Эльфийский для любителей

– Куда-куда… – вздохнула я и честно ответила: – Пошли на благое дело любопытствующего лорда. Пока тебя не было, я имела честь познакомиться с Дель-Аруаном.

– А я ему чем помешал? – не поняло его эльфийское высочество подоплеки событий.

Пришлось объяснить. И про его статус, и про вероятные чары истины, которые на лорде определенно имелись, и про Маркуса. Последнему, впрочем, еще предстояло прояснить свое личное знакомство с лордом.

Бухнув на стол перед нами три миски макарон с каким-то странным мясом и добавив к ним пиво, мгновенно отъехавшее на край стола, в сторону Маркуса, рыжий плюхнулся на стул. По нашим внимательным взглядам понял, что так просто от него не отстанут, и покаялся добровольно:

– Тот парень, о котором я говорил… В общем, это был я. На первом курсе не в ту компанию попал. Нет, я ни в каком криминале не участвовал, но сведения им поставлял. Случайно, конечно. Но им и оговорок хватало, чтобы понять, что и где хранится. Я ж тогда на боевом учился, а там артефакты учебные, зелья на все случаи жизни, редкие ингредиенты… Начались кражи, а я наивный был, не понимал, что к чему. В библиотеку ходил и по своему студенческому брал не слишком популярные книги. Но друзья мне их советовали – я и брал. Потом им рассказывал, что вычитал. Хотел стать своим в компании. У боевых же тоже разделение: там или потомственный боевик, или из крестьян. А если умудрился между ними затесаться… Для одних ты недостаточно благороден и кошелек мал, а для других – чересчур. И везде чужак.

Маркус вздохнул и отхлебнул из кружки. Почувствовал, что над губой появились пенные усы, и смахнул их, пока Алест не преминул прокомментировать. Впрочем, зря он на эльфа подумал. Алестаниэль не стал бы пользоваться такой слабостью соперника. Не по-эльфийски это, бить друга по больному.

– Мне не меньше десяти лет светило со всеми смягчающими. Сломал себе жизнь по дурости и из-за комплексов детских. Лорд тогда так и сказал – развели как маленького. Но разве это могло меня оправдать? До сих пор не все украденное нашли. А когда те ребята на последнее дело шли, чуть старушку не зашибли. Была у нас такая, маг-теоретик, веселая, советами первокурсникам помогала. Боевые маги, они же рассусоливать не любят, им результат только и нужен, а как ты его добьешься… – Маркус устало взмахнул рукой. – Не хочу я об этом вспомнить. Только с тех пор я лорду должен если не жизнь, то лет двадцать, не меньше.

«Чем он сейчас и пользуется», – подумала я, но промолчала. Конечно, подставлять рыжего лорд бы не стал, особенно если жертвы были. Но слегка преувеличить, а где-то умолчать, чтобы парня совесть до конца жизни мучила… Впрочем, не мне судить о методах. А результат Дель-Аруан получил вне всякого сомнения.

– Не бойся. – Я дотронулась до руки Маркуса. – Мы в библиотеку ходим по своей воле. Алест, конечно, из-за дружеского расположения ко мне, но… И никто нам не советует, что мы должны искать. Скорее умалчивают и провоцируют. – Я усмехнулась: – Будет на что сослаться, если придется каяться.

Эльф хмыкнул. Да я и сама усмехнулась, представляя, как буду каяться. Не хватит меня на долгие покаяния, все равно скачусь на цитаты законодательства и адвоката позову. Тут же, как только необходимость возникнет. И консула. Без консула в тайную канцелярию адвоката не пустят. Не любят их там, дела делать мешают.

– Ешь давай, – прикрикнула я на Алеста, когда эльф начал давиться едой из-за едва сдерживаемого смеха. – Вряд ли лорд пожелает со мной еще когда-нибудь встречаться. Ничего интересного я ему все равно не поведаю, а обо всем остальном ему придется самому умалчивать. Гномы не любят, когда их технологии крадут, да еще под давлением. Это же объявление войны. А просто так предать никто из причастных не может. Духи не позволят.

– И клятва на Первом Самородке, – добавил Алест.

Я с уважением воззрилась на парня. Раз ему уже и про Самородок сказали – дело, считай, сделано. Вот еще дадут адрес для налоговых отчислений, и я могу быть спокойна за друга. Гномы за него горой встанут. Не человек же с улицы, а Налогоплательщик!

– Может, поговорим на общие темы? – тоскливо предложил Маркус, выпадая из разговора. Он один не был причастен к гномьим ритуалам и просвещаться не желал.

– Давай, – я легко поддержала предложение. – Поведай нам, великий выпускник, что ждет неразумных твоих последователей в ближайшие годы.

Рыжий подавился.

– Про экзамены расскажи, – подсказала я и приготовилась внимать.

Маркус в грязь лицом не ударил.

Из таверны мы вышли спустя два часа и две кружки пива. На большее Маркуса не хватило. Еще бы он смог пить под моим осуждающим взглядом, когда Алест ему в кружку подливал разбавителя. Но лучше так, чем из канавы его доставать. Почему-то сильный пол упрямо стремился к ночным купаниям в грязной воде. А я всегда была за чистоту и гигиену. Без фанатизма, но с должным старанием.

– Больше не пойду сюда, – жаловался Маркус, баюкая свой живот. От разбавителя такого эффекта быть не могло, а потому наше общество «за трезвый образ жизни» не спешило раскрывать карты. – Жалко… тут дешево…

– Спонсор из дворца, – хмыкнула я, ни к кому не обращаясь.

– Зато дешево! Да и послушать чего полезного можно. Вот знала ты, что вчера в город приехала труппа матушки Анрисы?

– Нет, – честно признала я. Алест мученически закатил глаза.

В сумерках это выглядело особенно зловеще. Эльф с белесыми глазами без зрачков.

– Не пугай меня так, – попросила я, дергая друга за рукав.

Алест моргнул и кивнул, принимая к сведению мое пожелание.

– Вы никогда не видели их представлений? – продолжал между тем разоряться Маркус. Кажется, ему и одной кружки пива было многовато. Или он просто так любил уличный театр, что не мог не прорекламировать любимую труппу. – Посмотрите! Для учебы полезно. Они приезжают из Клязя каждый год, дают два-три представления, а потом спешно уезжают, пока стража не опомнилась.

– А что они такого играют? – заинтересовался Алест. Как и всякого подростка, его интересовало то, что нельзя, а реальный возраст… Так эльф, что с него взять. И кажется, последним обстоятельством Алестаниэль научился пользоваться.

– «Яблоки раздора», «Эльфийскую свадьбу» и «Темной-темной ночью…». Все пьесы имеют под собой историческую основу. Посмотрим? Сегодня «Темной-темной…» дают, а я ее ни разу не видел.

Маркус умоляюще сложил руки на груди. Алест хмыкнул и продолжил путь. Сворачивать куда-то из-за одной только просьбы рыжего его высочество не собирался: не та причина, чтобы рисковать вечером в квартале Лицедеев. И так на нас уже начинали коситься с интересом.

– Помогу с Валенской кампанией, – печально вздохнул, понимая, насколько он осложнил себе жизнь, Маркус. Подумал пару безрадостных минут и, не найдя на наших лицах ни понимания, ни любопытства, выложил последний козырь: – А в «Яблоках раздора» князь Вален упоминался.

– Упоминался?

– Действовал, – поправился рыжий. – Он один из главных героев. Я же говорю, труппа приезжая, из Клязя. Надолго не задерживаются, ибо каждый раз кто-то во время представления сцепится. То люди, то гномы, эльфы больше чары предпочитают, но главную площадь квартала каждый раз после представления моют. «Яблоки» уже играли, не успеем сегодня на «Темное…» – больше и не увидим. Только в следующем году, когда местные забудут, сколько шума от Клязьских историй.

– Веди, – обреченно вздохнул Алест. Он уже знал, что я в порыве любопытства пойду все проверять. Даже случайное упоминание и ошибку переписчика.

Маркус просиял и даже забыл о своем бурчавшем животе. Спустя два поворота память к нему вернулась и шаг стал более размеренным, но отступать рыжий не стал. Довел нас до помоста, у которого уже толпа собралась и орехи щелкала. Вручил невысокому пареньку с медной кружкой девять медных монет, по три с каждого, и потащил подальше от сцены, в сторону двух смурных стражников.

На лицах вояк не было ни капли признательности начальству, откомандировавшему их культурно просвещаться. Напротив, они морально готовились к тяжелой ночи и трудовому утру. Заметив нас и усмотрев значки университета, один из стражников сплюнул прямо на мостовую.