Поэтика моды

Кроме коллабораций, бренды масс-маркета используют стратегию смены имиджа. Российская Sela, выпускавшая базовые вещи в спортивном стиле, в 2013 году сменила направление: в коллекциях марки появились и вечерние шифоновые юбки, и маленькие черные платья. В том же году японская марка Uniqlo, производящая недорогие кашемировые вещи, тонкие пуховики из технологичных тканей, джинсы, назначила новым дизайнером Наоки Такизаву, работавшего в свое время с Issey Miyake. И тут же в коллекциях компании возникли шелковые рубашки с цветочными принтами, разнообразные юбки и платья.

Еще одна тенденция в переосмыслении гламура – смешение гламурных кодов. Вот как это происходит в индустрии. «Гламурные» ткани: шелк, шифон, бархат – теперь служат для создания негламурных, повседневных вещей. В нулевые годы XXI века бархат вдруг вышел из моды, стал символом старомодности (а значит, больше не был частью гламурного кода). В 2013 году он неожиданно вернулся. Но в новом качестве – он стал повседневным. Из него стали делать легинсы (Topshop), полуспортивные брюки (Next), стеганые кеды (Christian Louboutin). У Emilio Pucci в осенне-зимней коллекции 2013 года был бархатный комбинезон, у Chloé – кардиган, у Givenchy – косуха. Но опять же, речь не идет о смерти гламура. Напротив, он крепнет, идет огламуривание повседневности. Тень гламура теперь на одежде на каждый день, на утилитарных вещах, на спортивной одежде.

Ведущим трендом 2014 года стал «спорт-шик». Дизайнеры массово представили в своих коллекциях нарядную одежду с элементами спортивной формы: у Sportmax – коктейльное платье в сетку, как на спортивной майке, у Yves Salomon – норковый жакет, напоминающий велосипедную куртку, у Philipp Plein – бомбер с кружевными рукавами, у Marni – вечерний костюм с пайетками, пиджак которого сшит по лекалам того же бомбера. Также в коллекции – бейсбольные козырьки в сочетании со строгими платьями. Любопытно, что спортом занялись и бренды, которые меньше всего с ним ассоциируются. Например, Vera Wang, известная благодаря свадебным нарядам, в весенне-летней коллекции вдруг показала черные платья-майки стрейч, короткие топы, напоминающие форму для занятий фитнесом. Тот же «олимпийский» дух и у Gucci (шелковые брюки со штрипками, майки из замши, которые незазорно надеть на коктейль). В коллекции Balenciaga, сделанной Александром Вангом, мало осталось от высокого стиля собственно Кристобаля Баленсиаги: ключевой образ – ансамбль из беговых шорт и майки, правда, все это с вышивкой, цветочными принтами и дополнено босоножками на шпильках.

Кстати, о шпильках, еще одном маркере гламура. В 2013 году они наконец вышли из моды. Даже те дизайнеры, которые «специализировались» именно на шпильках, обратились к созданию туфель на плоской подошве, балеток и сандалий. Обувщик Стюарт Вайцман заявил мне в интервью, что шпильки он оставляет для рекламных фотографий, а сам предпочитает flats (туфли на плоской подошве), которые пользуются наибольшим спросом. Впрочем, это опять же не говорит об умирании гламурного дискурса. Гламур сублимировался и просто-напросто распространился на спортивную обувь. Летом 2014 года на кроссовках Caovilla красовались самоцветы, выложенные в замысловатые узоры, Giuseppe Zanotti сделали золотые сникерсы на танкетке, Christian Louboutin украсили их блестками. А в июне 2015 года компания Mattel представила новую Барби: она теперь расхаживает в балетках и кроссовках, впервые за всю историю своего существования.

Терпит изменения и идеология гламура. Три «гламурных табу»: старость, лишний вес, инвалидность – больше не табу. Гламур «поработил» и эти явления человеческой жизни, они теперь тоже под его властью. Гламур больше не молчит о старости, инвалидности, лишнем весе – он резвится на этом поле.

Итак, старость прекрасна, старость гламурна. Так считает, например, российский фотограф Игорь Гавар, автор проекта «Олдушки»: он фотографирует красивых женщин в возрасте, просто останавливая их на улице. Моделей за 50 все чаще можно увидеть на модных показах (например, у Жан-Поля Готье, Рика Оуэнса). Многие бренды используют таких моделей для рекламных кампаний своих сезонных коллекций: у Lanvin – 82-летняя танцовщица Жаклин Мердок (осень – зима 2012), у American Apparel – седовласая Джеки О’Шонесси (62 года), у Bulgari – 60-летняя Изабелла Росселини (осень 2013), у Jean Paul Gaultier – 91-летняя Айрис Апфель (осень 2014).

Надежный оплот гламура, косметическая индустрия, тоже меняет концепцию. Производители кремов традиционно обещали потребителям избавление от морщин, спасение от старения, защиту кожи и прочие маловероятные, но приятные вещи, внушающие веру в вечную молодость, в то, что можно из живой женщины превратиться в гламурную куклу. Зыбкости этих обещаний посвящена книга Наоми Вульф «Миф о красоте» (Вульф 2013). Вульф утверждает, что кремы не действуют, и приводит в качестве доказательства слова производителей (например, Unilever, Shiseido) о том, что кремы, хотя и безвредны для кожи, эффект оказывают незначительный. Реклама кремов против старения с участием юных или же отретушированных в фотошопе возрастных звезд была в 1990-е нормой, но сегодня это становится неприличным. Так, в 2012 году была запрещена рекламная компания L’Oreal с участием 42-летней актрисы Рейчел Вайс, морщины которой были полностью удалены в Photoshop. И многие компании теперь привлекают моделей «за 50» для рекламы кремов anti age. Шарлотта Рэмплинг, 68 лет, рекламирует продукцию косметического бренда Nars, а Джессика Ланж, 64 года, стала лицом рекламной кампании Marc Jacobs Beauty. Да, морщины больше не скрывают, но это не значит, что культ настоящей женщины действительно пришел на смену культу гламурной куклы. И фотограф Игорь Гавар, снимающий красивых дам преклонного возраста, и производители косметики с незаретушированной рекламой «огламуривают» старость, а не принимают ее как есть. Подтверждение тому – история с рекламой средств фирмы Dove. Этот бренд в числе первых обратился к естественности и в 2007 году запустил кампанию «Настоящая красота», смысл которой был в том, чтобы показать девушек и женщин «без глянцевых прикрас». Но недавно выяснилось, что «настоящие» лица подвергались сильной ретуши – в этом журналу The New Yorker признался дизайнер Паскаль Дангин (Collins 2008). Значит, речь у Dove шла не о естественной красоте без глянца, а о создании привлекательного, глянцевого образа естественности, о создании гламурной повседневности.

Происходит и переосмысление отношения к полноте. В 2013 году в Париже впервые прошла неделя моды для полных. По всему миру открываются агентства plus size моделей. Глянцевые журналы, в частности Cosmopolitan, публикуют на обложках полных моделей. Бренды запускают линии одежды для полных (H&M, Mango и др.). А бренды, специализирующиеся на такой одежде, идут еще дальше. Например, Marina Rinaldi в 2014 году запустила линию plus size для красной дорожки. Полнота теперь рассматривается как особый тип красоты, который нуждается в своей индустрии, а не как изъян, с которым надо бороться, чтобы приблизиться к гламурным идеалам. Полнота теперь сама гламурна.

И даже инвалидность теперь включена в гламурное поле зрения. По всему миру проходят показы с участием инвалидов (в России это целый проект, который носит название Bezgraniz Couture). Люди с ограниченными возможностями становятся героями рекламных кампаний (Diesel к лету 2014 года представил кампанию, в которой вещи бренда рекламируют колясочники). И в продаже – модные аксессуары в виде изящных тростей, сапог или крыльев.

Кукла Барби, конечно, тоже участвует в этой гонке за «реальностью» женщин. Есть Барби в инвалидной коляске, беременная, Барби-бабушка с седыми волосами. В очеловечивании Барби участвует и общественность. Участницы портала Plus Size Modeling выступили с предложением к компании Mattel сделать полную Барби. Их довод: «Если у нас есть plus size модели, то почему бы не быть plus size Барби?» Да и фигура идеальной дивы-Барби теперь ближе к реальности – в 2000 году ей слегка уменьшили грудь, и у нее появился пупок.