Страница 15 из 16
– Силу ищу я. Потерялся, не могу тут жить.
Услышав хоть что-то похожее на ответ, я поцеловала его руки и сквозь слёзы начала улыбаться. У врачей ведь так, если известны симптомы, то можно предположить болезнь. Если известна причина, то становится понятно, в каком направлении проводить исследование.
«Голос – это способ выражения себя, донесения своей энергии миру. Для того чтобы он звучал гармонично, громко, и чтобы его слышали окружающие, важна уверенность в своей природе и предназначении – уверенность в себе».
У меня возникла идея. Я вспомнила, как медсестра Сонька рассказывала, что как-то очень сильно страдала, хотела уже вешаться, но ей помог астропсихолог – вы, Арина.
Говорила, что вы прямо разложили её по полочкам так, что жить захотелось счастливо. Потом она сразу нашла жениха хорошего, на работе у неё тоже всё наладилось, и отец бросил пить. Представляете?
Я говорила, что сама человек простой и этого всего не понимаю, но Господь мне шепнул, что здесь спасение для Артура. Я прямо ясно это знала, наверняка.
Артур отнёсся к моему предложению спокойно, вернее сказать, так, будто он сам собирался обратиться к вам. Сказал что-то типа:
– Слышал. Сам думал.
– Слышал? Думал? Какое счастье! Сходи к ней до отъезда! Обязательно сходи!
– Не. Завтра лечу.
– Тогда напиши ей. Встретишься, когда вернёшься. Пожалуйста!
– Хорошо.
Я выдохнула с облегчением и тут обнаружила, что вся моя блузка была мокрой и солёной от слёз. Они продолжали течь по щекам, но теперь уже от радости. Вернее, от надежды. Ну, вы понимаете.
Артур улетел, и от него не было вестей целый год. Вчера, возвращаясь с работы, я увидела, что дверь его квартиры открыта почти настежь.
Он, полуголый и полумёртвый, лежал на полу.
Теперь вы всё знаете.
Завтра я постараюсь сделать так, чтобы привести к вам Артура, хотя он совершенно невменяем. Ну, вы сами всё увидите.
Часть 2. Артур
Долгожданная встреча на радуге (более пяти лет назад)
Я чувствовал лёгкость во всём теле.
Лишь подумав о своей лёгкости, моя рука взлетела в небо без усилий, без работы мышц, будто её поднимали молекулы воздуха. Я чувствовал, что всё моё тело, каждая его клеточка, было соткано из чистейшего воздуха, диффузирующего с окружающей средой.
Это взаимное проникновение без начала и конца – всё единое целое. Мы были едины с внешним миром, нет разделения, нет границ. Я мог взаимодействовать со своим телом, мог слушать его, легко управлять им, мог лечить его. Мне казалось, что ещё немного, и я смогу летать во плоти. Летать духом мне уже удавалось.
В тот вечер мне было особенно хорошо и радостно на душе. Я сидел на балконе и безмысленно наблюдал за ребятишками, резвящимися во дворе. Их было четверо, они играли в классики.
Наблюдая и слушая детский искренний смех, моё сердце наполнялось счастьем. Я расширялся.
Вдруг ко мне пришла мысль о том, что я бы очень хотел иметь детей. Эта мысль, возникнув из ниоткуда в голове, тут же опустилась в самое сердце, уронив в него семя. Через секунду я почувствовал, как семя проросло и дало побеги, которые увеличивались и одновременно цвели красками, каких я до этого не знал.
В сердце появилось нежно-зелёное свечение. Ранее я всегда чувствовал, как там горел лишь красный огонь, который согревал и двигал меня вперёд, будто мотор, а тут вдруг нежно-зелёный.
Это был истинный цвет сердечной чакры анахаты. Удивительно то, что я уже длительное время выполнял специальные упражнения, но мне никак не удавалось её включить. Сейчас же всё произошло так просто и естественно, одномоментно.
Со вдохом я впустил в тело больше зелени, с выдохом отпустил излишек, так несколько раз. Вдох, выдох, вдох, выдох. Раскрытие анахаты означает появление сердечности, сострадания и любви в сердце. Вдох, выдох, вдох, выдох. Я позволил зелёной весне распустить молодые листья и белые цветы в моём сердце.
Свет наполнял всё тело. Мне хотелось бежать, радоваться, смеяться и играть в классики вместе с детьми на площадке. Я не стал себя сдерживать.
Пролетев лёгким весенним ветерком по лестнице, я не заметил, как оказался во дворе. Это произошло в одно мгновение: намерение – результат, и ничего посередине. Дети меня приняли, как своего. Мы раскрасили клеточки на асфальте разноцветными мелками, представляя, что будем сейчас прыгать вверх и вниз по радуге. Ребята смеялись и хлопали в ладоши.
Игра началась, и я первым взлетел на другой берег радужного моста, а потом кувырком с весёлой песней скатился вниз.
В тот момент я был счастлив просто и безусловно, сливаясь с непосредственностью моих юных друзей. Счастье цвело и пахло зелёным цветом весны в каждой клетке моего тела. Этот внутренний пейзаж сливался с ароматом и тёплом весеннего вечера на улице. Всё взаимосвязано, всё едино – нет внутреннего и внешнего.
Мы с детворой веселились несколько часов и нисколько не устали. Мне даже в голову не приходило то, что прохожие наверняка решили, что взрослый парень сошёл с ума.
Сейчас я понимаю, что большую часть счастья у нас отбирают прохожие или просто «люди», когда мы начинаем обращать внимание на их мнение или бояться. Всем ведь известно выражение «а что люди подумают?». Каждому отдашь по мысли – по кусочку радости, и всё – самому ничего уже не остаётся. Есть и те, которые настолько боятся мнения людей, что даже и не начинают быть счастливыми.
Солнце уже начинало садиться, а мы всё ещё веселились. На закате радуга показалась ещё прекрасней, чем днём. Цвета не были уже такими яркими и открытыми, они стали чуть приглушёнными, тонкими, интимными. Появилась мистика и глубина. Мне захотелось остановить всё движение и просто понаблюдать за радугой, за ребятишками, за собой.
У меня было предчувствие. Почему-то я ощущал, что сегодня узнаю ответ на вопрос, который мне не давал покоя уже около года.
Мне хотелось дышать глубже, вдыхая всем телом воздушный поток так, чтобы мистика заката взаимодействовала с зелёным потоком внутри и принесла ответ из бесконечного пространства. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Состояние менялось, появилось лёгкое головокружение – это значило, что пришёл новый, неизвестный мне поток. Дыхание замедлялось. В какой-то момент показалось, что оно и вовсе не нужно. Я мог не дышать, а может, я и не дышал, это перестало быть необходимостью.
Солнце садилось за горизонт, и наша радуга, потеряв своё многоцветие, начала светиться приглушёнными огненными красками заката.
Я недвижимо смотрел на радугу, мягкое расслабление разливалось по голове изнутри, будто после бокала вина.
Радуга сияла, и из этого сияния неожиданно вылетела зелёная птица размером с голубя, но с длинным хвостом. Странная птичка для нашего района. Она так быстро пролетела и исчезла, что я даже не смог разглядеть её.
Птичка улетела, но оставила одно зелёное перо из хвоста, сантиметров двадцать в длину. Перо, медленно раскачиваясь в закатном воздухе, упало на радугу. Такое необычное, большое, великолепное! У меня возникло желание поднять его, но как только я сделал шаг, на том конце радуги показалась фигура в чёрном плаще. Человек шёл медленно, чуть прихрамывая и опираясь на посох в виде двузубых вил, голова и лицо закрыты капюшоном.
Почему-то я сразу решил, что это был он – Аид, древнегреческий бог царства смерти. Не дьявол, не Люцифер, не гастарбайтер, повредивший ногу на работе, а именно он. От этой мысли радость ещё больше разлилась по моему телу.
«Какая прекрасная встреча, – радостно подумал я. – Он-то наверняка знает ответ на мой вопрос».