Страница 4 из 5
С одесского кичмана
С одесского кичмана Бежали два уркана, Бежали два уркана в дальний путь. Под Вяземской малиной Они остановились. Они остановились отдохнуть. Один — герой гражданской, Махновец партизанский, Добраться невредимым не сумел. Он весь в бинтах одетый И водкой подогретый, И песенку такую он запел: — Товарищ, товарищ, Болят мои раны, Болят мои раны у боке. Одна не заживает, Другая нарывает, А третяя засела в глыбоке. Товарищ, товарищ, Товарищ малохольный, За что ж мы проливали нашу кровь? За крашеные губки, Коленки ниже юбки, За эту распроклятую любовь. Они же там пируют, Они же там гуляют, А мы здесь попадаем в переплет. А нас уж догоняют, А нас уж накрывают, По нам уже стреляет пулемет. За что же мы боролись, за что же мы сражались. За что мы проливали нашу кровь? Они ведь там пируют, Они ведь там гуляют, Они ведь там имеют сыновьев. Товарищ, товарищ, Зарой мое ты тело, Зарой мое тело в глыбоке, Покрой могилу камнем. Улыбку на уста мне, Улыбку на уста мне положи. Товарищ, товарищ, Скажи моей ты маме, Что сын ее погибнул на войне С винтовкою в рукою И с шашкою в другою, С улыбкою веселой на губе. С одесского кичмана Бежали два уркана, Бежали два уркана в дальний путь. Под Вяземской малиной Они остановились. Они остановились отдохнуть.Черный ворон
Окрестись, мамаша, маленьким кресточком, Помогают нам великие кресты. Может, сына твоего, а может, дочку, Отобьют тогда кремлевские часы. А ну-ка, парень, подними повыше ворот, Подними повыше ворот и держись. Черный ворон, черный ворон, черный ворон Переехал мою маленькую жизнь. На глаза надвинутая кепка, Рельсов убегающий пунктир. Нам попутчиком с тобой на этой ветке Будет только лишь строгий конвоир. А ну-ка, парень, подними повыше ворот, Подними повыше ворот и держись. Черный ворон, черный ворон, черный ворон Переехал мою маленькую жизнь. А если вспомнится красавица молодка, Если вспомнишь отчий дом, родную мать, Подними повыше ворот и тихонько Начинай ты эту песню напевать. А ну-ка, парень, подними повыше ворот, Подними повыше ворот и держись. Черный ворон, черный ворон, черный ворон Переехал мою маленькую жизнь.Урка
Шнырит урка в ширме у майданщика, Бродит фраер в тишине ночной. Он вынул бумбера, осмотрел бананчика, Зыцал по-блатному на гоп-стоп: «Штемп легавый, стой!» Но штемп не вздрогнул и не растерялся, И в рукаве своём машинку он нажал, А к носу урки он поднёс бананчика, Урка пошатнулся, как, бля, скецаный, упал. Со всех сторон сбежалися лягушки, Урка загибался там в пыли. А менты взяли фраера на пушку, Бумбера уштоцали, на кичу повели. Я дать совет хочу всем уркаганам, Всем закенным фраерам блатным: «Кончай урканить и бегать по майданам, А не то тебе, бля, падла, бля, придется нюхать дым!»Бабы любят чубчик кучерявый…
Бабы любят чубчик кучерявый, Всюду бабы падки до кудрей. Как увидят чубчик кучерявый — Замурлычат ласково скорей. Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся на ветру. Ой, карман ты мой дырявый, Да ты не нра, не нравишься вору. Где достать мне пару миллионов — Я бы все их бабам раздарил. Ах ты, чубчик, чубчик кучерявый, Ах, зачем тебя я полюбил. Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся на ветру. Ой, карман ты мой дырявый, Да ты не нра, не нравишься вору. Но однажды женские кудряшки Так вскружили голову мою, Что ночами снились мне барашки, И с тех пор пою я и пою. Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся на ветру. Ой, карман ты мой дырявый, Да ты не нра, не нравишься вору. Но недолго чубчик вил кудряшки, Миловал все ночи до утра. Подвела дыра моя в кармане, Подвела карманная дыра. Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся на ветру. Ой, карман ты мой дырявый, Да ты не нра, не нравишься вору. Мне кудряшки подло изменили — Соблазнились лысой головой Там карманы золотом звенели, А мои по по-прежнему с дырой. Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся на ветру. Ой, карман ты мой дырявый, Да ты не нра, не нравишься вору.