Рэмбо

Орвал поднял глаза и полез в карман за кисетом и папиросной бумагой. Он обдумывал услышанное, и Тисл знал, что его нельзя торопить. Наконец он сказал:

- Может быть я соглашусь, если буду знать, что этот парень тебе сделал, Уилл?

- Он разрезал одного из моих людей чуть ли не пополам, а второй после его удара может ослепнуть.

- Ясно, Уилл. Но ты мне так и не ответил. Что этот парень сделал тебе?

Глава 2

Местность была гористая, дикая, густо поросшая лесом, рассеченная ущельями и лощинами, испещренная впадинами. Совсем как холмы Северной Каролины, где он проходил военную подготовку. И очень напоминает холмы, в которых он воевал. Рэмбо бежал изо всех сил, пользуясь последним светом угасающего дня, все вверх и вверх, выше в горы. Его голое тело покрылось разводами крови от поцарапавших его веток, босые ноги разбиты о камни.

Увидев пологий болотистый участок, он свернул в ту сторону, зная, что выйдет на ручей. И действительно, скоро показался питавший это болотце ручей. Рэмбо направился вдоль него по мягкой почве, но уже не бежал, а шел. По собственным подсчетам он проделал пять миль, и это расстояние его утомило: он был еще не в такой форме как перед пленом, еще не пришел в себя после проведенных в госпитале недель. Тем не менее помнил все, чему его учили, а его учили выживать в любых условиях, и хотя дальше бежать ему было бы трудновато, эти пять миль он пробежал прекрасно.

Ручей извивался и изгибался, и Рэмбо следовал за его руслом. Он знал, что скоро за ним будут идти собаки, но он даже не стал заходить в ручей, чтобы попытаться сбить их со следа. Это бы замедлило его продвижение, а поскольку рано или поздно ему все же придется выйти из воды, человек, ведущий собак, просто разделит свою свору и пустит по обоим берегам ручья.

Стемнело быстрей, чем он ожидал. Стояла тишина, нарушаемая лишь журчанием воды и пением ночных птиц, и он решил криками привлечь к себе внимание. Крикнул несколько фраз по-вьетнамски, потом по-французски, который учил в школе, потом громко заговорил на английском с южным акцентом, западным, негритянским... Наконец выпустил залп самых жутких ругательств... Люди, которых он ищет, наверняка поинтересуются, кто кричит что-то непонятное и ругается...

Ручей нырнул в небольшую ложбинку сбоку склона. Там никого не было. Он продолжал время от времени выкрикивать какие-то фразы. Если в самое ближайшее время он никого не встретит, то окажется возле вершины холма, у самого истока ручья, и таким образом потеряет ориентир. Так и случилось. Он подошел к роднику, из которого брал начало ручей.

Ну ладно. Он опять прокричал что-то на вьетнамском - и пошел дальше. Когда оказался в тридцати футах от источника, разом включились два фонаря, справа и слева. Он замер как вкопанный.

При любых других обстоятельствах, он бы вышел из-под фонарей стремительным прыжком и уполз в кусты. Ходить ночью по этим холмам значило рисковать жизнью - скольких непрошенных визитеров здесь уже застрелили и оставили на съедение ночным животным.

Свет одного фонаря бил ему прямо в лицо, другого - освещал голое тело. Он по-прежнему не двигался, стоял, подняв голову, и смотрел куда-то в сторону, смотрел очень спокойно, будто гуляет тут каждую ночь.

- Ну-ка, бросай револьвер и бритву, - хрипло проговорил старик справа.

Рэмбо облегченно вздохнул: они его не убьют, во всяком случае не сразу, ибо он разбудил в них любопытство. И все же есть риск в том, что он держит в руках револьвер и бритву - эти люди могут решить, что он представляет опасность и застрелить его. Но он не мог ходить по лесу без оружия.

- Да, сэр, - ровно сказал Рэмбо и выронил револьвер и бритву. - Не беспокойтесь. Револьвер не заряжен.

- Так я тебе и поверил.

Если справа старик, подумал Рэмбо, то слева должен быть молодой. Вероятно отец с сыном. Или дядя с племянником. Так всегда бывает: старики командуют, молодежь делает работу. Рэмбо чувствовал, что эти двое с фонарями его оценивают. Старик молчал, Рэмбо тоже не собирался ничего говорить, пока его не спросят.

- Па, пусть он скажет, чего голый-то ходит, - произнес тот, что слева. Судя по голосу, он был намного моложе, чем ожидал Рэмбо.

- Заткнись, - приказал старик. - Я ведь предупреждал, чтоб ни звука.

Рэмбо услышал, что старик взводит курок.

- Подождите, - быстро проговорил Рэмбо. - Я один. Мне нужна помощь. Не стреляйте, пока не выслушаете меня.

Старик молчал.

Это правда. Я ни на кого не собираюсь нападать, хотя и знаю, что один из вас мальчик.

Он действовал интуитивно. Конечно, старик в конце концов может выстрелить. Голый и окровавленный, Рэмбо, несомненно, казался ему опасным.

я скрываюсь от полиции. Они забрали мою одежду.

Я убил одного из них. А кричал для того, чтобы кто-нибудь услышал и пришел мне на помощь.

- Да, помощь тебе нужна, это верно, - сказал старик. - Только - чья?

- Они пошлют за мной собак. Они найдут вашу самогонную установку, если мы им вместе не помешаем.

Момент был критический. Если они его убьют, то немедленно.

- Самогонную установку? - переспросил старик. - А почему ты думаешь, что она тут есть?

- Что еще могло привести вас ночью к ручью? Она у вас чертовски хорошо спрятана. Даже не видно пламени от очага.

- Ты думаешь, если бы я знал, что тут есть самогонная установка, то стал бы прохлаждаться с тобой вместо того, чтобы идти к ней? Черт возьми, я охочусь на енотов.

- Без собак? К чему тратить время на эти разговоры? Нужно успеть все сделать до того, как завтра появятся собаки.

Старик вполголоса выругался.

- Да, вы в сложном положении, - сказал Рэмбо. - Мне очень жаль, что в этом виноват я, но у меня не было другого выхода. Мне нужна пища, одежда и винтовка, и я вас не отпущу, пока не получу все это.

- Давай его застрелим, па, - сказал мальчишка слева. - Он хочет нас обдурить.

Старик не ответил, Рэмбо тоже молчал. Он давал старику время подумать. Если он будет наседать, старику может показаться, что его загнали в угол, и он выстрелит.

Рэмбо услышал, как мальчишка взводит курок.

- Опусти ружье, Мэтью, - сказал старик.

- Но он что-то задумал. Разве ты не видишь? Наверное, его прислали федеральные власти.