Доказательство силы

К сожалению, Олесь не знал, что к звильненню батькивщины акция никакого отношения не имела, а является не более чем сторонним приработком провидника. Но самое плохое для Гацкана заключалось в том, что настоящий заказчик акции ни на миг не допускал, что рою «Помста» удастся ликвидация.

Пушечному мясу не полагается знать планы мясников.

По странному совпадению в то же время, когда ориентировка превращалась в пепел, ее объект смотрел на очень похожий костерок. Правда, горел тот не в пепельнице, а в фарфоровой тарелке, поскольку Полковник не курил и никому не позволял курить в своем доме.

Горело письмо.

Полковник редко получал бумажные письма, да и кто их получает часто в век повальной компьютеризации? Налоги, судебные повестки, квитанции на оплату штрафов и напоминания о просроченных банковских кредитах еще приходили по почте, а вот общаться между собой люди привыкли с помощью электронных гаджетов.

И вот на тебе – пришло.

Причем не с самым хорошим содержанием, потому что Градов наблюдал за исчезновением исписанного с одной стороны листка с лицом таким мрачным, словно получил уведомление о судебном иске на сумму, во много раз превосходящую его сбережения.

Послание состояло из трех машинописных строчек без подписи. Именно машинописных, а не отпечатанных на принтере, что было явным анахронизмом для нашего времени. Суть же послания была проста: Полковника собираются убить.

Что, в общем-то, было странно, ибо он уже двадцать лет живым не числился и инкогнито ухаживал за скромной могилкой на провинциальном военном кладбище, где стоял каменный обелиск с его именем и фамилией, обозначенной в предпоследнем паспорте. Даже портрет присутствовал: нечеткое изображение лица, которое Градов демонстрировал окружающим лет тридцать назад.

Двадцать лет он спокойно жил мертвым, и вот на тебе – добрались.

Полковник задумчиво посмотрел на пепел и тяжело вздохнул.

Глава 2

Рой «Помста» проводит разведку, Властелина определяет перспективы, а Полковник пытает судьбу

Испокон веков так повелось: непосредственный руководитель готовящейся операции должен выехать на разведку и своими глазами оценить место действия. Оценить лично, не по докладам подчиненных, не по снимкам или видеозаписям, а «понюхать воздух» – так называл это человек, преподававший Олесю нелегкую науку ликвидаторства.

Гацкан наставника уважал, поскольку за спиной у того были такие дела, о которых ни в какой книге шпионских мемуаров не прочтешь, даже через сто лет, когда многие нынешние секреты перестанут быть секретами. Уважал, но считал человеком прошлого столетия, преуспевшим в специальности без помощи всевозможных современных гаджетов. Что преуспел – за то честь ему и хвала, однако не повод отказываться от помощи техники двадцать первого века.

В общем, в Клин Олесь не поехал. Послал двух помощников, а сам изучал место действия при помощи «гугловской» фотокарты. Удобная штука: словно сам идешь по выбранной улице, глазеешь по сторонам и подолгу рассматриваешь заинтересовавшие тебя места с максимальным приближением, но никто не интересуется тобой и твоим любопытством. В загородной местности фотокарта не поможет, даже у такого гиганта, как «Гугл», нет возможности заснять все леса и поля, на которых раскинулась проклятая Кацапия, но для городских улиц ничего лучше не придумать.

Хотя в районе Серебристой улицы город Клин напоминал уже не город, а коттеджный поселок: двухэтажные особнячки – одинаковые, словно на ксероксе размноженные, с небольшими, сотки на три-четыре, участками.

Виртуальное путешествие по Серебристой улице отчасти напоминало компьютерную игрушку-стрелялку, только локация была не придумана сценаристами и не нарисована художниками, а состояла из реальных домов, в которых живут реальные люди.

И очень скоро один из них перестанет жить.

Отчего улицу назвали Серебристой, Гацкан не знал, да и не ломал особо голову над кацапской топонимикой. Назвали и назвали, может быть, тут зимой все серебрится от инея. Он ломал голову над другим: ограда вокруг нужного участка невысокая, несерьезная, перемахнуть через нее не проблема, но вдруг на ней установлены датчики движения?

Потом он вспомнил про бойцов Струка и решил исходить из худшего варианта. Разумеется, хлопцы протрезвеют и отыщутся, но… Но все-таки лучше считать, что датчики на ограде стоят, и если потребуется входить, то войти надо будет цивильно, через калитку. По-европейски.

Гацкан максимально приблизил изображение калитки, пытаясь разглядеть замок. Вроде бы электронный, но модель не определить, разрешение снимка не позволяет. Не беда – Пасюк и Товстун разберутся на месте.

Снимки улицы, сведенные компьютером в единую панораму, были сделаны больше года назад, прошлым летом, и, разумеется, машину с подчиненными Гацкан увидеть на экране не мог. Но знал: она сейчас где-то там, неподалеку.

…Вечером, выслушав доклад вернувшегося Пасюка (в паре наблюдателей тот был за старшего), сотник помрачнел. Дело оказалось не столь простым, как представлялось поначалу. Объект наблюдения за одиннадцать без малого часов наблюдения ни разу не высунулся из норы, и никто другой к нему не приходил и не уходил – дверь вообще ни разу не открылась, даже когда Товстун, вооружившись пачкой рекламных буклетов, долго и настойчиво звонил у калитки.

Дом казался пустым, тем не менее, когда стемнело, свет за окнами зажегся. Можно было бы предположить, что освещение включил сработавший фотоэлемент, однако пару раз на фоне плотно задернутых штор мелькнул чей-то силуэт.

Погано…

Первые сутки из отпущенного срока миновали, но пока ясно лишь одно: база данных паспортного стола (редкий случай!) соответствует действительности: незарегистрированные граждане здесь не обитают. Клиент живет один, и если выходит из дома, то крайне редко. И визитеров, явившихся без предварительного звонка, игнорирует. При этом трубку городского телефона никто не поднимает, а номер мобильного, если таковой имеется, неизвестен – пробивка по базам данных сотовых операторов ничего не дала.

Значит, первоначальная задумка – вычислить, когда дедуля отправляется поразмять старые косточки и подышать свежим воздухом, либо выманить его под каким-то предлогом и «оформить» на свежем воздухе – не годится. Придется самим отправляться в гости, а на грамотную подготовку визита времени катастрофически не хватает. Хорошо еще, если удастся раздобыть в строительной компании поэтажный план здания.

С такими невеселыми мыслями Гацкан машинально, вполглаза, просматривал запись, сделанную видеорегистратором его машины. На первый взгляд ничего на улице Серебристой по сравнению с прошлым годом не изменилось. А затем нажал «стоп». Поскольку кое-что все-таки изменилось…

На одном из домов-близнецов, стоявшем поодаль от обиталища объекта, появился плакат: здоровенный, раскинувшийся на половину фасада. Плакат информировал, что дом продается, но подробности было не разглядеть. Тогда Олесь увеличил масштаб и узнал, что продавцом недвижимости либо посредником в сделке выступает некое ООО «Криница», номер телефона такой-то.

Вот это уже интереснее…

Тренировка подходила к концу. Четверо юных ратников атаковали инструктора, выглядевшего лет на десять старше их, но никак не могли добиться даже самого малого успеха. Четверо. Против одного. И пусть юные бойцы еще не обладали достаточным опытом, численного преимущества должно было хватить, чтобы хоть поцарапать обер-воеводу, но не хватало. Они наседали, он отмахивался и до сих пор оставался целым, изорвав юношам одежду на груди, руках и ногах, показывая, что не убил их только потому, что тренировка.

Только поэтому.

Осознание собственной слабости взбесила юнцов, их атаки становились все более и более жесткими, но обер-воевода прекрасно знал, чем может закончиться игровое сражение, и принял меры, чтобы вовремя его остановить.