Страница 102 из 135
— Мне важно, чтобы ты отдала мне что-то в обмен на мою помощь в качестве залога нашей дружбы. Люди не ценят того, что достается им бесплатно и легко. Им кажется, что раз они ничем не пожертвовали, то полученное ими, будь то услуга или вещь, ничего не стоит. А это ошибочное мнение. Простой жест — вовремя протянутая руки может спасти от гибели того, кто покачнулся у обрыва.
— Я даю тебе свое слово.
— Тогда моя рука протянута. Я предлагаю тебе помощь от чистого сердца.
— Здесь есть места, где можно укрыться?
— Ты же в стране, где рождаются фантазии. Конечно, есть.
— Тогда прошу тебя, как друга, помоги нам туда добраться.
Он подошел и присел рядом с неподвижным телом Аргуса. Взял ее за руку и прикоснулся ладонью к плечу Охранника.
Мир перевернулся и снова замер.
Стараясь избавится от головокружения, Кира потрясла головой. Вокруг все размазалось, будто на свежую картину, написанную акварелью, пролили стакан воды.
Но постепенно она начала различать зеленую лужайку и дерево, росшее прямо посреди нее. Широкая крона создавала густую тень, а ветки с тяжелыми плодами спускались почти до земли. Ствол был перекручен, кора потрескалась в некоторых местах, и сквозь нее проступила сладкая смола.
Кира удивленно охнула. Под этой грушей она находила в детстве успокоение и приют, когда родители пугали ее своим отчужденным поведением, стараясь не замечать ее странные выходки и слова, когда соседские дети дразнили ведьмочкой.
Сладкие плоды помогали убрать горечь слез.
— Почему сюда?
— Не знаю, — Экстериал пожал плечами, — здесь ты чувствуешь себя в безопасности.
— Мы на Земле?
— Нет. Ты же не хотела покидать эту планету.
Кира кивнула. Ее взгляд остановился на кровавом пятне, медленно растекавшемся по земле. Аргус не восстанавливался.
— А как же Аргус? Тэри, помоги ему. Я не знаю, что с ним.
— Магия. Обычная магия.
— Но он умирает.
— Он больше тебе не нужен. Ты скоро войдешь в священные воды и обретешь дар провидения.
— Но я … я не могу без него.
— Почему?
— Он умирает по моей вине.
— Он сделал сознательный выбор. К тому же, это судьба всех Охранников. Они были созданы, чтобы рисковать своей жизнью ради более слабых.
— Так нельзя! Это жестоко — оставлять его умирать только потому, что он тебе не нравится.
— А ты хочешь, чтобы я спас его только потому, что он нравится тебе? Мне-то с этого какой толк? Только больше головной боли.
— Но я люблю его, Тэри! — Кира замолкла, оглушенная своим собственным признанием. Ее голос прозвучал уверенно и твердо. Она не колебалась, не говорила сгоряча, на эмоциях. Она сказала то, что чувствовала. — Люблю, — повторила она тише, но с еще большей убежденностью.
— Какая странная вещь — человеческая любовь, — задумчиво произнес Тэри. — Вы осознаете важные для вас вещи тогда, когда теряете, но не цените, когда имеете. Нет, решительно, я не понимаю вас. Боги-Прародители не достигли совершенства в искусстве созидания. Наивысшая раса живых существ у них вышла наиглупейшей.
— Ты, видимо, совершенно не имеешь ничего человеческого, — с горечью бросила Кира красивому мужчине, на чьем совершенном лице не было ни жалости, ни злорадства. Он искренне не понимал людей. Но после ее слов как-то странно встрепенулся, взгляд его вспыхнул, но тут же погас, и лицо стало опять непроницаемым, безмятежным.
— Как знать, как знать. Так что же ты, хочешь заставить своего Охранника сознательно выбрать смерть?
— Почему это? Он придумает, как поступить, как остаться в живых!
— Так или иначе, он ведь считал это самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. Если он не выполнит условия договора, умрет. А это он предпочтет варианту, когда ему придется отдать тебя Волшебникам. И кто знает, что они с тобой сделают. Эти мерзавцы не остановятся ни перед чем.
— Исцели его! Прошу тебя, ты же знаешь, я все сделаю, лишь бы он жил.
— Странно, но знаю, — Тэри задумчиво посмотрел на взволнованную Киру, — и одни лишь Боги понимают вас, людей. Ладно, оставим ему право упрекать тебя в глупости. Я помню твое обещание. И исцелю его. Но помни и ты, что сегодня говорила мне.
Кира кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Рубикон перейден. Она чувствовала, что каким-то образом решила свою судьбу.
Тэри тем временем провел рукой вдоль тела Аргуса, не касаясь кровоточащих ран. И из трепещущей плоти к раскрытой ладони потянулись темные нити, едва заметные, но все же вполне реальные. Кире стало жутко и зябко, будто повеяло могильным холодом, болотной сыростью. Она съежилась, не сводя глаз с посеревшего лица Аргуса, на котором отчетливей проступили голубоватые тени.
Аргус вздрогнул раз, другой, потом его тело основательно тряхнуло, словно через него пропустили разряд тока, и он застонал.
Тэри тем временем сделал незаметный жест, словно стягивая невидимые струны в кулак. Раны на теле Киры затянулись, кровь перестала струиться из плеча, ссадины на руках больше не ныли. Тэри закончил манипуляции, вытер ладони друг о друга, будто счищал грязь, и исчез так же внезапно, как и появился.
Аргус застонал, его глаза тускло светились, когда тяжелые веки, наконец, приоткрылись.
— Ты будешь жить, все хорошо, — Кира схватила его за руку, желая, чтобы ее сила влилась в ее верного стража.
— Что произошло?
— Нас выследили. Я не знаю, как, но, нас нашли Хораны. Ты спас меня.
— Со мной что-то было не так. Я не мог быстро двигаться…
— Волшебство.
— Агния, — губы Аргуса презрительно искривились. — Но как ты смогла меня вылечить?
— Не я. Один мой знакомый.
— Зачем? Что ты ему пообещала?
— Ничего конкретного. Просто свое дружеское расположение.
— Лучше бы я умер. Все-равно ведь …
— Замолчи! — Кира в гневе отбросила руку, которую так любовно сжимала. — Не смей ставить на себе крест.
— Все и так уже решено. Столько времени, а я так и не нашел выход. Я не выполню договор.
— У нас еще есть время. Ты окончательно поправишься, и мы обязательно что-то придумаем.
— Времени нет. Зеркальный источник найден. Это конец пути, — глухо сказал Аргус, устремив взгляд в сторону.