Всё будет хорошо!

– Понимаю ваш страх! Вот этот вопрос мудрый! – расслабился на своем кресле хозяин, откидываясь на спинку. – Теоретически, взрыва не может произойти, а вот наоборот – всасывающий хлопок, может. Понимаете ли, если неожиданно пропадет большой агрегат и пространство вокруг него, на это место хлынут потоки воздуха из настоящего…. И может показаться…, эффект мгновенного замещения, видите ли…, что произошёл взрыв, но разрушений не должно быть…., может только оглушить человека…, чисто теоретически…

– Алексей Гаврилович, хотите я кое-что вам расскажу? – с сочувствием посмотрел на хозяина Михаил.

– Слушаю внимательно, Миша!

– Моя первая работа в качестве журналиста была в сумасшедшем доме, там я пообщался с больными. Один был Тарзан, кидался на шторы, все искал лианы. Другой был туалетной бумагой и норовил кому-нибудь подтереть задницу. Третий был Сталиным, кругом подозревал заговоры и курил мыльные пузыри из трубки, им, видите ли, запрещен открытый огонь….

– Не понимаю, к чему вы клоните….

– Ну как к чему? И вот я оказался здесь, у вас, по заданию редакции. Возможно последнее мое задание, и опять! Передо мной сидит человек, Изобретатель Машины Времени…, прям замкнутый круг какой-то....

– А понял! Вы все-таки считаете меня двинутым… – закачал головой изобретатель. – … Уверяю вас, через две или три недели у вас поменяется мнение обо мне! А может и раньше.

– Ну да ладно, Гаврилыч! – махнул рукой журналист. – А эта ваша машина времени большая? И еще один вопрос, а машина и в прошлое и будущее может улететь?

– Вы вроде не глупый человек Миша, как может машина улететь в будущее?

– Ну как, как…, вы ведь профессор, а не я. В фильмах всегда они летают то в прошлое, то в будущее. Вон в фильме «Назад в будущее», они летали и туда и суда…, а я вам скажу очень интересненький фильмец…. – солнце уже заходило в закат, озаряя небосвод красным тоном. Облака, озаренные лучами заката, нависали багровым и мрачным оттенком над землей. Лицо Безголового озарялось серым цветом, а одухотворенные фанатизмом очи, пугали.

– Боже мой… – закатил глаза Алексей Гаврилович. – … Весь этот бред про время, только утопия для этих киноманов! Они не понимают сути времени! Нет будущего! Есть только прошлое и настоящее, а вот измерений этих двух констант, миллионы и миллионы! И в любое место этих измерений мы можем попасть и я больше скажу!…

Искусственная пауза, сделанная Безголовым, должна была потрясти Михаила. Но он смотрел на хозяина и видел только сумасшедшую одержимость, не более.

– Да что вы говорите! – только и удалось фальшиво восхититься.

– И я вам скажу, Миша! Мы можем даже изменить прошлое!

– Но вы ведь сами противоречите себе. – Не выдержал Михаил. – Вы же говорите, что будущего нет?

– Ну да! А прошлое то существует и настоящее! – махнул рукой Безголовый, как дирижерской палочкой, только что поклон не сделал.

– Тогда получается несуразица, если человек попадет в прошлое и что-то изменит, а как он узнает, что изменил? Ведь будущего для него нет! И он не сможет прилететь обратно, из прошлого в настоящее, ведь для него настоящее будет будущим!!!! – от запутанности собственной мысли аж закружилась голова, но небольшую гордость, Михаил все же испытал.

– Вы бьете прям в бровь! – хозяин от восхищения приободрился, глаза еще ярче засветились азартом. – Я знал, что судьба мне подбросит умного оппонента!

– Спасибо… – пробубнил Михаил, немного покраснев от похвалы.

– Это вам спасибо за понимание! Вот тут и появляется понятие временного парадокса! – Гаврилыча аж трясло от ажиотажа. – Если человек попадет в прошлое, то обратно он уже не сможет прилететь, прибиться, так сказать. Только обратно в еще более глубокое прошлое, с одним условием, если он там сможет добыть, нужного количества энергии для еще одного рывка, в прошлое.

– Интересно! Ну а как он узнает, что изменил прошлое, значит и настоящее, а для него это будущее…, что-то я запутался….

– А вот для этого я и пригласил к себе вашу братию, я надеюсь, что еще кто-нибудь приедет по приглашению, но это уже воля случая. Вы у меня уже есть! – от этих слов пробежали мурашки у Михаила, предчувствие немного сосануло под ложечкой.

– Не вижу связи…. – просипел севшим голосом журналист.

– На ваших глазах я сделаю этот временной рывок, теоретически я должен пропасть, вы это все опишите, потом занимайтесь сбором исторической информации изменения мира, если то, что я задумал, сделаю, то вы это зарегистрируете и публикуйте всю правду об этом событии. Мир должен знать истину!

– Всё понятно! – пора было закругляться, темнота накрывала, а этот свихнутый хозяин все не унимался. – Спать уже охота, может завтра продолжите вводную вводить?

– Ну да, ну да! Извините, утомил я вас Миша…, тогда спокойной ночи! Завтра продолжим? – «приземлился» на землю хозяин, подымаясь с кресла.

– Спокойной ночи Алексей Гаврилович! Все очень интересно, я уже в нетерпении жду завтрашнего дня! – улыбнулся Михаил, пора было устраиваться на боковую…

Глава №15

Спал на новом месте Михаил беспокойно, все-таки Гаврилыч своими откровениями навеял по полной. То приснился хозяин дома, орущий про неправильный мир, то перед глазами появлялся редактор в обнимку с Инной Васильевной, те явно издевательски веселились над ним. В какой-то момент сна промелькнула Вера с чашей борща и с призывно оголенной грудью. Потом предстал Илларион, сидящий на унитазе и декларирующий свою новую поэму, между его ног, на полу, лежала пустая бутылка от портвейна. А потом все пропало, и громко закукарекал петух…

Открыв глаза, Михаил не понял по началу, где находиться. Нависший деревянный потолок напомнил абсурдность вчерашнего вечера.

– Это петух что ли? – и точно, за окном, вспорхнув на подоконник, стоял большой рыжий петух и кукарекал во всю глотку, то бишь зоб. Через открытую форточку, голос птицы, врывался во всю свою птичью мощь. – Эй, птица, мать твою, заткнись!

Птица проигнорировала человеческий окрик, продолжая заливаться трелью. Подняв, со стоящего рядом стула, айфон, Михаил глянул на время – 7.30 утра. Гнев и возмущение переполняло душу, ну да ладно, хотелось по-маленькому, и надо было поискать клозет. В деревнях обычно будки под это дело стояли во дворе, а выходить из дому, в это предосеннее утро, не хотелось. Но альтернатива обмочиться в гостях, придала смелости Михаилу. Накинув резиновые тапки, привезенные из города, журналист пошлепал из своей комнаты, в одних семейных трусах, по колено. В коридоре горели пару мягких ламп, освещая путь к двери, наружу. Разбудить хозяина не хотелось, поэтому Михаил старался не производить лишнего звука, только эти тапки предательски поскрипывали, будь проклят китайский ширпотреб.

Дверь не была закрыта, тихонько отворив её, Михаил шмыгнул на прохладный воздух. Небольшой прожектор освещал двор, но встающее из-за горизонта, солнце, уже раскрашивало в желтые цвета, небо, и в скором времени прожектора уже и не понадобились бы.

– Так…, ну и где этот туалет? – пробубнил журналист, оглядываясь по сторонам, стоя на крыльце. Туалета не было видно, но вот сарай с этой, как там её, ректификационной колонной, были очень даже похожи на это злачное место.

Подойдя к сараю, Михаил услышал равномерный гул изнутри. Дверь сарая была открыта, но этот шум не внушал доверие, вряд ли туалеты гудят в деревнях.

– Что за хрень нафиг? – перед ним, за дверью, стояла гигантская железная штуковина, в два человеческих роста. Больше похожая на скороварку, с большущей крышкой, пристегнутой на болты. На крышке были прикреплены какие-то датчики, нержавеющие и блестящие трубы, и вся эта махина трещала и шумела, а из верхнего прибора на крыше, вился пар. С открытым ртом, Михаил уставился на эту махину. – Я всего лишь хочу поссать…

–Ну, так зачем сюда-то зашёл? – раздался неожиданно из-за спины голос Алексея Гавриловича.

– Елы, палы…, Гаврилыч, вы хотите мне инфаркт устроить? – чуть не обмочился журналист, вздрогнув от неожиданности.