Страница 16 из 19
Бундулис удивлен не меньше:
- Фонарев?!. Главный свидетель по делу Виктора Лямина? Тот, кто помогал Волкову искать нож преступника?..
Я срываюсь с места и бегу к дверям.
- Дим Димыч, куда ты?
- Сейчас, Ивар Янович! Мне надо кое-что проверить.
Теперь-то я вспомнил, где видел адрес - Сосновая, 19. В этом доме живет Роман Фонарев, это зафиксировано в протоколе его допроса. Мозг лихорадочно работал, синтезируя разрозненные факты в окончательную версию. Все неясные подозрения, которым я подсознательно не давал ходу, потому что они не укладывались в придуманную схему, вдруг выплыли и замелькали передо мной. Воскресенье. Он стоит у стола в квартире Ксении Борисовны, выкладывает из сетки бутылки с соками. А перед тем успел сбрить баки парикмахерские открыты с семи утра. Аккуратная прическа, гладко выбритые щеки... Теперь понятно, зачем он стал отращивать усы - готовился к встрече с Мишей Носковым. Тот парень, что пырнул таксиста, был с баками, но без усов, а этот совсем наоборот. Чего доброго, Носков мог и не узнать. Ну ловок, ну хитер!.. И вдруг меня опалило: мне вспомнилась татуировка, которую я увидел на его руке, - якорь, оплетенный вместо цепи змеей. Не тот ли это якорь, о котором кричал в бреду раненый таксист? Не его ли увидел Миша Носков за секунду до удара? Надо немедля проверить. Кто еще мог видеть руку Фонарева так близко?.. Парикмахер! Он сбривал ему баки, мог и заметить...
Я разыскивал в телефонной книге номер парикмахерской, где работал седовласый маэстро. В ответ на мой вопрос в трубке зарокотал низкий, с легкой картавинкой голос:
- Вы знаете, инспектор, якорь таки был...
12
Пока мы с Бундулисом обсуждали весомость собранных улик, пока решили, надо ли дожидаться санкции на арест, Фонарев, оказывается, не терял времени зря. К сожалению, узнал я об этом значительно позже. А было так...
Когда мы с Лаурой свернули на Гончарную, Фонарев пошел, почти побежал по параллельной улице, торопясь домой.
"Что делать, что делать?.. - растерянно метались мысли. - Через две недели выйдет из больницы таксист... Узнает с первого взгляда. И милиция уже хватает за пятки... Раз добрались до Ларки, считай, все кончено...
Бежать надо, скрыться! А куда? Если ехать всю ночь, к утру можно быть в Минске... А в Витебской области есть маленькая деревушка, бабушка давно зовет в гости. Вот и поживу сколько можно".
Открыв дверь, Роман шагнул в переднюю. Из ванной выглянула мать, рукава ее халата были закатаны по локоть.
- Ромонька, я нашла в чулане твой плащ, стала стирать, а там какие-то пятна, никак не отстирываются. Чем ты его так извозюкал?
Роман молча прошел в свою комнату. Мать нерешительно шагнула вслед.
- Ромасик, что с тобой творится в последнее время? С матерью-то ты можешь поделиться?
- Ма, я уезжаю к бабушке. Собери мне рюкзак в дорогу и что-нибудь поесть. Если кто будет мной интересоваться, скажи - не знаю. Уехал, а куда - неизвестно. Ясно?
Клавдия Семеновна всхлипнула и вышла. Она поняла: произошло что-то непоправимо страшное, о чем лучше не расспрашивать, что рано или поздно узнается, и лучше позже, чем раньше... Привычные хлопоты заглушали непрошеные мысли, и она стала лихорадочно собирать сына в дорогу, подсознательно чувствуя, что не скоро теперь его увидит.
Роман достал из потайного места пятьсот рублей, скопленные на четырехдорожечный "Грюндиг", сунул во внутренний карман. "Может, зря я сболтнул матери, куда еду?.. Нет, ничего, ей можно. Что с ней будет, когда все узнает?.. А, ничего не будет - переживет. Ее больше волнует, где бы достать самый модный мебельный гарнитур. Об отчиме и говорить нечего вздохнет с облегчением... Ладно, попрощаюсь с Ларой - и ходу, только они меня и видели. Пора бы ей уже вернуться..."
Роман подошел к стене, постучал условленным стуком. Никакого ответа. Постучал еще раз - тот же результат. За стеной голосами модных менестрелей завывала стереорадиола. "Может, не слышит?" Он натянул куртку и выскочил из квартиры. Вбежав в соседний подъезд, поднялся на второй этаж, позвонил раз, другой... Наконец дверь распахнулась. Мамзелина - так фамильярно называла Лаура свою мать - предстала перед Романом в состоянии подпития. Из комнаты доносились хмельные мужские голоса, кто-то порывался затянуть песню.
- А, жених! - Женщина растянула в зубастой улыбке кроваво-красные губы. - Заходи, раз пришел, нальем и тебе.
- Я к Ларе. Она дома?
- Пошла Джимми выгулять, скоро вернется. Проходи, подождешь.
- Я лучше на улице.
Мамзелина прищурила глаза, еще заметней стали густые зеленые тени на морщинистых веках.
- Что, не подходит тебе наша компашка? А ты, мальчик, очень-то не заносись - не хуже тебя. Я ведь все про твои делишки знаю, все... Но молчу покудова. - Она качнулась вперед, обдав Романа перегаром, жарко зашептала в ухо: - А Ларку я за тебя не отдам, не мечтай. Что ж она, столько лет будет тебя дожидаться? Да тут никакая любовь не выдюжит. А уж такая, как ваша... Что вас связывает, кроме постели, что? А для такого дела можно найти парня и повидней...
Роман выскочил из квартиры, сбежал по лестнице вниз. Его душили жгучие слезы обиды. "Вон, значит, как!.. А на что, собственно, ты рассчитывал? Конечно, Ларка не станет ждать десять лет. Один необдуманный шаг, и все кувырком. Потерял девушку, загубил жизнь и себе и этому таксисту... А-а... - успокоил он сам себя, - все мы крепки задним умом. Сделано - не вернешь! Теперь о другом думать надо".
Роман подошел к стоящему у подъезда мотоциклу, бережно провел рукой по седлу. Этот друг надежный, не подведет. Значит, первым делом надо выехать на Минское шоссе...
Послышался знакомый стук Лауриных каблучков. Роман бросился навстречу.
- Лара! Я тебя так ждал! Я хотел...
- Опять шпионил за мной? - резко оборвала его Лаура. - Ну и как, понравился тебе мой новый кадр?
- А ты хоть знаешь, кто это? Что он у тебя выпытывал? Про меня спрашивал?
- Про тебя?.. - Лаура нервно закусила верхнюю губку. - Нет... про тебя... нет... Слушай, Ромка, неужели?..
- Дошло наконец-то! Это инспектор угрозыска Агеев! Раз уж он на тебя вышел, теперь не отцепится... И пусть, пусть, я уезжаю!
- Брось дурить! Куда?
- Сперва к бабке, а там видно будет. Я хотел проститься, Лара. Мы, может быть, никогда больше не увидимся...
Лаура вынула из сумочки сигарету, чиркнула спичкой. При ее свете увидела дрожащие губы парня.
- Струсил? В штанишки наложил? А ведь твое бегство - главная улика. Кто ни в чем не виноват, тому скрываться незачем.
- Нет, я еду... это решено. Махну на Дальний Восток, там не достанут... Приедешь ко мне? - с надеждой спросил он.
Лаура выпустила изо рта плотное облачко дыма.
- Я ухожу, мне холодно...
- Проводи меня, я еду сейчас...
- Ладно. Отведу Джимми и приду.
- Не уходи! - Роман порывисто притянул девушку к себе.
- Сумасшедший! Ты меня всю измараешь!..
Роман, не слушая, осыпал жадными поцелуями губы, щеки, шею Лауры.
- Ну хватит, хватит! Ты видишь, как я одета, мне холодно...
- Может, прокатишься со мной немного? Обратно на троллейбусе...
- Еще чего выдумал! Меня гости ждут!
Роман вздохнул:
- Эх, Ларка, Ларка, первая ты моя любовь...
- Ничего, авось не последняя. Ариведерчи, Рома...
Все машины были в разгоне, и на задержание Фонарева мы с Рябчуном отправились пешим ходом. Рябчун пышет гневом.
- Нет, ты подумай, каков подлюга! Втерся в семью таксиста, стал там своим человеком... Такого криводушия я, Дим Димыч, еще не встречал: пырнуть Носкова в живот и через полчаса преспокойно разговаривать с его матерью, утешать ее, сочувствовать... Откуда это у него?
- Откуда лжецы и лицемеры? С неба не падают, сами выращиваем. В семье: "Сделаешь уроки, Ромичек, заработаешь рубль. Только папе ни слова, ладно?" В школе: "Портишь ты нам, Рома, отчетность своими хилыми знаниями. Надо бы тебе поставить двойку в четверти, ну да так уж и быть..."