Звук снега

– О, это способно внушить уверенность. Как повезло Майлзу, что у него появилась такая защитница. Однако мне не терпится узнать, сможет ли он когда-нибудь защитить вас от меня. Ведь я настоящий дьявол во плоти.

Джоанна слегка отвернулась, чтобы не видеть его пронзительного взгляда.

– Я делаю то, что могу, милорд, – сказала она, желая в душе оказаться где-нибудь за сотни миль отсюда, в любом месте, лишь бы не испытывать этот дискомфорт, причину которого она даже не могла определить. – И прошу вас разрешить мне и впредь делать то, что я могу, чтобы помочь вашему сыну выздороветь.

Теперь слегка повернул голову Гай, опасаясь встречи с ее взглядом.

– Что ж, продолжайте делать, как вы выразились, то, что можете.

– В таком случае не разрешите ли вы заказать Майлзу новую одежду? Та, которую он сейчас носит, ему уже не подходит по возрасту.

Джоанна рискнула посмотреть Гривзу в лицо и тут же поняла, что совершила ошибку. Он был слишком красивым, чтобы она могла быть спокойной, находясь с ним совсем рядом. Джоанна почувствовала, как кровь вновь приливает к лицу, и опустила глаза.

– Заказывайте все, что вам нравится. Я уже говорил, что нет нужды даже советоваться со мной по поводу таких пустяков.

– А по поводу чего, милорд, вы хотели бы, чтобы я советовалась с вами? – тут же уточнила она. – Или лучше спросить, что вы не считаете пустяковыми вещами? Вы постоянно заглядываете в детскую, но еще ни разу не поинтересовались, есть ли улучшения в поведении вашего сына. Или это тоже у вас относится к категории незначительных пустяков?

– Да вы настоящая хулиганка, ведь правда? – весело сказал Гай, чем еще больше рассердил Джоанну. – Теперь я совсем не удивлен, почему вы заслужили такую репутацию.

– Я теперь тоже не удивлена той репутацией, которую заслужили вы, милорд, – мгновенно парировала она, одновременно прилагая усилия, чтобы окончательно не вспылить.

– О, Лидия успела сообщить вам по секрету, насколько я жесток? – Гай пожал плечами. – Что ж, это вполне естественно. Хотя, должен признать, вы обладаете гораздо более острым умом, чем ваша кузина. – Он осмотрел Джоанну сверху вниз с явным интересом. – Скажите, контесса, вы такая с рождения или ваш талант развивался постепенно, в частности, во время вашего короткого замужества, когда вы вращались в кругу итальянской аристократии?

– Если вы имеете в виду мой брак с Космо ди Каппони, могу заверить, что он женился на мне на такой, какой я была, и вовсе не думал о том, какой я стану, – ответила Джоанна холодным, как лед, тоном. – Если у меня и правда есть то, что называется остроумием, этим я обязана исключительно родителям.

К своему удивлению, она вдруг начала понимать, что эта словесная пикировка с маркизом доставляет ей удовольствие. Если у кого и был острый ум, то это у него. Причем такого ума Джоанна не встречала ни у одного мужчины, которого знала до встречи с Гривзом. Как бы ни относилась она к этому человеку, она не могла не признать наличие у него высокого интеллекта. Это открытие заставило Джоанну нервничать еще сильнее.

– Если вы отодвинетесь чуть в сторону, я смогу пройти, чтобы заняться тем, чем собиралась, – уже не заботясь о вежливости, сказала она, чувствуя, что просто не может оставаться с Гаем рядом.

Уголки его губ приподнялись в полуулыбке.

– Но теперь мне действительно не терпится узнать, что за дела заставляют вас уходить из дома в такую погоду и в такой ужасной спешке. Ах да! Конечно. Прошу прощения. Кто бы он ни был, вы не должны заставлять его ждать.

Один резкий толчок – и он покатится вниз по ступенькам. Джоанна уже подняла руку, но в последний момент, сама не зная как, сумела остановиться.

– Вы совершенно правы, милорд, – ответила она, гордо поняв голову и придав лицу невозмутимое выражение, – я ухожу, чтобы встретиться с вашим грумом. Он красивый мужчина, гораздо симпатичнее вас.

Гай на секунду задумался, почесывая нос.

– Тумсби, безусловно, славный малый, но назвать его очень красивым можно только с большой натяжкой, – сказал он. – Передайте ему привет от меня… Да, и пожалуйста, постарайтесь не так сильно наседать на него. В свои семьдесят три он вряд ли обладает такими же жизненными силами, как прежде, к тому же в холодную погоду его сильно беспокоят суставы.

Гай отвернулся и пошел вверх по лестнице. Через несколько мгновений до Джоанны донесся его сдержанный смех. Она тоже не удержалась и прыснула. Да, чтобы там ни было, но в Гае де Саллиссе она встретила достойного контрпартнера.

6

Вейкфилд-эбби.

Канун Рождества 1818 года

Кареты начали прибывать в восемь. Они подъезжали одна за другой, и из них поодиночке и группами появлялись беззаботно болтающие люди, одетые по самой последней моде. Все говорило о том, что здесь будут отмечать не только наступление Рождества, но и официальное окончание траура маркиза Гривза. Джоанна, затаившаяся в тени верхнего пролета лестницы, была лишена возможности наблюдать за тем, как эти люди входили в дом, сверкая безукоризненно подобранными драгоценностями, помахивая веерами, активно жестикулируя, приветствуя друг друга поклонами и реверансами. Не могла она, несмотря на все старания, и избавиться от саднящего чувства обиды. Нет, Джоанна обижалась не на то, что не была приглашена. Бог свидетель, она даже не думала об этом. Обидно было за Лидию. Все здесь вели себя сейчас так, будто ее любимая кузина никогда не жила в этом доме и не была маркизой, будто она вообще не существовала. Можно ли представить более печальную судьбу?

Гай де Саллисс стоял в главном холле, украшенном ветвями остролиста и гирляндами из еловых лап и освещенного помимо множества свечей яркими искрами рождественских поленьев, весело потрескивающих в камине. Гай, улыбаясь, приветствовал подходящих гостей. Он тоже вел себя так, будто в этом доме ничего не случилось. Сквозь гул голосов расслышать его слова было, конечно, невозможно, но даже в жестах, которые поражали Джоанну, ощущалось исходящее от маркиза обаяние. Причем слово «обаяние» было просто первым пришедшим на ум и лишь в самой малой степени выражающим то, что она чувствовала, когда смотрела на Гривза. Стоя посреди холла в черных брюках и фраке, резко контрастирующих с белоснежной сорочкой и на тон темнее шейным платком, он был не просто обаятелен, он был невыносимо прекрасен.

Теперь Джоанне было понятно, что Лидия, подпав под его гипнотическое влияние, просто не могла не стремиться к нему. Джоанна сама ощущала силу его чар даже на таком расстоянии. Ничего удивительного, что ее чуть не хватил удар, когда он оказался совсем рядом, остановив ее на лестнице. И конечно же, не удивительно, что бедная Лидия, забыв обо всем, угодила прямо в его объятия. В вечернем наряде, весело смеющийся и шутивший с гостями Гривз был настоящим принцем из сказки.

– О, слава небесам, ваша светлость, вы здесь! А я вас повсюду ищу. Бегала в детскую, но Маргарет сказала, что не видела вас с тех пор, как вы уложили в постель лорда Уакомба. Так вот, миссис Кампьон беспокоится, что так долго не подают заливное – оно стало совсем жидким от тепла свечей!

Джоанна обернулась и увидела Уэнди, самую расторопную из служащих в доме горничных, которая, пытаясь отдышаться, поглаживала себя по груди.

– Значит, придется еще немного попридержать его и поставить на холод – пусть зажелируется как следует, – сказала Джоанна, с неохотой покидая свое укрытие и направляясь за быстро идущей Уэнди.

Через пару минут она уже была на кухне, где ее взору предстала совсем другая картина, которую можно было назвать «кромешный ад».

– Контесса! Где вы ходите? – завопил Эмиль, не успела Джоанна появиться в дверях. Поварской колпак наполовину сполз с его лысой головы, по выражавшему полное смятение красному лицу стекали крупные капли пота. – О! Я заканчиваю это… Как вы его называете? Ризотто, да? Но не могу положить креветки. На таком огне они в момент подгорят!