Страница 11 из 20
– Я бы пожелал заметить, друг мой Перегрин.
Скрипучий, холодный, злой голос из дальнего угла.
– Разумеется, дорогой мой лорд Норфолк. – Голос Кавендиша оставался любезным, мягким, спокойным, но Молли поклялась бы, что он удивлён, притом крайне. – Просим, досточтимый герцог.
Норфолки – второй по древности род, если она, Молли, правильно помнит болтовню бедолаги Кейти…
Из дальнего угла, от жарко пылавшего камина, на свободное пространство меж столиков вдруг выехало инвалидное кресло.
Худой, измождённый, скрюченный неведомой болезнью старик, морщинистый до такой степени, что казалось, всё лицо его состояло из одних лишь складок. Густые кустистые брови нависали над холодными льдистыми глазами, прячущимися за целой системой линз. Ноги неестественно выгнуты, скособочены, но длинные иссохшие пальцы рук, однако, крепко держатся за рычаги – старый герцог не мог ходить, но кресло своё считал нужным приводить в движение самостоятельно.
– Благодарю, дорогой Перегрин. – Благодарности в голосе Норфолка не набралось бы и на пенни. – Леди и джентльмены, я хотел бы вновь и вновь призвать вас к благоразумию. Вы, похоже, заворожены теми сказками, что так красочно излагал нам юный граф Спенсер. Знал бы его дед, до чего дошёл внук!.. – Лысая голова конвульсивно дёрнулась, словно от негодования. – И даже дело не в том, что граф по свойственной его роду горячности притащил сюда эту бедную девочку…
Гм, «бедную девочку»?! Что это значит?
Молли изо всех сил боролась с желанием сжать кулаки. Нет, нельзя, руки в белоснежных перчатках должны оставаться спокойными и расслаблеными…
– Эту бедную девочку, которой он, выражаясь простонародным языком, задурил голову, наобещав невесть что. Леди и джентльмены, попытки смешать лёд и огонь обречены на провал. Нашему юному графу Джонатану, внуку моего давнего друга, столь безвременно и трагически нас покинувшего, это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.
– Мой лорд герцог Норфолк, – холоду и льду в голосе Спенсера позавидовали бы полярные шапки. – Скорбя по моему деду, и в самом деле безвременно нас покинувшему в результате несчастного случая в его лаборатории, не могу, однако, не заметить, что слова ваши сейчас весьма и весьма неуместны. Перед нами юная мисс Блэкуотер, в которой впервые за всё время наблюдений достоверно соединились…
– Чепуха! – гаркнул Норфолк, и это был настоящий рык, никак не вязавшийся с иссушенным недугом, измождённым телом. – Это как два полюса магнита, Спенсер, молодой вы осёл! Их не свести! Это понимал ваш дед, незадолго до трагической гибели своей написавший мне письмо с добровольным отказом от изысканий, подобных вашему, а вот вы…
Собрание зашумело, и хозяин поспешил вмешаться.
– Джентльмены, джентльмены! Прошу вас, граф! И вас, мой дорогой лорд герцог!..
– Это глупости и, как показывает печальный опыт вашего деда, – глупости опаснейшие! Попытки создать холодное пламя или горячий лёд!..
– Холодное пламя вполне себе существует в природе, любезный герцог, – сдержанно возразил Спенсер.
– Светит, да не греет! – каркнул в ответ тот. – А нам нужно, чтобы жар шёл!
– Скорее уж холод, если принимать во внимание натуру нашего с вами общего дара, герцог.
– Друзья мои, друзья, к чему эти нелепые дискуссии? – попытался примирить спорщиков Кавендиш. – Лорд Норфолк, ваше мнение нам понятно. Всё, что…
– Всё, что меня интересует, – перекрывая шум, вновь зарычал Норфолк, – это моя процедура!.. Наш обряд, назначенный на сегодняшнюю ночь!..
Молли поймала сконфуженный взгляд Спенсера. Слова эти ей явно не полагалось слышать.
– Сударь мой герцог. – Льдины сталкивались теперь в голосе Кавендиша. – Ваша первоочерёдность не подлежит никаким сомнениям. Всё необходимое уже доставлено, обе компоненты. Процедура пройдёт строго по расписанию. Оно, если мне не изменяет память, никогда не нарушалось, ни при каких обстоятельствах. Мой лорд герцог, имеете ли вы что-то сказать по сути?..
– Я только и делаю, сударь мой Перегрин, – жёлчно отрезал Норфолк, с явным трудом поворачивая голову, – что говорю исключительно по сути!.. Просто суть нашего собрания несколько иная, чем представляется не только Джонатану, но и, похоже, вам! Суть в том, чтобы процедуры продолжались, как продолжаются, чтобы продолжались бы наши изыскания, а всё прочее, включая эту девочку… представляет интерес с точки зрения разве что евгенической. Не так ли, мой юный друг? – взглянул он на Спенсера. – Не это ли у вас в голове? Хороший выбор, не спорю – был бы. Если бы девчонка не была магиком, которому место в «стакане»!
– Довольно! – яростно вскинулся Спенсер. – Вы забываетесь, Норфолк!
– Завтра я дам вам любую сатисфакцию, юноша, – не растерялся старик. – Но завтра. Подождёте? Выбор оружия оставлю за вами.
– Джентльмены! – возопил герцог Девонширский, бросаясь между спорщиками. Повскакивали с мест и многие гости с гостьями.
Молли стояла совершенно потерянная. Что всё это значит? И что такое «евгеника»? В школе они этого не проходили, а сама она читала всё больше про машины и механизмы. Почему так разъярился Спенсер? Красный как рак, пар только что из ушей не идёт. И что за процедура? С двумя уже доставленными компонентами? Что за «наш обряд»?
В спор вмешались тем временем остальные пэры. Выделялся высокий и резкий голос какой-то дамы в алом и чёрном, весьма решительно напиравшей на Норфолка.
– Довольно, довольно! – Кавендишу наконец-то удалось навести некое подобие порядка. – Лорд Норфолк, лорд Спенсер, свои разногласия прошу улаживать в ином месте. Дорогой герцог, ваша очередь – сегодня, и, повторяю, к процессу всё готово. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Но, если я правильно вас понял, вы категорически против предложения графа?
– Категорически, полностью и абсолютно! – прокаркал Норфолк, не выглядя ни смущённым, ни растерянным. – Она магик, и чтобы определить это, мне не нужны никакие ваши камеры, Спенсер! Отсюда вижу!.. Магия в ней так и кипит!.. Наша… особенность с этим никак не сочетается, я уже сказал – как лёд и пламень, простите за банальность, в третий раз повторяю, леди и джентльмены!.. Скольких наших солдат и офицеров она уже убила? Можете ответить, а? Мы не знаем точно, как звали того мага, что сжёг бронеходы под этим варварским городишкой – как его, Mstislavl? – однако у всех у нас имеются подозрения, переходящие, гм, в уверенность! Она убивала слуг Короны здесь, в Норд-Йорке, – и, уверен, там, за Карн Дредом!.. Зачем вы вообще притащили её сюда, Спенсер?! Ей здесь не место!.. А где место – вы знаете лучше меня, джентльмены!..
– Спокойно, дорогой герцог, спокойно, – заговорил один из незнакомых Молли пэров, носивший окладистую бороду. Поднялся – высокий, крупный, неспешно, солидно огладил эту бороду – с явным удовольствием. Он единственный из присутствовавших позволял себе носить на лице подобное «варварское» украшение. – Дорогой Перегрин, друг мой Джонатан, могу ли я обратиться к вашей подопечной?
Молли затаила дыхание.
– Конечно, дорогой маркиз, – немедля кивнул Девоншир. Спенсер кивнул тоже, молча сжав на миг Молли предплечье.
– И о чём вы собрались её спрашивать, любезный Эммануил? – ядовито осведомился Норфолк, ловко разворачиваясь на своём кресле. – И что вам это даст? Не верите мне, что она магик? Так поинтересуйтесь у командиров Горного Корпуса подробностями их недавних боёв! По-моему, всё очевидно! Никогда доселе варвары не выказывали способностей ко столь разрушительной, столь могущественной магии!
– Я всецело верю вам, любезный герцог, – невозмутимо отозвался бородач. – Но это не отменяет главного. Мисс Моллинэр обладает тем же, чем обладаем мы. Что делает нас благородным сословием. Как видно, оно не только передаётся по наследству. И теперь нам остаётся решить, как посту…
– А дважды два – четыре, любезный маркиз. – Герцог Норфолк продолжал играть роль возмутителя спокойствия. – Что именно вы хотите, чтобы мы решили? Что вы можете предложить?