно. Мы вкладываем часть себя в жизни друг друга и, игнорируя нас, ты делаешь нам больно. Я постоянно думал и думаю о тебе. О том, как ты. В порядке или нет.
Я посмотрела в окно гостиной и вздохнула, наблюдая за падающим снегом.
— Вы сделали мне больно. И мне хочется побыть одной некоторое время.
Я посмотрела на Шона, когда он сел и потер лицо руками.
— Разве ты не веришь в то, что мы сожалеем?
— Верю, — ответила я. — Я верю, что вам очень жаль. Но меня пока всё это бесит, Шон.
Шон уперся подбородком в правую руку и нахмурился.
— Я не виню тебя, но игнорировать нас — это не ответ.
Я усмехнулась.
— Ты же здесь, да? Игнорировать тебя не вышло.
Шон фыркнул.
— Чертовски верно.
Мы сидели в тишине несколько минут, пока Шон не заговорил:
— Ты идешь на вечеринку в честь Нового года в «О’Лири» сегодня вечером?
Я не ответила сразу, потому что была не уверена в своем ответе.
Я знала, что моя семья и семья Дарси сожалели о том, что сделали, и хоть я и была все еще зла, я не могла ничего поделать с тем, что скучала по ним. Я не видела своих родителей уже шесть дней, что было самым длинным сроком, когда я охотно шла на то, чтобы не видеть их, поэтому я не видела причин отвергать их еще дольше. Кроме того, Шон был прав. Я не хотела начинать Новый год в плохих отношениях со всеми.
— Да, я пойду, — ответила я и посмотрела на Шона. Его явно шокировал мой ответ.
Я фыркнула.