Страница 4 из 16
Мне очень понравилось то, что у моего собеседника появилось имя, а вместе с именем и душа. Раньше, когда он был безымянным, я с ним общалась как с предметом, а теперь уже нельзя, ведь он – Фёдор Никанорович.
Вероятно, особняк почувствовал мои воспоминания о нём как о предмете и недовольно заскрипел дверью соседнего кабинета. Я улыбнулась и с удовольствием продолжила общение.
– Можешь ли ты влиять на людей, подсказывать им, помня ошибки предыдущих жильцов?
– Кто бы меня слушал! Люди увлечены своими делами. Даже когда они ничего не делают, их голова наводнена мыслями. Они меня не способны услышать. Фуууу-уууу. – Фёдор Никанорович тяжело вздохнул, будто его распирала изнутри печаль или тревога, и морозный воздух новь наполнил кабинет. – Знаешь, а я вот сейчас подумал, какие же люди всё-таки невежды! Я помню, как кричал, протекал крышей, стучал дверьми и ставнями, лишь бы меня услышал один купец. Просто я подслушал заговор против него, который в моих стенах замышляли его друзья. Они хотели обокрасть дом, пока он будет в отъезде. Так нет же, этот грубиян нахамил мне и уехал. Только он за дверь, как те двое пробрались в дом и обчистили меня, забрав все деньги и драгоценности. Я прямо сразу себя ощутил нагим, бедным и несчастным. Как же пусто стало без моих любимых рубинов, золота и ковров. Эээх! Фу, невежды, грубияны! Считают, что всё могут и знают. Если бы это было так, то не было бы страданий и слёз на свете. Так они сначала упиваются своим всемогуществом, а потом льют слёзы и винят неудачу, врагов, Бога и кого угодно, лишь бы снять вину с себя. И это я вижу более двухсот лет. Кхррр… рррр.
Я слушала ворчанье старого особняка и сердцем с ним соглашалась.
Думать не хотелось. Отчётливо помню то прекрасное зимнее утро. Оно было спокойным и умиротворённым. Это утро отличалось от других рабочих часов тем, что и на улицах, и на дорогах почти никого не было, потому что новогодние праздники ещё не закончились и горожане не вернулись из своих поездок. Из окна моего маленького офиса я наблюдала пустую заснеженную улицу. Как же прекрасна была Москва в то утро! Тихо, снежно, свято.
– Мне кажется, что кто-то стоит за дверью и поглаживает своим кулаком мою дверь, – вдруг почувствовала голос Фёдора Никаноровича. – Не понимаю, что он хочет. То ли фетишист какой-то решил погладить моё дряхлое тело, то ли это твой гость не решается хорошенечко мне двинуть, чтобы дверь открылась. Теперь небольшая рекламная пауза, оставайтесь с нами. Далее будет ещё интересней.
Поблагодарив Фёдора Никаноровича, я выключила радио. Стало совсем тихо.
Ни стуков, ни шагов – ничего. Несмотря на это, я решила не быть невеждой, а прислушалась к словам приятеля. Когда открыла дверь, то увидела спину мужчины, удаляющегося к дороге.
– Простите, вы Артур? – крикнула я ему вслед.
Мужчина остановился на мгновение, не оглядываясь. Потом медленно развернулся всем телом и направился ко мне.
Ох уж эти странные болгары!
– Привет! Рада тебя видеть, присаживайся.
– …
– Что ты говоришь? У тебя тихий голос. Не мог бы ты говорить немножечко погромче, если не сложно?
– …
– Хочешь, я угощу тебя горячим чаем с прополисом? Почему с прополисом? Просто тебе он очень полезен.
– …
– Тяжёлый был день сегодня или вымотала долгая дорога в метро?
– …
– Ничего, сейчас чай, пчелиное снадобье и приятный разговор сделают своё дело, и, надеюсь, я услышу твой голос и увижу твои глаза.
Наше первое знакомство с Артуром, как вы поняли, походило скорее на монолог, чем на взаимное приветствие. У меня было ощущение, что я с усилием пытаюсь открыть кран, чтобы оттуда полилась вода. Эта словесная утренняя физкультура нисколько не испортила мне настроение. На самом деле мне нравятся спорт и усилия, когда работает тело или душа.
Я получила письмо от Артура около года назад, он тогда куда-то уезжал и писал чуть ли не из самолёта. Потом мне позвонила его подруга Анна, рассказала вкратце о жизни и сложностях героя и сообщила дату, место и время рождения Артура.
В письме же он изложил лишь, как бы это точнее сказать, – вопрос запутанного сознания, а этого не достаточно, чтобы получить точные данные.
Когда звёздная формула была уже готова, я обнаружила, что если сопоставить жизненные цели, изложенные в письме, и формулу героя, то получится то же самое, что из благих намерений и по незнанию выгуливать диковинную аквариумную рыбку на поводке в парке. Хм, интересно, кстати, а долго ли будет длиться такая прогулка?
В общем, очень вовремя ко мне пришёл Артур, ведь всё можно ещё исправить, пока «рыбка дышит».
– Ты проходи, присаживайся на диван. Вещи можешь оставить на вешалке у входа. Судя по твоей одежде, ты не из мерзлявых.
Мой гость кашлял и морщился. На вопросы бурчал что-то невнятное, похожее то ли на «кхрррр», то ли на «бхрррр». Когда человек общается подобными звуками, то невозможно передать слов в точности. Так что простите, если что-то не понятно.
Одежда выглядела крайне неопрятно. Светлые неглаженые джинсы и рубашка в красную и чёрную клетку были на пару размеров больше. У меня создалось впечатление, будто вещи с чужого плеча. Я так решила ещё и потому, что Артур морщился, когда его взгляд случайно падал на одежду. Он периодически оттягивал ворот и то расстёгивал, то застёгивал верхнюю пуговицу, будто ему было то жарко, то холодно, то нечем дышать. По его поведению казалось, что рубашка ему мала, хотя она была явно больше его размера. Кроме того, несмотря на то, что стоял январь, гость пришёл без верхней одежды. Странно, не правда ли? Я бы подумала, что он приехал на машине и оставил вещи в ней, но его подруга накануне сказала, что поедет на метро, уточняя адрес. Может, передумал. Не знаю. Странно.
Мне бросилась в глаза ещё одна важная особенность моего гостя. Если бы я не знала, что Артуру тридцать семь лет, то никогда не смогла бы определить его возраст по внешнему виду. Лицо было покрыто морщинами, а тело скрючено, как у старика. Когда он зашёл, то почти не поднял на меня взгляд. Мне почему-то показалось, что это проявление стыда или страха. Артур лишь изредка секунду-другую поглядывал в мою сторону, а потом смотрел то на стену, то на потолок, то на пол, то ещё куда-то. Я даже не смогла уловить цвет его глаз.
«Я столько искал и выстраивал систему знаний и веры, а вот теперь чувствую: нет опоры».
Весь образ Артура вызывал ощущение усталости, будто человек много работал, причём занимаясь тяжёлым физическим трудом. Именно так выглядели пожилые люди, весь день в поте лица трудящиеся на огороде, которых я видела очень много в моём детстве в деревне.
Осмотрев Артура, я поняла, что он, видимо, длительное время жил «тёмной» стороной своих планет, поскольку звёзды мне уже рассказали, в чём тут дело.
– С чего тебе хотелось бы начать нашу беседу? Я уже построила твою формулу и могу сейчас всё о тебе рассказать. Возможно, у тебя есть конкретные вопросы, на которых ты бы хотел, чтобы я остановилась?
– Вопрос один. Я писал, – почти шёпотом, но достаточно членораздельно ответил Артур, не поднимая головы.
Да-а, письмо. Вот оно.
Входящее письмо
«Дорогая Арина! Обращаюсь к тебе со своим вопросом, потому что чувствую, что запутался. Астропсихология – это моя последняя надежда, ибо перепробовал почти всё, и все учителя говорят загадками, которые невозможно разгадать.
Пишу это письмо в полёте, где я никак не могу соединиться со своим телом. Почему, интересно, когда я нахожусь в самолёте, у меня никак не получается медитировать? Ощущение центра есть, вот только никак не могу привязать этот центр к жизни. Странное ощущение! Будто мой стержень болтается где-то в воздухе. Я не чувствую зацепки, опоры на жизнь. Как же это тяжело, когда впереди десятичасовой перелет, а я не могу соприкоснуться с собой и насладиться медитацией. Я не чувствую опоры в ногах!! Как же я устал, если честно! Пять лет своей жизни я потратил на поиски себя, на поиски ответа на главный вопрос: как спасти человека от гибели? Сейчас с ужасом для себя вынужден признать, что, несмотря на медитации, беседы и духовные практики, я потерял что-то очень важное. Я не чувствую опору под ногами! Непрерывно служил разным богам, только для того, чтобы они мне помогли приблизиться к ответу! Ответа нет. Прошу тебя, помоги мне найти ответ! Мне так страшно. Я не чувствую опоры. Неужели мой путь ложный? Неужели меня обманули и повели по ложному пути? Не знаю, как жить дальше. Я столько искал и выстраивал систему знаний и веры, а вот теперь чувствую: нет опоры».