Счастье по ошибке

На выходе из метро, где условлена была встреча с незнакомцем, Наташа уже довольно долго всматривалась в прохожих. Но все проходили мимо. Наконец ей пришлось признаться себе, что никуда не уходит и продолжает топтаться неподалеку только один неприятного вида невысокий толстый парень с быковатыми повадками и сонным круглым лицом, которого она автоматически окрестила «кабаном». И на нем – увы – несомненно было надето черное короткое пальто, на котором красовался завязанный мягкой петлей полосатый шарф. Видно было, что толстяк пытается выглядеть плейбоем. Но в результате лук у него был, скорее, приблатненный. Он тоже косил на нее, но, похоже, тоже рассчитывал на что-то другое. Наконец «кабан» развернулся к ней и вразвалочку пошел на сближение.

– Ты Наташа? – уточнил он, бесцеремонно осматривая ее с головы до ног.

– Да… А ты Андрей? – не в силах скрыть разочарования, на всякий случай спросила она. Хотя и так уже все было ясно.

– Ну я тетю Олю убью, – пробормотал себе под нос толстяк. – Дык… это, – брезгливо обратился он к Наташе, – а че худая такая?

Наташа оскорбилась. Как ни была она полна сомнений на свой счет, а не ожидала, что получит настолько низкую оценку от подобного ничтожного, на ее взгляд, субъекта.

– А ты чего такой маленький и толстый? – не удержалась она.

– Х-ха, – ядовито усмехнулся парень. – Ты еще чем-то недовольна? – Видно было, что он уязвлен, возмущен и разочарован.

– Да всем буквально! – взъярилась Наташа. И вспомнила некстати, как Маруся заклинала ее не прыгать в постель к новому знакомому прямо на первом свидании. «Да с этим – только по приговору суда, – с отвращением подумала. – И то только, если таким образом можно будет избежать смертного приговора». Эта мысль показалась Наташе достаточной местью, и она уже спокойнее сказала: – Ну, в общем, ты тоже не мой вариант.

– Та же фигня, – презрительно выдавил парень, с брезгливостью снова ее осматривая. – Я ж тебе сказал, что мне видные девчонки нравятся, яркие, с формами… – упрекнул он досадливо.

– Да я тоже говорила, что предпочитаю крупных… – не осталась в долгу Наташа.

– Я что, по-твоему, – мелкий? Во мне весу восемьдесят пять…

– Честно говоря, не имела в виду вес.

Он свирепо зыркнул на нее, но промолчал.

– Так что будем делать? – спросила она.

– Ну, можем сходить куда-нибудь, – лениво высказался он.

– Спасибо, что предлагаешь, – оценила она. – У меня другое предложение: я ведь тебе не понравилась? Ты тоже – не мой человек… Может, не будем время терять?

– Как хочешь, – процедил он, развернулся и пошел восвояси.

– Ну?! – рявкнула Маруся, когда уже тем же вечером услышала в трубке Наташин голос.

– Все просто ужасно, – уныло сообщила подруга.

– Что еще случилось? – испугалась Маруся. – Что он тебе сделал?

– Ничего… Просто я уродина и дура.

– Здрасте приехали. Давай рассказывай.

– Тебя не удивляет, что я уже сегодня звоню?

– Не тяни, рассказывай.

– Просто наше свидание длилось всего минут пятнадцать, – с горьким сарказмом сообщила подружка.

– Почему?

– Я ему совсем не понравилась.

– Да? А он тебе? – осторожно спросила Маруся.

– Да ужас. В том-то и дело. Это хуже всего. Он такой урод – а на меня смотрел как на… как на… – Наташа силилась и не могла подобрать слова, которое вполне отражало бы степень брезгливости, померещившуюся ей во взгляде этого противного Андрея.

Маруся бросила трубку и бегом спустилась к подруге.

– Слушай, – кинулась она утешать с ходу, не понимая, впрочем, в чем проблема. – Ну и наплюй! Наплюй – и все.

– Наплюй… Просто когда даже такой… и тот смотрит на тебя как на… Значит, я вообще… Значит, я еще хуже, чем сама о себе думаю. А я и так о себе думаю совсем плохо. – Наташа заплакала очень горько. И Марусе стало ее ужасно жалко.

– Глупенькая ты моя! – сказала она, прижимая подружку к себе. – Да ты просто прелесть. А этот, судя по твоему описанию, такое мурло, что тебе оно и с доплатой не сдалось!

– Мне – да! – прорыдала Наташа. – Но и я ему, получается, тоже даром не нужна. Даже такому не нужна, понимаешь? Я хуже всех…

Маруся гладила ее по волосам и шептала опровержения. А сама думала, что, может, в Наташке и правда что-то не так. Все-таки капля точит камень не силой, но частым падением. А Наташка уже столько лет точила капля за каплей камень Марусиной веры в нее. Слова утешения и поддержки у Маруси были на исходе…

– А кому все-таки с первого свидания можно соглашаться на секс? – вспомнила вдруг Наташа.

– Ну вот уже из вопроса понятно, что не тебе! «Соглашаться»! – воскликнула Маруся. – Это годится для тех девушек, которые в себе уверены. Кто этим занимается для собственного удовольствия, а не «соглашаются», чтобы угодить мужчине. Да мужчины такие «подарки» и не ценят. Хотя охотно пользуются.

– Понятно, – грустно кивнула Наташа. – С Виталиком у нас прямо в день знакомства вышло. Началось на катке, а закончилось в постели. И всего на три недели хватило. Так он говорил, что для него и это-то слишком долго.

– Ой, твой Виталик! – возмущенно отвернулась Маруся. – Видела я этого клоуна. Как ты вообще с таким могла, а тем более – в первый день, совершенно не зная человека?

– Да нормальный он парень! Веселый, – улыбнулась Наташа. – Слушай, а ты бы как поступила, если бы тебе человек сказал, что он без тебя умрет, а? Вот как бы ты…

Она не успела договорить – Маруська откинулась на диванную подушку и захохотала ей в лицо как сумасшедшая.

– Ой, не могу, – твердила она.

– А что ты заходишься-то? – хмуро смотрела на нее Наташа.

– Ой, Наташка, ну ты ж так уморишь, – говорила Маруся, досмеиваясь. – Ну как можно верить такой белиберде?! Как?!

– То есть ты всегда видишь только циничный вариант развития событий, да? – перешла Наташа в наступление. – То есть никакого другого и быть не может, так?

– Да может. Но всему же есть границы. Ну верить, что парень умрет из-за отказа едва знакомой девушки…

– Да у него же сердечный приступ был! Настоящий! Он побледнел! – закричала Наташа.

– Слушай, сейчас я сама умру, потому что ты мне мозг выносишь! Наташ, – взмолилась Маруся, – ну подумай, может ли мужчина стремиться трахаться, если у него сердечный приступ?! Ну подумай своей головой, когда мы этим занимаемся, пульс вдвое увеличивается! То есть нагрузка на сердце – вдвое! Понимаешь? По-твоему, реально, что мужчина, у которого сердце прихватило, кинется в постель с женщиной?

Наташа угрюмо молчала.

– Он сказал, убьет себя, – наконец буркнула, отводя глаза.

– О господи! – вздохнула Маруся.

– Да! Сказал! И я поверила! – заорала Наташа. – А что я должна была думать? Вот он говорит: умру без тебя. И что? Не верить? Но почему? А вдруг правда умрет? Вдруг что-то с собой сделает? Нет, ну почему, почему я должна быть уверена, что это просто слова? Откуда взять такую уверенность? Да лучше что угодно, лучше выглядеть дурой, чем стать причиной смерти человека!

– Наташ, – испугалась ее одержимости Маруся, – ну ладно, ну, может, правда, может, каждому свое. Вот у тебя, допустим, судьба быть доверчивой. Ну и ладно. Ну что я тебя сужу… Сама не понимаю.

Наташа молчала, наклонив голову. Лицо у нее было совсем детским и несчастным.

– Я не знаю, – опять стала оправдываться Маруся, – просто хочу, чтобы ты была счастливой. Вот и пытаюсь настроить тебя… быть более… реалистичной…

– Марусь, но вот если я такая вот доверчивая, как тебе не нравится, и если это реалистично – почему другие не могут быть такими же? Не может же быть, что я такая одна-единственная.

Маруся подумала, что, в конце концов, у каждого своя правда. И что Наташина правда в общем-то довольна убедительна. По крайней мере, она могла сейчас посмотреть на все происходящее Наташкиными глазами.

– А давай выпьем, – как всегда в трудную минуту, предложила она. – За любовь и дружбу!