Воссоединение (ЛП)

Спутник Келли, президент выпускного класса Грэг Сандерсон, стоял неподалеку под пальмой, высокий и обалденно красивый в своем смокинге. Он был одним из самых привлекательных парней в школе, так что было совершенно логично, что он пригласил Келли на свой выпускной, хотя та и была всего лишь скромной десятиклассницей…

Правда, сделал он это лишь после того, как его изначальная спутница, Черил Маккенна, неожиданно, ну…

Умерла.

Но эй, это же был Грэг. Какая идиотка отказалась бы от предложения пойти на выпускной с Грэгом?

Я скажу вам какая: я. Не то чтобы он меня об этом просил, само собой. Но если бы попросил, мне пришлось бы отказаться. Потому что мое сердце принадлежит другому. Хотя и без толку.

Подарив Келли улыбку, которой она не заслуживала, я быстро унесла негодные пирожные на кухню академии при миссии. В построенной францисканцами где-то лет четыреста назад, во времена, когда стены метровой толщины и огромные дубовые балки над головой не считались элементами декора, миссии, где теперь размещалась школа, обновили всю утварь — и провели электропроводку — так что, войдя на кухню, я увидела свое отражение в гигантском холодильнике «Сабзироу» в дальнем конце комнаты. И увиденное, скажем так, меня не порадовало.

О, с длинным белым платьем все было в порядке. С темными волосами до плеч и браслетом из цветов — который мне купил отчим — я была похожа на девушку из другого времени.

Проблема была в отражении, которое я заметила рядом со своим. И это было отражение кое-кого, кто действительно был из другого времени.

Я быстро обернулась и оказалась с ним лицом к лицу.

— Что ты здесь делаешь?

Я чуть не уронила канноли. Джесс забрал у меня поднос и осторожно поставил его на ближайший кухонный стол.

— Привет, querida, — с улыбкой сказал он. — Я тоже рад тебя видеть.

Улыбка сделала свое черное дело. Улыбка, которая каждый раз, как я ее видела, заставляла что-то внутри меня трепетать.

Потому что хотя Джесс и был мертв вот уже сто пятьдесят лет, он по-прежнему оставался самым красивым парнем, которого я когда-либо видела.

А видела я их много. В смысле, парней. Потому что, как тот мальчик в фильме, я могла видеть мертвых людей.

Только, в отличие от того мальчика, я привидений не боюсь. Некоторых, как мне иногда кажется, я даже, может быть, люблю.

Ну хорошо, я почти уверена, что точно люблю.

Не то чтобы я собиралась сообщать ему об этом. Потому что какому парню — даже мертвому — может взбрести в голову полюбить такую чудачку, как я?

Но это не значит, что я не могу помечтать.

— Так уж вышло, что я сейчас очень занята, — заявила я, отводя взгляд от проницательных черных, как ночь, глаз — не говоря уже о том месте, где его старомодная рубашка распахивалась, являя миру такой пресс, которому позавидовал бы Грэг Сандерсон.

— О, я вижу, Сюзанна, — ответил Джесс.

— Серьезно. Мне некогда тут болтать. Я отвечаю за то, чтобы сделать выпускной вечер для этих людей незабываемым.

Джесс оперся на один из столов, сложив руки на груди.

— Для этих людей? — повторил он, снова послав мне ту самую улыбку. — Но не для тебя?

— Это не мой выпускной, — пожала я плечами, стараясь не замечать, какими темными казались его смуглые руки на белом фоне рубашки. Для призрака Джесс был необыкновенно загорелым.

— То есть для тебя танцы не предусматриваются? — спросил он.

Я застыла на месте с подносом свеженьких — не деформированных — канноли, который только что достала из холодильника, в руках.

— Танцы?

Я почувствовала, как к щекам приливает краска. Он вовсе не приглашает тебя на танец, решительно сказала себе я. Он просто спрашивает вообще. Не обольщайся.

Слишком поздно. Мысленно я уже видела, как мы с Джессом присоединяемся к другим парам на залитом лунным светом внутреннем дворе, его сильные руки обхватывают мою талию, тихое дыхание щекочет щеку…

— Да, танцы, — подтвердил Джесс. — Уверен, даже в двадцать первом веке люди все еще танцуют.

Я вздохнула, пытаясь сообразить, как мне на это ответить.

Возможности решить мне так и не представилось. Потому что, прежде чем я смогла сказать хоть слово, я увидела ее.

— Грэг? — позвала она. — Грэг? Ты где?

У меня отвисла челюсть. Я бы и так узнала эти блестящие светлые волосы где угодно, но больничная рубашка стала неопровержимой уликой.

— О нет, — ахнула я.

Услышав мой голос, Черил неуверенно остановилась в дверях в кухню и с надеждой посмотрела своими милыми голубыми глазами на нас с Джессом.

— Привет, — сказала она в той смущенной, но вежливой манере, которая проявлялась у недавно умерших. — Вы не видели моего бойфренда Грэга? Он должен был заехать за мной, но так и не появился. Наверное, забыл.

Мы с Джессом обменялись взглядами. Понять, о чем он думает, было невозможно. У меня же в глазах, как я прекрасно видела в отражении в холодильнике, застыла печаль.

А почему бы и нет? То, что я увидела Черил такой, стало лишь еще одним подтверждением моей чудаковатости.

— Черил, — начала я, отставив поднос с канноли. — Слушай. Грэг не забыл за тобой заехать.

Она удивленно заморгала, словно только что проснулась. Возможно, смерть такая и есть. Кто знает? Ну, Джесс знает, вот только мне не рассказывает.

— Нет, он точно забыл, — возразила Черил. — Сегодня же выпускной.

— Я знаю, Черил, — мягко сказала я. — Сегодня выпускной. И Грэг здесь.

Милое личико Черил засияло от радости.

— Он здесь? Где? О, я должна его найти.

Она повернулась и поспешила покинуть кухню. Я ее остановила. Вообще души мертвых бестелесны — для всех, кроме чудаков вроде меня, само собой. Для нас они состоят из плоти и крови — или, как в случае с Джессом, из мускулов и загадочных улыбок.

— Грэг здесь, Черил, — повторила я. — Но… он пришел с другой девушкой.

Глаза Черил мгновенно наполнились слезами.

— Но этого не может быть, — тонким голоском сказала она. — Он пригласил меня. Несколько месяцев назад.

— Знаю, Черил. Но Грэгу пришлось пригласить другую, потому что ты… ну, ты умерла, Черил.

Она замотала головой.

— Неправда. Это же нелепо. Я не умерла. Посмотри на меня. Я же стою здесь. Я не умерла.

— Ты стоишь здесь в больничной рубашке, — заметила я. — Черил, извини, но ты умерла от перитонита два месяца назад. Если ты сейчас туда пойдешь — если попытаешься заговорить с Грэгом, — он тебя не увидит. Не сможет. Я вижу тебя только потому что… ну, потому что это то, что я делаю. Но правда в том, Черил, что ты мертва.

Я увидела, как ужас от осознания моих слов исказил ее милые черты.

И тут она сошла с ума.

Можно ли ее винить? Ей было восемнадцать, и она была влюблена. Ей было ради чего жить… колледж, карьера, брак, дети… А теперь…

Что ж, теперь все это кануло в небытие.

— НЕТ! — завопила Черил. Ее симпатичное личико превратилось в маску ярости и отчаяния. — НЕТ! Я тебе не верю! Ты врешь!

Она вырвала свою руку из моей.

— Ты просто завидуешь, вот и все! — орала Черил. — Завидуешь мне!

С этими словами она стукнула двумя кулаками по подносу с канноли, послав их в полет.

И это были не деформированные канноли.

— Остановись! — крикнула я, шагнув вперед и схватив ее за оба запястья.

Как она ни извивалась и ни пиналась, пытаясь освободиться, я ее не отпускала. Не в этот раз.

— Ты мертва, Черил, — повторила я. — Слышишь меня? Мертва. Это несправедливо, но так уж устроен мир. Я бы очень хотела, чтобы ты могла пойти на свой выпускной. Я знаю, что каждая девушка мечтает пойти на выпускной с парнем, которого она любит. Но, Черил, Грэг оставил прошлое позади. Это было нелегко, но он это сделал. Пора и тебе поступить так же.

Что-то в моих словах — вероятно, уверенность, что Грэгу было непросто смириться с ее смертью, как бы Келли Прескотт не хотелось думать по-другому, — охладило весь пыл Черил. Она повисла на мне.