Страница 111 из 112
В батальон майора Кудрявцева пожаловало высокое начальство. После завтрака (не было ни колбасы, ни сыра, ни белого хлеба) полк построили для приема командира Спецназа и командующего группой генерал-лейтенанта Пуганова. Еще вчера однополчане, смеявшиеся над остроумным рассказом танкиста, стоя в стою почувствовали надвигающуюся грозу – правда не все… Лейтенант – танкист не просто почувствовал – он ее увидел: за незнакомым военным, с жестким властным взглядом шла девушка – капитан, при взгляде на которую хотелось оказаться очень далеко от нее, а за ней – те самые раздатчица и охранник. За чем они здесь – большого ума не надо.
…А… – дальше фронта не пошлют, а танкистов некомплект ! Переживу, если что… Командующий довольно улыбался, комбат Кудрявцев просто сиял. Незнакомый командир в чине генерал -полковника, к которому и Пуганов и Кудрявцев относились с нешуточным уважением встал перед строем, поздравил с успешно проведенной операцией; заверил, что все отличившиеся получат достойные их подвигов награды. Может обойдется ? – подумал лейтенант. Не обошлось. Военный подозвал к себе сначала девушку, а потом бойца. И оба указали на него…
- Товарищи танкисты. Во время операции произошло неприятное событие, о котором вы наверняка знаете. Ваш товарищ, не получивший достойного, по его мнению, внимания от девушки – раздатчицы, очень нехорошо высказался по ее поводу. На замечание бойца охраны оскорбил бойца, обозвав его трусом, прячущимся за женскую юбку в то время, когда настоящие мужчины (он имел ввиду себя) дерутся с врагом. Это было во время обеда. А во время ужина он стал буквально издеваться над ними, показывая свое остроумие. Он, конечно, не знал, что девушка, не говоря уже о бойце, может просто избить его как пацана, но разрешения на такие действия от командира не было. Этот танкист не знал, да и не пожелал узнать, что у этого бойца на счету лично им уничтоженных немцев больше, чем лет, которые прожил этот самый танкист. Он не подумал, что оскорбляя девушку и бойца он оскорбляет бойцов Спецназа ! Он не подумал о том, что танк, на котором он воюет, боеприпасы, топливо дал ему Спецназ ! Он не подумал, что и питание тоже было дано ему Спецназом ! И, посчитав себя героем, не обратил внимания на то, что по танкам, при наступлении, почти не стреляли немецкие пушки. Если бы он вышел и посмотрел, то увидел бы, что все пушкари убиты. И это тоже сделал Спецназ ! И в благодарность за это он оскорбил СПЕЦНАЗ ! А остальные, кто видел его действия и слышал его хвастовство – а я уверен, что оно было – не остановил его и не заставил извиниться за совершенный поступок, хотя прошла уже половина суток. Генерал -лейтенант Пуганов покраснел от гнева, с яростью переводя взгляд с лейтенанта на комбата Кудрявцева.
- Спецназ умеет быть благодарным, помнит доброту, но он помнит и не прощает оскорбления. Оскорбив моих бойцов, ваш товарищ оскорбил Спецназ: всех бойцов и командиров, в том числе и меня. Можно, конечно, было вывести этого лейтенанта и моя девушка – боец избила бы его в кровь, за оскорбление ! Но это не мой командир и не мне его наказывать ! Мое мнение: этот лейтенант – командир взвода. Никто из взвода его не одернул – значит виноват весь взвод ! В роте у вас три взвода, три равных ему командира и ротный. И никто ему не указал на неправильность его действий. Значит виновата вся рота ! В батальоне три роты, но никто, в том числе и командир батальона, не поставили наглеца на место - поэтому виноват весь батальон ! В связи с этим я принял решение: За поступок, оскорбляющий честь и достоинство Спецназа ответят виноватые – весь батальон ! Пуганов побагровел от ярости и позора, а Кудрявцев побелел как мел – о жестокости Спецназа он знал не по наслышке…
- Я забираю у батальона свое имущество: танки, боеприпасы, автомашины, топливо, рем.мастерские ! Кроме этого из трофеев группа генерала-лейтенанта Пуганова – Вашего командующего не получит ни одного трофейного танка. Не получит она и советских танков, как это было раньше ! Снял с пояса рацию:
– Мостовенко – всех водителей танков в танковый батальон Кудрявцева. Срочно ! ЗВЕРЬ – свою роту в танковый батальон Кудрявцева. Срочно ! ЗИМА – повернулся к Морозовой. - Обеспечь контроль за возвратом имущества Спецназа. При сопротивлении – разрешаю открыть огонь на поражение – БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ !
– Принято товарищ командир ! – четко отрапортовала Морозова. Я повернулся и пошел прочь… За спиной раздался топот – Товарищ генерал – полковник ! Остановился, обернулся. Подбежал Кудрявцев. Хороший парень, хороший командир – жаль, что именно ему выпала такая тяжелая ноша, но, как говорится - Платон мне друг, но истина дороже… Вытянулся:
– Разрешите обратиться ? – Обращайтесь майор… - Я все понимаю товарищ генерал – полковник: лейтенант виноват, виноват я, как командир, но за что наказывать батальон ?! – Ты все слышал, но ничего не понял майор… Жаль, придется обьяснить, из уважения к твоей сестре – моей подчиненной. Оскорбление нанесено репутации Спецназа, но никто его не остановил, не поправил, не высказал свое возмущение. Значит они разделяют его мнение. Пусть теперь разделяют дальше… Второе: я специально не дал в группы своих медиков – они у меня сплошь девушки… Третье: в одной и той же ситуации один и тот же человек может поступить как минимум трижды и каждый раз - по разному ! Ты встал на защиту своих людей – это первый вариант. А как бы ты поступил, если бы так была оскорблена твоя сестра ? Молчишь майор ? Это второй вариант. И третий: я могу за подобное оскорбление – увидев, что к нам подошел Пуганов – за равнодушие командиров вычеркнуть всю вашу группу из числа своих боевых товарищей, за ваше молчаливое попустительство и равнодушие ! Это третий вариант… Повернулся и направился к воротам. По пути достал рацию:
– Петровский – я забрал у Пуганова батальон танков. За что догадываешься ? - Слышал об инциденте, но чтобы так серьезно… Тебе танки нужны, но с условием – ни один танк ни наш, ни трофейный не попадет к Пуганову, даже на обмен или по чьему либо приказу, кроме моего ? Через полминуты раздумий ответил – возьму 25 танков. – Тебе их перегонят. Набрал Недвигина (при каждом комдиве был мой боец с рацией),поинтересовался – нужны танки на определенных условиях ? Тот думать не стал – сразу забрал оставшиеся 15 машин. Когда вернулся на базу, проходя мимо госпиталя был окликнут из группы медиков возмущенной Кудрявцевой. Уже и сюда молва долетела… Она заступила мне дорогу. Послушаем…
- Я считаю, что вы поступили неправильно ! Из-за одного наказывать всех – это несправедливо ! Так – ни товарищ командир, ни разрешите обратиться. Будем лечить данное подобным. Ну почему: если женщина красива от природы, значит думает, что она еще и умна…
- Я был о вас лучшего мнения Кудрявцева. Вы не обратились к командиру как положено – спишем это на возмущение по поводу обиды за брата – громко начал я. – А что бы вы сказали о людях, которые стояли бы рядом с вами, слышали, как вас оскорбляют и не одернули бы вашего обидчика. Что ? Молчите ? Конечно – это не вас оскорбили, а кого то там… А для меня эти кто то там – мои боевые товарищи, которые делали свое дело там, когда вы находились здесь, в безопасности. Получается, что танкисты батальона вам милее, чем наши бойцы ! До Кудрявцевой дошло…
- Но это легко исправить. У вас есть десять минут чтобы собрать свои личные вещи – оружие оставите здесь. Через десять минут я зайду за вами и переброшу вас к так горячо вами любимым танкистам. – Товарищ командир – я не то хотела… Прервал ее нетерпеливым взмахом руки:
– Не тратьте зря свое время – и посмотрел на часы – время пошло ! Увидев вышедшую из кустов Морозову направился к ней. – Как все прошло ? – Штатно товарищ командир, хотя настучать по репе кое - кому очень хотелось… - Что за вульгарность товарищ капитан. А еще приличная девушка… Катя не подначку не повелась – Вижу, что кое - кому и здесь досталось ?
– Военврач изьявила желание перебраться к танкистам Пуганова. Катя только кивнула. – Что у нас дальше товарищ командир ? – Смотрю, ты устала девочка – иди отдыхать… - Я серьезно – обиделась Морозова. – Отдыхать до моего следующего приказа – жестко произнес я. – Вы ко мне несправедливы… - обиделась Екатерина. Я молча показал глазами на палатку. Катя вздохнула и молча побрела к палатке. Действительно устала, пусть отдохнет – с нежностью подумал я.