Страница 10 из 13
Алисов вскинул руку в сторону Владимирцева и, не глядя на собравшихся, заговорил:
- Ну что же,- Алисов тер лоб,- как сказал бы Георг Лихтенберг, немецкий писатель, "общепризнанные мнения и то, что каждый считает давно решенным, чаще всего заслуживают исследования"... Мне это представляется очень... неординарным и несомненно смелым предположением.- Алисов почесал свой огромный с горбинкой нос, поднял палец: - Прекрасный энтузиазм! Но как довести наши ВАГи до той степени мощности... и совершенства, чтобы они были в силах выполнять задуманное? Мне симпатична серьезная реакция собравшихся.
Алисов долго стоял молча, потом обратился к Шанежкину:
- Коллега Шанежкин говорил мудро... И не каламбурил. Серьезное дело вызывает и серьезную реакцию. Знаете, я полностью поддерживаю высказывания Шанежкина и хотел бы дополнить примером доброго сотрудничества, я имею в виду программу КОСПАС - САРСАТ. В нашей стране поиск аварийных судов и самолетов. В США, при участии Франции и Канады аналогичная система САРСАТ. Обе системы могут работать независимо друг от друга и совместно. Мне кажется, подобно этим системам можно создать и международную систему обнаружения зародышей разрушительных стихий и совместного предотвращения стихийных бедствий, от которых страдают и США, и СССР, и страны Карибского бассейна и Индокитая.
Затем выступила Рената Михайловна:
- Кажется, Жюль Ренар сказал, что проект - это черновик будущего, хотя иной раз будущее требует сотни черновиков. Попробуем... Дело мне представляется перспективным. Здесь же нужно наметить пути решения многих вопросов международного сотрудничества, возможно, и зарубежные коллеги пожелают участвовать в этом проекте, в совершенствовании нашего ВАГа.
Через несколько дней в газете появилась статья, в ней рассказывалось о состоявшейся встрече ученых института и университета.
Статья начиналась цитатой, которую автор позаимствовал: "Научные открытия не являются во всеоружии в готовом виде,- анонимный автор цитировал академика В. И. Вернадского.- Процесс научного творчества, озаренный сознанием отдельных великих человеческих личностей, есть вместе с тем медленный и вековой процесс общечеловеческого развития.... Научная гипотеза всегда выходит за пределы фактов, послуживших основой для ее построения..." Велик был гнев директора института Кутешова! Почему Владимирдев заблаговременно не информировал его о совместном заседании, на котором обнародовал грандиозный проект?!
- Я что-то нарушил?..- спросил Владимирцев.
- Странный вопрос! - сердито продолжал Станислав Викторович, потрясая газетой.- Мне звонят коллеги, спрашивают... да и руководство нашего отделения уже заинтересовалось, а я... Нехорошо, Алексей Александрович!
Заканчивалась статья неожиданной цитатой: "Журналист не должен торопиться порицать гипотезы. Оные единственный путь, которым величайшие люди умели открыть истины самые важные".
Оказывается, это написал еще М. В. Ломоносов, оказывается, и в его время журналисты донимали... А тут журналист сам подчеркивал, что все написанное - предположение.
Кутешов вслух произнес последний абзац.
- Мне очень неприятно,- морщась, будто от боли, сказал Владимирцев,что автор развешивает гирлянды превосходных эпитетов, особенно: "величайшие люди умели открыть истины самые важные". Я попрошу опубликовать и наш ответ. Нельзя так девальвировать слово...
Станислав Викторович понимал, насколько реальна и одновременно неосуществима задача: объединение усилий индустриально развитых стран, их помощь в решении этой проблемы развивающимся странам, которые, кстати, больше других страдают от непогоды... Шла речь и о том, что, по-видимому, должна быть создана международная организация, направляющая всю деятельность, согласовывая, координируя интересы государств всех континентов в погоде, сообразуясь с ресурсами Мирового океана.
То, на что бы не отважился скромный молодой ученый Владимирцев, мог позволить себе директор физико-технического института академик Кутешов, недавно избранный действительным членом Академии наук, он проинформировал высокие инстанции о работах, которые представляют не только государственный, но и международный интерес. И сразу же к идее Владимирцева было проявлено внимание - это поощряло оба коллектива: лаборатории и кафедры, которые работали с максимальной напряженностью, нередко без передышки, без отпусков.
В состав сотрудников проекта "Погода" вскоре после того, как он был включен в план инфизтеха, вошел также и Григорий Иванович Шанежкин, который, несмотря на обилие постоянно рождаемых собственных научных идей, так и не остановился ни на одной и охотно принял предложение Сергея Сергеевича Алисова.
Владимирцев никогда не был хлопотуном, умеющим выбивать для себя жизненные блага. И когда ему в дирекции инфизтеха предложили переехать из коммуналки в отдельную квартиру, он огорчился - некстати, придется терять время на переезд, обзаведение вещами, на устройство на новом месте. Конечно, в его небольшой комнатке-пенале уже не было места для книг, которыми он загромоздил скромные книжные полки, углы, но переезд мешал сейчас работе.
Владимирцев рассказал Ренате Михайловне о своей заботе, и она обрадовалась за него и потащила Алексея Александровича смотреть квартиру в новом доме, в трех кварталах от прежнего места жительства. Ренате Михайловне понравилась двухкомнатная с огромным холлом, балконом-лоджией квартира, и Рената похозяйски стала объяснять, как следует обставить квартиру. Владимирцев опешил: до него вдруг дошел совсем иной смысл ее слов.
Квартира... Семья... Эта мысль прожгла его. Владимирцев смутился, покраснел и готов был бежать из этой квартиры под любым предлогом.
Рената, словно почувствовав, что с Алексеем творится, деликатно покинула кухню.
"Но ведь дело не столько в этом! - переживал Владимирцев, чувствуя, нто сейчас должно произойти их решительное объяснение.- Мы же никогда не говорили о любви... были просто товарищами... Не хитри!-тут же одернул себя Алексей Александрович. - Или ты бестактный? Разве можно не замечать ее отношение? Но я же не давал повода,- новый виток самооправдания.- Что я могу сказать? Боже мой? Ведь начнется такое! Когда же заниматься? А как живут все люди, ведь норма жизни - он и она... и пеленки... А я не готов?"
- Рената! Рената Михайловна,- позвал Владимирцев, поднимаясь с корточек у плиты. Рената не откликалась. Он обошел квартиру. Ренаты нигде не было. Он прислонился к косяку. "Представляю, иду по коридору с цветами, все спрашивают, в честь чего цветы, а я говорю: "Иду жениться!" Ничего себе, подходящее место и время... Значит, ты все-таки что-то решил?.. Нет-нет-нет" Владимирцев со злостью стукнулся лбом о косяк двери.
Он так и не решился прийти с цветами. Вернувшись в инфизтех, избегал встречи с Ренатой Михайловной, засел в своей загородке за работу. Потом пришла лаборантка от Алисова и позвала посмотреть очередной опыт. Возле установки стояли Алисов и Георгиевская. Владимирцев не заметил никаких перемен в ее поведении, словно и ничего не было, никуда они вместе не ходили...
X
Именно в области научной мысли мы не должны бояться дерзать; мы только должны всегда помнить, что это дерзание, и не принимать его за реальность и
за факт.
А. Ферсман
Неприятной неожиданностью для Владимирцева явилось письмо истинного "бога погоды" Дьяконова, который просил о возможности подробнее ознакомиться "с невероятными результатами вашего сражения с погодой". Тон письма, хотя и любезный, подвергал сомнению саму возможность решающего влияния на погоду "в нужных для деятельности людей масштабах. Вряд ли реально достичь положения, когда с помощью ваших механизмов осадки серьезно окропят землю, хотя бы район, там, где в этом есть нужда, и еще более невероятно, чтобы механизмы могли отвернуть беду непогоды, затяжные дожди в каком-то регионе"... Тот, кто все эти годы был для Владимирцева вдохновляющим примером жизни в науке, подвергал сомнению возможность воздействия ВАГов на облака да и всю работу ваговцев. Это обескуражило Алексея Александровича, но спорить с человеком которого он так высоко почитал, было как-то неловко...